Страница 10 из 34
А теперь я собирался сесть на жесткую диету. Тот тип, который чуть больше похож на человека с фотографии из архивов Центра фильтрации, вскоре должен исчезнуть в Рабате.
На последнем участке нашего пути следовало бы еще раз сменить облик. Затем — и в этом состояла конечная цель плана — мы растворимся в мешанине космополитичного населения тропической Азии. И на земле обетованной под названием «Франция» больше никто о нас не услышит.
Во время завтрака я продолжал размышлять над всем этим, группировал и перегруппировывал данные, пытаясь найти иное решение, нежели поездка на междугороднем автобусе, наем или покупка автомобиля. Конечно, оставался еще вариант с автостопом, но я хотел быть уверенным в том, что мы доберемся до Агадира без проволочек. Я мог бы попытаться подыскать людей, двигающихся на юг в машине, и предложить им прихватить нас с собой, с условием, что мы возьмем на себя долю расходов, но ради этого не стоило отказываться от автобуса. Приметы попутчика, с которым ты делишь заднее сиденье легковушки, запоминаются гораздо лучше, нежели внешность незнакомца, ютящегося в кресле междугороднего автобуса…
Я смотрел на Карен и долго подыскивал слова, чтобы мой вопрос прозвучал помягче. И в конце концов ограничился банальностью самого низкого сорта.
— Тебя не слишком напряжет поездка на междугороднем автобусе прямо сегодня?
Когда Карен повернулась ко мне, ее взгляд был обращен куда-то в недоступные дали. Она маленькими глоточками отхлебывала какао из чашки.
— Скажи-ка, — произнесла она, — ты знаешь, что эти ребята на станции «Мир» ухитрились получить у смерти отсрочку длиной двадцать четыре часа?
Мгновение я молча разглядывал ее.
Я видел, что Карен толком не удавалось вернуться к реальности. Зачем она сказала мне о «Мире»? Видения из собственного сна тут же накрыли мой мозг целой волной сверхконцентрированных воспоминаний.
— Ну, ты согласна на автобус? — спросил я вслух, ничем не выдавая своего волнения.
— Кажется, к ним явился призрак и объяснил, как запустить небольшой вспомогательный двигатель, имеющийся на станции… Они ухитрились вновь набрать высоту и уменьшить угол входа в атмосферу.
«Призрак? — подумал я. — Черт возьми, откуда она знает об этом? Мы же не включали телик со вчерашнего дня, а накануне она была слишком не в себе даже для того, чтобы просто посмотреть вместе со мной трансляцию футбольного матча. С тех пор я не включал выпуски новостей из страха натолкнуться на наши рожи. Я еще сказал себе, что займусь этим завтра или в последующие дни…»
— Какой призрак? — только и спросил я вслух.
— Какой-то призрак. Так они мне сказали, но полагаю, я также мельком видела это по телику.
— По телику?.. Так они тебе сказали?
В ее глазах, как в зеркале, отразились мои недоверие и тревога. Вернее, я прочитал там, насколько ее все это достало: «Я не сумасшедшая, ты прекрасно знаешь, что мы не чокнутые… просто я иногда вижу кое-что…»
Я ничего не стал добавлять. Да и что я мог сказать? Ведь я тоже пережил сон о станции «Мир» и даже видел там умершего джазмена, который сказал им, что…
— Какой призрак? — внезапно спросил я. — Кого видели эти космонавты?
Она взглянула мне в лицо так, как будто искренне удивилась моему интересу ко всему этому:
— Они видели кое-кого.
— Кого?
— Привидение. Умершего человека.
— Да кого именно, черт побери?
Последнюю фразу я почти выкрикнул, в моем напряженном голосе слышался еле сдерживаемый гнев.
Я увидел, что она почти испугалась меня.
— Музыканта.
— Музыканта?
— Да.
— Саксофониста? Негра? Джазмена, жившего в XX веке? Альберта Эйлера?
Она уставилась на меня, на этот раз по-настоящему удивленная. В ее взгляде вспыхнула надежда. Это был взор влюбленного человека, говорящий: «А… и ты тоже?»
— Верно, — ответила Карен.
Не стоит рассчитывать на то, что я сумею подробно объяснить вам причины возникновения и принципы функционирования релятивистских феноменов, в которые погружает нас нейровирус Широна-Олдиса. Я не знаю, почему за сутки до Карен видел тот же самый сон. И уж тем более не знаю, почему этот сон для меня имел самые благоприятные, а для нее — тяжелейшие последствия. Мне известно лишь то, что Карен не разбудил портье и потому ее сон не прервался на середине. Умерший джазмен в деталях растолковал космонавтам, как починить малый реактивный двигатель, который им никак не удавалось запустить, даже после двух бесплодных выходов в открытый космос с использованием УПК.[29] Именно Карен вышла в безвоздушное пространство, чтобы починить отказавший модуль, после чего джазмен рассказал всем им о части последних суток своей жизни — этого рокового ноябрьского дня 1970 года. В заключение музыкант поведал, что станция вскоре сможет немного набрать высоту, но таким образом они получат всего лишь отсрочку длиною в двадцать четыре часа.
