Убить незнакомца

На другом конце провода в нерешительности молчала донья Илесия. Когда она наконец заговорила, голос ее дрожал.

— Мне очень неловко беспокоить вас, сеньор Вильсон, но я просто не знаю, что делать. Мне сегодня уже два раза звонили летчики — утром, когда я пришла в госпиталь, и несколько минут назад. Насчет того моряка…

Вильсон нахмурился, его хорошее настроение мигом улетучилось. Неужели его прервали в середине одного идиотского разговора, чтобы втянуть в другой? Вообще-то на донью Илесию это не похоже, она женщина умная и выдержанная, но в такой день, как сегодня, возможно решительно все.

— Летчики? Насчет моряка? — Он в недоумении посмотрел на зажатую в руке трубку. — Какое отношение летчики имеют к морякам? — Своим тоном он дал понять, что хотел бы знать, какое отношение все это имеет к нему.

— Вы не поняли, сеньор Вильсон. — Донья Илесия вздохнула и попыталась объяснить еще раз: — Капитан того корабля, «Санта Эужения», телеграфировал им из Монтевидео, чтобы узнать, как чувствует себя его стюард. А они, естественно, позвонили мне. Два раза. А я не знаю, что им ответить.

Вильсон помотал головой, словно пытаясь разогнать туман или тяжелое похмелье:

— Вы совершенно правы, донья Илесия…

— Права? О чем вы, сеньор Вильсон?

— Насчет того, что я ничего не понимаю. — Он покрепче ухватил трубку, пытаясь отыскать какой-то смысл в словах собеседницы. — Поскольку это как-то связано с госпиталем, видимо, моряк, о котором вы говорите, ваш пациент. И все-таки я не понимаю, при чем здесь летчики и почему капитан не телеграфировал прямо вам, чтобы узнать об этом человеке…

— Он не знал, в какой госпиталь его отправят, куда его отвезет бригада морских спасателей. В Рио больше двадцати больниц. Его могли поместить в…

— А! — Вильсон перевел дух и улыбнулся. Тайна начала проясняться. Разобравшись в разрозненных частях этой головоломки, он почувствовал законную гордость. — Теперь я, кажется, понял. Морские спасатели сняли с корабля больного матроса и отправили к нам, вернее, к вам. А теперь капитан прибыл в следующий порт и, как гуманный человек, интересуется самочувствием больного. Должен сказать, — добавил он подумав, — его желание не кажется мне необычным. Так в чем же проблема?

— Но…

— А! — Вильсон продвинулся дальше в своих умозаключениях. — Вас беспокоят вопросы безопасности? Какой стране принадлежит корабль?

— Португалии, но…

— Португальский? Не русский? В таком случае можете сообщить все, что они хотят знать.

— Но я не могу им ничего сказать! — Донья Илесия чуть не плакала. — Вы все еще не поняли, сеньор Вильсон. Он так и не попал в госпиталь. Это тот самый человек, который исчез из машины скорой помощи. — В ее голосе зазвучали обвиняющие нотки, словно она пыталась разделить вину с ним. — Вы должны помнить, сеньор Вильсон, вы же присутствовали на собрании попечителей, когда я рассказывала об этом.

— Что? А! Так это тот самый? Понятно… — Наконец все стало ясно. Почему эта женщина не объяснила все с самого начала? Он подумал и кивнул: — Да, я понимаю вашу проблему. Ситуация, конечно, неловкая, но не можем же мы держать все в секрете, во всяком случае больше не можем. Мы просто обязаны сообщить, что этот человек не прибыл в ваш госпиталь. Не понимаю, в чем нас можно обвинить. Совершенно очевидно, что он покинул машину скорой помощи по своей воле. Так что скажите им… — Он замолчал и нахмурился, пытаясь сформулировать как можно более дипломатичный ответ.

— Что сказать, сеньор Вильсон?

— Я думаю. Подождите… Скажите им, что этот моряк…

Неожиданно лицо Вильсона застыло — до него дошел смысл слов доньи Илесии. Он невидящими глазами уставился в противоположную стену, не замечая ни скверной окраски, ни уродливых модернистских картин, выбранных женой посла. Моряк, снятый с корабля бригадой морских спасателей, доставленный на землю без ведома полиции и иммиграционных властей, благополучно скрылся из машины скорой помощи…

— Сеньор Вильсон? Вы меня слышите? Что вы сказали?

Вильсон очнулся. Мысли его мчались вскачь. Одна рука судорожно сжимала телефонную трубку, другая схватила карандаш и подтянула поближе блокнот.

