Страница 52 из 76
Хотя Алексей и ждал Женю, но ее появление, такой красивой и нарядной, ввело Алексея в шок. Оправившись, он тут же бросился догонять ее. Очень скоро он, правда, понял, что весь его маскарад был лишней тратой времени и сил. Женя настолько была погружена в себя, что, казалось, ничего и никого вокруг не замечала. Она шла сквозь шумный вечерний город, как сквозь мираж.
Алексей следовал за ней, и у него возникло чувство, словно он преследует мечту. Он прекрасно знал, что Женя обычная земная женщина, зарабатывающая себе на жизнь довольно грязным способом. Он видел ее на рабочем месте, он сам не раз был ее клиентом. Господи, да он плавал с ней в море! Он знал о ней гораздо больше, чем она могла подозревать, и все же Алексея охватила непонятная робость. Ему ничего не мешало обогнать Женю, а потом как бы столкнуться с ней нос к носу и закричать: «О, привет, помнишь, как мы в Крыму…»
Но Алексей ничего не мог с собой поделать. Ему доставляло несказанное удовольствие вот так молча идти за ней, изображая невидимку. Он так увлекся, что не замечал улиц, по которым Женя вела его за собой. Очнулся только, когда увидел, что Женя зашла в подъезд какого-то старого дома. Алексей тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и осмотрелся. Он прекрасно знал этот район старых московских переулков, ведущих к Патриаршим прудам.
«Интересно, что это за дом? — подумал Алексей. — Она здесь живет или пришла к кому-то в гости?»
Вскочив в подъезд, он услышал шум работающего лифта. Лифт поднимался, потом со скрежетом остановился, хлопнула металлическая дверь. Такие лифты сохранились только в старых домах. Алексей весь превратился в слух. К счастью, в подъезде он был один, никто не мешал ему, и он услышал, как где-то наверху сначала открылась, а потом захлопнулась дверь. И все затихло. На одном дыхании он взбежал по лестнице. Лифт стоял на пятом этаже, четыре двери выходили на площадку. За одной из них только что скрылась Женя. Алексей в раздумье застыл на лестничной площадке. Почему-то ему казалось, что если он сосредоточится, то обязательно почувствует, в какой из четырех квартир живет Женя.
Интуиция молчала, тогда Алексей просто прислушался. За одной дверью отчетливо слышался плач младенца, за другой — лай собаки. За двумя остальными было совершенно тихо.
«Где же? Где? — размышлял Алексей. — Может быть, это ее ребенок или ее собака? Нет, невозможно, женщина с выражением такой отстраненности на лице должна жить одна. Если бы у нее была семья, она бы купила по дороге продуктов. Если бы она держала собаку, то сразу же вышла бы с ней погулять. А вдруг она пришла к кому-то в гости, а сама живет совсем в другом месте? Нет, тогда бы я услышал, как она звонит в дверь. Пора уходить отсюда, — понял он. — Хорош я буду, если сейчас выйдет она сама или кто-нибудь из соседей и застукают меня тут. У меня еще много времени впереди, я буду ждать и завтра, и послезавтра…»
Глава 12
1
В среду, уже в половине седьмого, Алексей занял свой наблюдательный пост. На этот раз ему повезло меньше, чем вчера. Женя вышла из «Сезама» не одна, а в сопровождении Виктора Смирнова. Алексей понял, что сегодня ему нужно быть особенно осторожным. Смирнов производил впечатление человека, прочно стоящего обеими ногами на земле, а не витающего в облаках вроде Жени. Очень вероятно, что Смирнов обратит внимание на пестро одетого юнца, неотступно следующего за ними. Эта слежка вызовет у него справедливые подозрения. А если он еще и узнает в преследователе злополучного «монтера», тогда Алексею точно несдобровать.
Орлов двигался на безопасном расстоянии, то и дело прятался за спины прохожих и несколько раз терял из виду Женю и ее спутника. А потом они свернули в малолюдный переулок, и Алексей благоразумно решил прекратить свои шпионские игры. Все же он успел кое-что заметить, и теперь его настроение было безнадежно испорчено. Чем дальше Женя и Смирнов отходили от «Сезама», тем непринужденнее становилось их общение. Женя улыбалась, Смирнов несколько раз довольно фамильярно обнял ее за плечи. Алексей злился и недоумевал одновременно.
