Страница 12 из 16
Не понимаю, чем этот тип меня приворожил. Ведь мы с ним едва знакомы.
Входная дверь хлопнула, заставив меня отогнать навязчивый образ Брэдена. Я схватила чайник и принялась наполнять его водой.
– Привет! – радостно завопила Элли.
Она ворвалась в кухню и принесла с собой запах китайской еды, заставивший мой желудок заурчать от голода.
– Как прошел день? – спросила она и бросила на стол коробку из ресторана, которую я немедленно начала распаковывать.
– Прекрасно, – сообщила я, жуя жареную креветку.
Наконец мы с Элли уселись за стол, напротив друг друга, и Элли вперила в меня любопытный взгляд.
– Вид у тебя какой-то невеселый, – заметила Элли.
Это потому, что у меня нет ни малейших поводов для веселья. В спортзале со мной случился приступ на виду у толпы зевак. А твой ненаглядный братец, сексуально озабоченный сукин сын, не дает мне покоя, порождая в голове самые дикие фантазии. Я все время в возбуждении, я постоянно думаю о сексе, и это мне не нравится.
– Сегодня я пыталась писать роман, а это не слишком веселое занятие.
– Правда? Мне-то приходится писать только научные отчеты. И я совершенно не представляю, что чувствуешь, когда сочиняешь роман.
– Что чувствуешь? Главным образом досаду и разочарование. В общем, ничего приятного.
Мы немного помолчали. Я заметила, что Элли, похоже, чем-то озабочена.
– А ты хорошо провела день?
Она вяло улыбнулась, подцепила палочками немного риса под соусом карри, прожевала и кивнула.
– Знаешь, я начинаю понимать, что учиться в аспирантуре не так просто.
– Да, за четыре года радости студенческой жизни успевают здорово поднадоесть.
– Точно, – согласилась Элли и снова смолкла, сосредоточенно изучая поверхность стола. – Слушай… а как тебе понравился Адам? – выпалила она без всякого перехода.
Сразу видно, чтобы задать этот вопрос, ей пришлось побороть застенчивость. Надо же, я оказалась права, между ними действительно что-то есть.
– Мы ведь с ним и двух слов не сказали, – пожала плечами я. – Но он симпатичный. Приветливый.
Глаза Элли подернулись мечтательной дымкой. Самой настоящей. Нечто подобное я видела только в кино. Кстати, там актрисе эта самая мечтательная дымка не слишком удалась.
– Адам – чудесный парень. Они с Брэденом дружат целую вечность. Всех других мальчишек Брэден от меня отпугивал. Кроме Адама. – Элли залилась румянцем. – Когда я была девчонкой, ходила за ним по пятам.
Сама не знаю, кой черт меня дернул спросить:
– А сейчас… он стал твоим бойфрендом?
Элли с удивлением уставилась на меня:
– Нет. А почему ты так решила? Неужели мы с Адамом похожи на влюбленную парочку?
– Немного, – пробормотала я, проклиная свой длинный язык.
– Нет, мы просто друзья. – Элли яростно затрясла головой. – К тому же Брэден считает, что Адам – неисправимый бабник. Он никогда не угомонится. А я… Я так привыкла считать его кем-то вроде брата, что не воспринимаю… ну… в другом качестве… – Она смущенно осеклась.
Теперь я твердо знала одно: можно не опасаться, что Элли при случае меня обманет. Лгать она не умеет. Абсолютно.
– Понятно, – кивнула я.
– А ты встречаешься с кем-нибудь?
Мать твою. Что ж, сама виновата. За что боролась, на то и напоролась.
– Нет. А ты?
– Нет, – горестно вздохнула Элли. – А ты давно рассталась со своим последним бойфрендом?
Если я переспала с парнем, можно ли считать его моим бойфрендом? Неизвестно. Попробую лучше применить испытанную тактику и ответить вопросом на вопрос:
– А ты?
Элли сжала губы, взгляд ее неожиданно стал жестким. Жалость к ней внезапно пронзила меня острой иглой. Жалость и желание защитить от происков всяких похотливых мерзавцев.
– Элли? – окликнула я.
– Девять месяцев назад, – наконец проронила она.
Интересно, чем этот подонок ее обидел?
– И почему, если не секрет?