— Не говорите никому ни слова! — Он почувствовал, что почти кричит, и заставил себя говорить тише: — Ничего им не говорите. Я сам этим займусь. — Он приготовил карандаш и заговорил еще тише, стараясь придать голосу невозмутимость: — Итак, кто зам звонил?

— Некто… Одну минутку, я тут записала, — Последовала короткая пауза. — Вот. Майор Барбоса, из бригады морских спасателей. Они находятся на военной базе, напротив аэропорта Галеон. Дать вам номер их телефона?

— Да, пожалуйста. — Вильсон записал телефон и подчеркнул его. Потом подумал, покачал головой, кивнул и наконец снова сосредоточил внимание на телефонной трубке: — А как зовут моряка?

— Не знаю. Майор Барбоса не…

— Ну хорошо. Не беспокойтесь об этом, это неважно. А имя капитана корабля, того, который звонил, то есть телеграфировал? И название корабля?

Голос доньи Илесии зазвучал еще более виновато, тем более что мистер Вильсон выразил полную готовность помочь.

— К сожалению, имени капитана я тоже не знаю. Но, — ее голос окреп, — помню, что корабль назывался «Санта Эужения». Они не могли зайти в Рио из-за шторма, а теперь добрались до Монтевидео, и капитан — жаль, что я не знаю его имени, — конечно, захотел узнать…

— Ну конечно, — мягко прервал поток ее слов Вильсон. Он внимательно посмотрел на блокнот, размышляя, какую еще информацию может получить из этого источника, потом решил, что вряд ли узнает что-то еще. — Пожалуй, это все, что мне надо. Я займусь этим. Благодарю вас.

— Это я благодарю вас, сеньор Вильсон. Я вам очень благодарна. — В голосе доньи Илесии явно слышалось облегчение. — Я просто не знала, что говорить этому майору. Вы же знаете, это первый такой случай в истории нашего госпиталя…

— Ну разумеется, — поспешно вставил Вильсон. — Еще раз благодарю вас.

Но донья Илесия еще не закончила.

— Никогда ничего подобного не было. Мне очень неловко вас беспокоить, я знаю, как вы заняты, особенно в посольстве. Я пыталась сначала дозвониться до сеньора Уэлдона, но мне сказали, что он уехал играть в гольф.

— Это его обычное занятие, — необдуманно отозвался Вильсон, но сразу понял, что не удастся быстро закончить разговор, и деловито прокашлялся: — Ни о чем не беспокойтесь, донья Илесия. Попечители для того и существуют.

Наконец-то выяснилось, для чего мы нужны, сказал он себе и решительно положил трубку.

Он развернулся в вертящемся кресле и в глубокой задумчивости уставился в стену, размышляя над тем, что сказала ему донья Илесия. Моряка сняли с корабля вертолетом посреди океана, доставили на берег и положили в машину скорой помощи… Возможно, все так и было — иностранный матрос с приступом аппендицита испугался операции, сделанной чужими врачами в чужой стране. С другой стороны, нельзя исключить и другого варианта. Во всяком случае в подобных обстоятельствах нужно связаться с капитаном Да Сильвой.

Снова протянув руку к телефону, он вдруг сообразил, что не один в комнате. Джентльмен из Зении, штат Огайо, сурово кашлянул, явно выражая недовольство подобным пренебрежением. Вильсон послал ему мимолетную извиняющуюся улыбку, чтобы немного успокоить, и тут же снова схватился за трубку.

— Мери, пожалуйста, соедини меня с капитаном Да Сильвой.

— Вы имеете в виду этого огромного красавца? Я бы с удовольствием, босс, но он…

— За телефон, Мери! Твои проблемы мы обсудим в другой раз.

— Хорошо…

Он сидел, нетерпеливо и беспокойно барабаня пальцами по столу. Человек напротив возмущенно смотрел на эту продолжающуюся грубость, но Вильсон не обращал на него внимания. Одной улыбки вполне достаточно, тем более для такого зануды. Наконец секретарша соединила его с Да Сильвой.

— Зе? Это я, Вильсон. Я…

— Вильсон?

На другом конце провода Да Сильва откинулся на спинку кресла, приветливо улыбнулся и махнул рукой стоявшему рядом со стопкой отчетов помощнику, чтобы тот подождал. Разговор с американским другом всегда приводил его в хорошее настроение, а после всех отчетов, которые он просмотрел за утро, это будет совсем не лишним. Кроме того, в такой момент беседа с сотрудником американского посольства может оказаться полезной.