Страница 8 из 32
Трисия Генри написала очень хорошую книгу, в которой отображено зарождение панка в Нью-Йорке и последующий взлет панк-движения в Англии. Несмотря на то что это книга хороша, ее автор не придает значения всему, что происходило после 1980-го, когда, по ее мнению, панк умер. Было написано несколько книг подобного плана (все они были сфокусированы на самой известной панк-группе — Sex Pistols), и большинство из них страдали недостатком информации, так как авторы не были частью движения, а были всего лишь сторонними толкователями. Генри, однако, корректно и тщательно подошла к проблеме.
«Для большего числа людей, находящегося на социальном пособии, особенно для молодых людей, перспективы улучшить свою судьбу были довольно туманны. В подобной атмосфере англичане подверглись плодотворному влиянию нью-йоркской сцены, и ироничный пессимизм и любительский подход к музыке приобрели явную социальную и политическую окраску, а британский панк превратился в сознательное пролетарское движение, одновременно оставаясь художественным течением»29.
Правда, что безработица и плохие условия жизни вызывают чувства отчуждения и фрустрации. Также правда и то, что подобные чувства можно выразить по-разному. Преступность была одним из наиболее распространенных в то время способов излить подобные чувства, но в этот конкретный момент и в этом месте шпана взяла в руки гитары, не переставая, при этом все же совершать мелкие, незначительные преступления все из того же чувства фрустрации. «Не принимать во внимание очевидную связь между феноменом панка и экономическим и социальным неравенством в Великобритании — значит отрицать ценность философской подоплеки движения.
Панк в Британии был, по существу, движением, состоящим из белых малообеспеченных молодых людей, принадлежащих к рабочему классу. Многие из них глубоко переживали кризисную жизненную ситуацию и использовали панк как способ выражения своего недовольства»30.
Целью подобной констатации является необходимость понять, откуда появились панки, и почему они придерживались подобных идей. Было бы неправдой, однако, утверждать, что те первые панки имели на вооружении хорошо проработанные социальные и политические теории. Они могли быть против всех обычных «-измов», но скорее предпочитали плеваться и сквернословить, чем разъяснять свою позицию обществу. «Они были панками, а не общественными деятелями, и их послания были мрачными. Музыка Sex Pistols была вспышкой ненависти и отчаяния. Посмотри в лицо жизни, уродливой, бессмысленной и полной разочарования. Кричи вместе с нами... „Будущего нет!“»31.
Целью тех панков было выразить свою ярость в жесткой и самобытной манере. Больше всего они ненавидели добровольных конформистов. Многие панк-команды строили свои политические платформы и послания на позиции продвижения нонконформизма. Конформизм отвергался ими в любых проявлениях, в попытках добиться истины или иногда просто для того, чтобы шокировать людей. Чем же так плох конформизм? Видный социолог Эллиот Аронсон дает следующее определение конформности: «Изменение в поведении или мнении человека под воздействием реального или воображаемого давления со стороны другого человека или группы людей»32. Реальное или вымышленное давление со стороны, которое отрицают панки, это не только физическое давление или навязываемый интерес, но и «конформизм, который является результатом наблюдения за другими с целью приобретения информации о подобающем поведении»33.
Панки рассматривали нонконформизм не только с позиций другого подхода в звучании или внешнем виде (важность этого — предмет дискуссий), но и с позиций отличного от господствующего образа мышления. Конформист, чьи идеи определяются его окружением, не задает вопросов о том, что другими воспринимается как само самой разумеющееся, будь то работа, раса, секс или его собственная личность. Нонконформист не опирается на других в попытках определить свою собственную реальность.
Критическое отношение к конформизму включает в себя также и критичное отношение к власти. Панки не испытывают особого уважения к власти в любых ее проявлениях, в дальнейшем об этом будет сказано в главе, посвященной анархии. Вообще, принудительная власть воспринималась ими как главный источник зла. Начиная с немецких нацистов времен Второй мировой войны и участников шоковых экспериментов психолога Стэнли Милгрэма, и заканчивая сегодняшней полицией, все доказывает, что неоправданная слепая покорность власти приводит к массовому принятию пагубных последствий ее деятельности.