— Почему? — спросил я.
Карен отхлебнула сока. Я видел, что ей приходится постоянно бороться с приступом хандры, характерным для состояния постОСП.
— Потому что следует соблюдать локальный термодинамический баланс, — ответила она.
Я почувствовал, что она сама толком не понимает смысла этой фразы, а просто слово в слово повторяет услышанное ранее выражение.
Я тоже не понимал ни слова.
Карен не стала ждать, пока я задам вопрос:
— Это фундаментальный закон, гармония, которую ни в коем случае нельзя нарушать, ясно?
— Нет, не ясно.
— Раз парни на станции получили сутки отсрочки, нужно, чтобы кто-то другой лишился этих двадцати четырех часов.
Я подавил дрожь в голосе:
— Кто?
Она слегка помолчала, задумавшись. Я понимал, что она пытается воспроизвести перед мысленным взором недавний опыт в том виде в каком она его пережила, с присущим этому видению ощущением реальности происходящего.
— Кто угодно… любой, кто находится на другом конце цепочки…
— Какой цепочки?
Она нахмурилась:
— Не знаю… Очевидно, это как-то связано с нейровирусом, но… Это что-то вроде цепочки. Альберт Эйлер сказал, что это похоже на двойную спираль ДНК, но на самом деле речь идет о какой-то структуре, спрятанной в недрах реальности… Это что-то вроде… Может, что-то вроде закодированного изображения, фрактального кода?.. Но я не знаю, что это означает. А вот парни со станции, судя по их виду, все понимали, но не верили собственным глазам и ушам…
Я попытался соединить разрозненные элементы информации, как вещества в наборе для юных биохимиков, однако это мне, по большому счету, не удалось. Да, я кое-что читал о ДНК в электронной библиотеке Центра № 14, но знал о таких вещах недостаточно для того, чтобы нарисовать в собственной голове ментальную картину-макет описываемого явления.
Впрочем, тут мне на ум пришло одно из самых личных воспоминаний.
— Скажи-ка, а не связана ли эта двойная спираль с нашими снами? Ну знаешь, этими видениями пары сплетенных, перекрутившихся друг вокруг друга змей или призрачных драконов, как будто сошедших со страниц старинных книг?
Мы с Карен часто обсуждали эти образы, и как-то, за несколько недель до перевода в спецпоселение, я вскользь коснулся их в разговоре с Коэн-Солалем.
Я уже не помню, что он говорил вначале, но прежде чем с поразительной точностью описать существ из наших видений, доктор пробормотал всего лишь одну фразу:
— Космический змей…
— Что? — переспросил я.
— Да так, ничего… одна теория… но доступ к подобного рода книгам теперь запрещен…
— Что за теория, доктор? — продолжал настаивать я.
— Ее суть сложно объяснить… Образ змея, вернее, пары сплетенных змей обнаруживается в мифах всех народов и в большинстве великих религиозных учений планеты — от Ветхого Завета до кодекса майя, от обрядов сибирских шаманов до скандинавских саг, от мистических практик аборигенов Австралии до истоков индуизма. В конце XX века в американской этнологии была разработана очень интересная теория о связях между ДНК и определенными «обостренными состояниями сознания», чрезвычайно похожими на ваши кризисы, с той лишь разницей, что те люди вызывали их у себя намеренно, например при помощи галлюциногенных составов, которые глотают индейцы в джунглях Амазонки… Нарби[30] констатировал одну удивительную штуку: индейцы обладали невероятным, детальнейшим знанием об окружающей их экосистеме, вплоть до точного местонахождения и фармакологических свойств некоторых редких растений или животных. Они знали все о сущности настоящего «контролируемого хаоса», который представляют собой нетронутые человеком джунгли. И Нарби показал, что аборигены никогда не сумели бы собрать столь великолепные базы данных только при помощи эмпирических методов «первобытных» цивилизаций. Однако ученый пошел дальше и открыл самую поразительную вещь: индейцы знали все это благодаря своим галлюциногенным составам. Благодаря айауаске[31] они подключались к внутренней, секретной базе данных и получали возможность расшифровать целую кучу информации… Нарби сам попробовал галлюциноген и пришел к выводу, что в ходе видений регулярно повторяется образ двух сплетенных змей. Ученый выстроил всю свою теорию на аналогии между этой парой рептилий и структурой ДНК. Он думал, что ДНК содержит в себе настоящий кладезь всеобъемлющих, космических сведений о сути окружающего мира и что мозг при помощи определенных молекулярных веществ способен «декодировать» эти пока что скрытые базы данных.
29
УПК, установка для перемещения космонавта.
30
Нарби Джереми, антрополог из Стэнфордского университета, автор исследования, посвященного ДНК, когнитивным процессам и их связи с шаманскими обрядами.
31
Напиток, оказывающий психоактивный эффект, изготовляемый местными жителями бассейна Амазонки, а также лиана Banisteriopsis caapi, служащая основным компонентом этого напитка. — Примеч. ред.