«Да как он смеет, этот толстогубый фат, трогать ее и говорить с ней, будто бы она его личная собственность?! — кипятился Алексей. — А вдруг она на самом деле его любовница или даже жена? — Он содрогнулся от подобной догадки. — Или даже у них совместная фирма. Это же очень распространено на Западе, муж — сутенер, а жена — проститутка. Но ведь когда я был в «Сезаме», этот Смирнов обращался с ней точно так же, как с остальными девицами, ничуть не выделяя. Наверное, на работе они соблюдают субординацию, а дома обсуждают всякие дела и интересные звонки. Значит, она все же не одна. Обидно, — Алексей расстроился так сильно, что чуть было не решил тут же выкинуть Женю из головы, продать модификатор, прекратить беседы по телефону за счет ничего не подозревающего соседа и даже вернуться к Ларисе. — Нет, отчаиваться рано, — твердо сказал он себе после пяти минут тягостных раздумий. — Я должен все узнать точно и окончательно. Завтра мне обязательно повезет!»
В четверг вечером ему действительно повезло. Во-первых, Женя была одета очень просто, в обычные голубые джинсы и белую блузку из легкой ткани. На ногах у нее были не сандалии, которые во вторник показались Алексею обувью античной богини, а обычные белые кроссовки. Женя выглядела как обыкновенная, хотя и привлекательная молодая женщина, и не производила больше на Алексея ошеломляющего впечатления. Он почувствовал, что сегодня вполне может даже инсценировать случайную встречу на улице.
Видно, судьба вообще решила побаловать его в этот день. Неожиданно Женя зашла внутрь Зала Чайковского, и Алексей тут же последовал за ней.
«Она идет на концерт! — обрадовался он. — Это просто великолепно — встретить старого знакомого на концерте классической музыки. Весьма респектабельно и прилично. Это сразу возвысит меня в ее глазах».
В облицованном мрамором холле толпились люди, но Жени здесь не было. Алексей не увидел ее и в очереди к окошечку кассы. Он с удивлением оглядывался по сторонам. Последний раз он сидел в Зале Чайковского лет пять тому назад, еще в институте. Тогда у него был роман с девушкой, которая еженедельно слушала концерт органной музыки. Оглушительные звуки органа, похоже, вливали в нее жизненную силу. Если она пропускала концерт, то сразу же становилась вялой и безучастной ко всему на свете. В какой-то момент Алексей понял, что с него достаточно, что эта музыкальная наркоманка ему осточертела, а звуки органа действует на него подобно скрежету напильника по стеклу. Он расстался с девицей-меломанкой, а заодно и перестал ходить на концерты классической музыки.
За те пять лет, что он не был в Зале Чайковского, здесь все очень изменилось. Вестибюль облицевали новым, сияющим мрамором, убрали колонны, поставили какие-то странные плетеные кресла, между которыми гуляли хмурые охранники с сотовыми телефонами в руках. Из вестибюля несколько стеклянных дверей вели в бутики, которых, естественно, здесь тоже раньше не было.
«Неужели она пришла сюда, чтобы купить что-нибудь из одежды?» — подумал Алексей, а потом заметил вывеску: «Французское кафе» и поспешил туда, откуда пахло хорошим кофе и свежей выпечкой.
Алексей оказался в довольно просторном кафе со светлыми пластиковыми столиками и французскими плакатами в стиле ретро на стенах. Он огляделся и усилием воли подавил в себе желание запрыгать на месте от радости. Женя была здесь. Только что она отошла от стойки и теперь с подносом в руках осторожно пробиралась между столиками в поисках свободного места. Она посмотрела по сторонам и быстро направилась к столику у окна. Алексей оглянулся и увидел, что это столик на двоих. Женя была одна, а значит — второе место займет он. Чего бы ему это ни стоило.
Алексей сдернул с головы бандану и, стараясь выглядеть как можно более равнодушным, направился к Жене. Она стоя освобождала поднос и не видела Алексея. Женя поставила на столик массивную белую чашку с кофе и блюдечко с круассаном.