Действуя как антиавторитарные нонконформисты, панки не встречают хорошего к себе отношения со стороны тех, чьи приказы следовать правилам они отвергают. Наше общество неплохо научилось практиковать «двоемыслие» и искать козлов отпущения, оно применяет язык со всем его понятийным аппаратом для того, чтобы создать негативные образы тех, кто следует принципам нонконформизма. «Слово „индивидуалист“ или „нонконформист“ можно заменить на „человек с отклонением от нормы“, а слово „конформист“ — на „командный игрок“»34. Это как раз то, что сделало современное общество; созданный им негативный облик панк-движения будет рассмотрен в главе, посвященной искажению образа панка в СМИ.
Мы знаем, что нонконформисты почитаются историками или воспеваются в фильмах и книгах намного позже их нонконформистских действий. При жизни же они обычно бывают заклеймены как бунтовщики, отступники или смутьяны именно тем устоявшимся порядком вещей, против которого они выступают. Музыкальная индустрия и модные журналы, которые на протяжении последних двадцати лет либо проклинали, либо посмеивались над панком, теперь превозносят многие панк-группы как гениев-первопроходцев. Руководители крупных музыкальных компаний, которые терпеть не могли панк, теперь подписывают налево и направо контракты с молодыми командами, пытаясь заработать деньги на модном жестком звучании. В то время как некоторых прельщает широкое признание, а кому-то даже удается на нем заработать, эта цитата Дика Лукаса (Dick Lucas), участника английских групп Subhumans и Citizen Fish, хорошо передает все те чувства, которые испытывают многие панки в отношении культуры мейнстрима и общества в целом:
«Я никогда не свыкнусь с мыслью, что я „часть общества“, и что я должен выстраивать линию своего поведения в соответствии с господствующими в обществе настроениями, настроениями конформизма, покорности и стремления к успеху. Затуманенное при помощи жесткого воспитания разума школой и СМИ, массовое сознание западной культуры вращается вокруг стремления поддержать прошлое, чтобы обеспечить будущее, в то время как страдания в настоящем находятся вне нашего контроля, в „надежных“ руках правительства, которое скармливает массам настоящее, представляющее собой продукт технологического, материального, промышленного прогресса»35.
Дик не одинок в своем мнении. Сотни тысяч панков чувствуют так же. Имея это в виду, я постараюсь рассказать о том, что такое панк, как искажали его суть средства массовой информации и каковы некоторые особенности философии панка.
«Выдающийся советский психолог Павел Семенов однажды отметил, что человек удовлетворяет свою жажду знаний двумя способами: 1) человек наблюдает за окружающим его миром и пытается упорядочить неизвестное ясным, разумным образом (это наука); и 2) человек изменяет знакомый ему окружающий мир, чтобы создать что-то новое (это искусство)»36.
В соответствии с этим определением, панк может быть определен как разновидность искусства. Панк — гораздо больше, чем просто искусство, поскольку он подразумевает конкретные теории и политику. Пытаясь разобраться в том, что же такое панк, было бы полезно сравнить его с другими течениями в искусстве прошлого. Первые панки (возможно, достаточно неосознанно) использовали ту же революционную тактику, что и представители предшествующих авангардных течений: необычный внешний вид, размытые границы между искусством и повседневной жизнью, сочетание несочетаемого в поведении, умышленное провоцирование публики, использование неподготовленных людей в качестве исполнителей и резкая перестройка (или дезорганизация) общепринятых стилей представления.
29
Tricia Henry, Break All Rules!, University Microfilms, A
30
Tricia Henry, Break All Rules!, University Microfilms, A
31
Tricia Henry, Break All Rules!, University Microfilms, A
32
Elliot Aronson, The Social Animal, Freeman And Copmany, San Francisco, 1972, 16. В русском переводе: Аронсон Э. Общественное животное. Введение в социальную психологию М. Аспект Пресс, 1998. С.42. Далее сноски даются по английскому варианту.
33
Там же, 25.
34
Elliot Aronson, The Social Animal, Freeman and Company, San Francisco, 1972, 14.
35
Dick Lucas, Threat By Example, edited by Martin Sprouse, Pressure Drop Press, San Francisco, 1989, 13.
36
Aronson, 269