Страница 30 из 54
Можно по-разному относиться к увлечениям наших руководителей боевым и охотничьим оружием. Кто-то сочтёт это барской забавой, другие с уважением отнесутся к охотничьим успехам, третьи позавидуют возможностям этих людей. Но в любом случае всё, что связано с их именами и судьбами, уже стало историей…
Самые интересные и ценные ружья и пистолеты в массе своей всё же «осели» в музеях, в первую очередь в музеях Кремля, где в запасниках хранится более 6 тысяч единиц оружия с XIV по XXI век. Кстати, самым щепетильным в отношении уникального оружия, подаренного ему в разные годы, был Председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин. Сданная им на вечное хранение коллекция вошла в историю вместе с ним и хранится в Оружейной палате Московского Кремля.
Рядом с первыми леди, и не только с ними…
Владимир Александрович Кузнецов – человек, можно сказать, редчайшего рода деятельности. Если быть точным, то профессия сотрудника охраны высших должностных лиц – профессия относительно распространённая, но вот его обязанности часто были весьма необычными. И приходилось ему сочетать профессиональную подготовку охранника с тактом дипломата, жёсткость военного человека со знанием протокола, а иногда принимать самые нестандартные решения. Дело в том, что он – один из немногих людей, которым в конце XX века поручалось сопровождение первых леди глав зарубежных государств, приезжавших в нашу страну с визитами. Среди его подопечных были жёны Жоржа Помпиду и Муаммара Каддафи, Юмжагийна Цеденбала и князя Лихтенштейна, дочь японского премьера Какуэя Танаки… В конце 1980-х он даже руководил охраной последней женщины-секретаря ЦК КПСС Александры Бирюковой. А из мужчин его подопечными были Григорий Романов и Александр Лукьянов, Сергей Филатов и Геннадий Бурбулис. Закончил свою карьеру он в руководстве Службы безопасности президента уже в начале текущего века…
Начинал Владимир Кузнецов свой путь в органах государственной охраны в 1969 году. И уже в начале 1970-х попал в самое элитное подразделение 9-го управления КГБ СССР, которое занималось охраной высших должностных лиц нашей страны и высоких зарубежных гостей. И через некоторое время ему поручили очень тонкую и сложную работу – заниматься организацией охраны женщин, которые сопровождали во время официальных визитов в нашу страну первых лиц. А по дипломатическому протоколу это были либо жёны, либо дочери президентов и премьеров, генеральных секретарей, принцев и королей… А первое задание запомнилось ему на всю жизнь, поскольку оказалось одним из самых необычных за всё время службы. Итак, предоставляем слово Владимиру Кузнецову…
– В 1973 году в Москву для встречи с Леонидом Ильичом Брежневым в СССР впервые приехал премьер-министр Японии Какуэй Танака. А в поездке его сопровождала 29-летняя дочь Макико Танака. Обычно глав государств сопровождают жёны, но у японского лидера супруга была значительно старше его и тяжело болела. Поэтому в соответствии со сложившейся дипломатической практикой его сопровождала дочка. Вот она и стала первой из тех женщин, с которыми мне приходилось работать.
Конечно, у нас была предварительная информация о ней, мы знали, что она девушка образованная, училась в США, хорошо говорила по-английски и к тому же была известной спортсменкой и играла в сборной Японии по волейболу.
Мне этот визит запомнился одной историей, которая сегодня может показаться забавной, но мне, поверьте, тогда было не до смеха. От правильности принятого мной решения могла зависеть не только моя судьба и карьера. Мог произойти серьёзный дипломатический скандал. А действовать пришлось решительно, поскольку времени для консультаций не было.
Жили наши гости в Кремле, где в таких случаях для зарубежных руководителей высшего ранга выделяется специальная резиденция. Программа был довольно сложная и насыщенная. И вот в ходе этого визита мне пришлось столкнуться с необычными обстоятельствами. У премьера были свои мероприятия – встречи с руководством страны, подписание документов в Кремле, а у Макико Танако своя, тоже утверждённая программа. И для неё была запланирована поездка в Загорск (сейчас – Сергиев Посад). Там в Троице-Сергиевой лавре мы собирались показать высокой гостье церкви, музеи, резиденцию Патриарха Московского и всея Руси. Наших гостей в Загорск возили довольно часто, так что сама по себе поездка была делом обычным. Но сложности возникли совсем по иному поводу…
Накануне поездки меня вызвал руководитель и строго предупредил, что мы должны выехать в восемь часов утра, а вернуться в Кремль к обеду, поскольку на 14 часов был назначен официальный приём. Переводчица-японка сообщила, что наша гостья поручила разбудить её в семь часов утра, но когда я прибыл в кремлёвскую резиденцию, где располагались премьер-министр и его дочь, переводчица отсутствовала.