– Мы с ним встречались пять месяцев. Он сказал, что работает в Глазго, в агентстве по подбору кадров. А потом выяснилось, что он работает здесь, в Эдинбурге, в компании, которая занимается операциями с недвижимостью и конкурирует с компанией Брэдена. В общем, меня он попросту использовал. Рассчитывал через меня выведать кое-какие сведения. Брэден как раз тогда собирался купить большой земельный участок, а они хотели его перехватить. Как ты понимаешь, наше расставание было не слишком мирным. Мой ухажер поплатился за вероломство сломанным носом. А участок достался Брэдену.
Я одобрительно кивнула, радуясь, что подлец получил по заслугам.
– Брэден сам с ним разделался?
– Нет, – покачала головой Элли. – Брэден давно уже не дерется. А вот Адам любит помахать кулаками.
– Я не поклонница кулачных боев, но тут иного выхода не было, – усмехнулась я. – Молодчина Адам.
Элли рассмеялась и тут же снова посерьезнела:
– Одно радует – моя наивность не создала Брэдену проблем. Ну, с тем участком.
Уверена, что об этом гребаном участке Брэден тревожился меньше всего. Сама не понимаю, на чем основана такая уверенность, но знаю точно: он беспокоился только об обиде, нанесенной Элли. Всякому, кто имеет глаза и уши, ясно, что он души в ней не чает.
– Мне трудно поверить, что весь этот сыр-бор разгорелся из-за паршивого участка земли, – заметила я. – Что из-за подобной ерунды человек способен на гнусность.
– Понимаешь, это ведь огромный участок в районе Коммерческой набережной, а там цены на землю постоянно растут. Окружение соответствующее – шикарные рестораны, бары, косметические салоны. Сейчас Брэден строит там элитные квартиры. Рассчитывает, они будут раскупаться как горячие пирожки и принесут просто космическую прибыль.
При мысли, что ради этих чертовых космических прибылей кто-то использовал такое милое существо, как Элли, у меня начинала кружиться голова.
– Да, мужикам верить нельзя, – глубокомысленно изрекла я.
Элли в знак согласия подняла кружку с чаем.
Несколько минут мы молчали, работая челюстями, затем Элли смущенно откашлялась:
– Я видела, у тебя в комнате есть семейные фотографии. Если хочешь, можешь повесить их в гостиной. Или в любом другом месте. Теперь это твой дом.
При упоминании о моей семье я привычно напряглась. Расслабься, мысленно скомандовала я себе. Иначе не миновать нового приступа.
– Хорошо, – выдавила я.
Элли только вздохнула в ответ. Надо держать себя в руках.
– Ты почти не говоришь о своих родных.
Неужели время для откровенного разговора уже настало? Райан терпела больше месяца, прежде чем бросить пробный камень. Чувствуя, как болезненно сжимается живот, я отодвинула тарелку и подняла голову, встретив испуганный взгляд Элли. Мы с ней живем в одной квартире, хорошо ладим – на удивление хорошо, учитывая, насколько мы разные. Наверное, не имеет смысла скрывать от нее правду.
– Все мои родные умерли, – холодно проронила я.
Ни слез, ни печали, ни сожалений. Ни резкой бледности, внезапно покрывающей щеки. Вроде той, что залила лицо Элли.
– Поэтому я никогда о них не говорю.
Не знаю, какого отклика я ожидала. Может, готовилась к тому, что добрая и открытая Элли попытается сломать линию моей самообороны. Но она снова меня удивила.
– Я поняла, – сказала она и усилием воли согнала с лица сочувственное выражение.
– Молодец, – благодарно улыбнулась я, и она ответила на мою улыбку.
– Знаешь, иногда рядом с тобой бывает нелегко, – призналась она несколько минут спустя.
– Знаю, – виновато ухмыльнулась я. – Прости.
– Ничего страшного. Брэден тоже крепкий орешек. Так что я привыкла.
Словно услышав, телефон Элли зазвонил, и на экране высветилось имя «Брэден». Она ответила, но без обычной жизнерадостности. Все-таки известие о гибели моих родных изрядно понизило ей настроение.
Сама не понимаю, как это случилось, но Элли убедила меня провести вечерок где-нибудь в баре. В платье, позаимствованном в ее шкафу, я сидела за низким столиком в заведении, расположенном поблизости от моста Георга IV, и потихоньку рассматривала друзей Элли и Брэдена. Он позвонил два часа назад и назначил нам встречу. Разумеется, я была готова уже через час. Элли собиралась целую вечность. Глядя, как она улыбается Адаму, я поняла, почему она так тщательно прихорашивалась.