Я поднимаюсь наверх, а японская охрана покоев Макико Танака меня не пускает. Тогда я вызвал начальника охраны премьера и сказал ему, что нужно разбудить дочь главы государства. Он заулыбался, но довольно твёрдо сообщил мне, что у них так не принято. И добавил, что если они пойдут к ней, чтобы разбудить, то их на следующий день уволят.
Я рассказал ему, что у нас ранний выезд, что наша гостья сама просила её разбудить в семь часов, но он наотрез отказался делать это и спрашивает: «А вы можете её разбудить?» Я ответил, что смогу, не подозревая, во что эта «побудка» выльется. И отправились мы к её апартаментам втроём: начальник японской охраны, переводчик и я. Двери там высокие, трёхметровые. Я стучу в дверь. Тишина. Стучу ещё раз. Тишина. Стучу сильнее. Из-за двери раздаётся женский голос, а потом опять всё тихо. Я думаю: «Ну вот, перевернулась девушка на другой бок, а у нас вся программа полетела». И постучал уже решительнее. Дверь приоткрывается, из неё выглядывает симпатичная женская головка. Я показываю на часы, что время-то уже пятнадцать минут восьмого, опаздываем…
И тут происходит невероятное. Она кивает, берёт меня за руку и довольно решительно проводит в комнату. Дверь аккуратно закрывает, а затем начинает что-то быстро объяснять. Я японского, понятно, не знаю и ничего не понимаю. Тогда она уже по-английски говорит: «One moment!» Разворачивает меня спиной к себе и начинает переодеваться в дорожную одежду. А через некоторое время показывает мне, что можно поворачиваться к ней. Выяснилось, что процесс переодевания не совсем завершён, и необходима моя помощь. Оказалось, что она носила корсет. Я упоминал, что Макико – бывшая спортсменка, но после того как отца избрали премьером, со спортом ей пришлось закончить. Ну и начала она чуть-чуть полнеть. И корсет должен был носить косметическую функцию. А его ведь завязывать надо. Поворачивается она ко мне спиной, показывает на шнуры корсета, чтобы я их завязывал.
Я, понятное дело, разволновался. Попробуйте поставить себя на моё место: я – 27-летний лейтенант, это моя первая самостоятельная работа, а тут такая необычная просьба. Делать нечего, стал тянуть эти шнуры, а они шёлковые, из рук выскальзывают. Пришлось мне применить и силу, и профессиональную сноровку, и даже некоторую изобретательность. В общем, корсет я затянул, шнуры аккуратно завязал. Она говорит: «O’key!» Я выхожу из апартаментов, у меня пот со лба течёт, а начальник японской охраны спрашивает через переводчика: «Что вы там делали 12 минут?» А для меня всё это время как одна минута пролетела. Я говорю: «Если вам интересно, спрашивайте её сами!»
В общем, мы съездили в Загорск, вернулись, и мне говорят, что японцы чуть ли не ноту через МИД написали о том, что я якобы вёл себя неадекватно. Вызывает меня генерал и говорит: «Рассказывай, как было дело!» Я ему рассказал, как всё на самом деле происходило, что шнуры эти сложно затягивать было. Он выслушал меня очень внимательно, но в подробности вдаваться не стал. Вроде на этом всё и закончилось.
Но потом история эта получила продолжение. Прошло несколько месяцев, и мой начальник говорит: «Не понимаю, что происходит. Тогда тебя генерал вызывал, понятно почему, а сейчас-то зачем? Иди на ковёр!» Я иду снова к генералу, представляюсь: «Старший лейтенант Кузнецов!» Он мне: «Уже старший лейтенант? Помнишь, ты мне рассказывал о том случае? Ты мне всё рассказал?» Я отвечаю, что всё именно так и происходило. И спрашиваю, какая теперь возникла проблема. А он мне сообщает, что ровно через девять месяцев после визита в Москву дочка премьера родила сына. Я ему отвечаю: «Это не я!» Ну уж теперь, думал, история завершается. И снова ошибся, правда, отголоски моих приключений донеслись до меня через четверть века.