Страница 27 из 63
ОЙ, ТУМАНЫ МОИ, РАСТУМАНЫ
муз. В. Захарова, сл. М. Исаковского
Как только началась война, известный русский народный хор имени Пятницкого отправился в длительную поездку по стране. Артисты выступали на передовых позициях, в госпиталях, на предприятиях, работавших для фронта. Исполнялись, как правило, любимые народом довоенные песни.
Выступления прославленного коллектива встречалось слушателями с большим энтузиазмом, но руководитель хора композитор Владимир Захаров понимал, что время требует песен на самую актуальную тему - военную. И он обратился к своему постоянному партнёру и соавтору - поэту Михаилу Исаковскому, который жил в эвакуации в городе Чистополь.
Захаров предложил несколько тем, но особенно подчеркнул, что прежде всего необходимо написать песню о партизанах. Партизанское движение на оккупированных врагом территориях как раз в это время набирало силу, о героических действиях партизан постоянно сообщалось в прессе.
Исаковский горячо откликнулся на эту просьбу. Он представил себе родной Смоленский край, захваченный врагом, представил народных мстителей, уничтожающих живую силу и технику противника. Вот как он сам объяснял ход своих мыслей во время создания текста песни.
«Песня «Ой, туманы мои, растуманы», можно сказать, возникла из старинной народной песни, в которой есть выражение «туманы, мои растуманы». Мне очень понравилось это - «туманы - растуманы». Мне представился тот край, где я родился и вырос, край, в котором много лесов и болот, край, где мои земляки-партизаны вели в то время борьбу с фашистскими захватчиками».
Письмо от Исаковского с текстом «Туманов» В.Захаров получил в апреле 1942 года в Свердловске, где выступал руководимый им хор.
По свидетельству Павла Казьмина (коллеге Захарова по руководству коллективом), тот работал над песней по ночам, так как днём было много других забот. Работал Захаров над мелодией долго и упорно. Он говорил: «Песня должна быть такая, чтобы её хотелось петь самим партизанам. В ней должны быть мужественность, уверенность, серьёзность».
Захаров написал множество вариантов мелодии этой песни, поэтому лишь в августе 1942 года, уже в Челябинске хор начал разучивать песню с тем вариантом мелодии, который Захаров посчитал самым удачным.
Впоследствии Павел Казьмин вспоминает, как репетировалась песня:
«Когда её запел хор, когда припев подхватили высокие женские голоса, мурашки побежали по телу: хорошая песня, мужественная, раздольная, волнует по-настоящему... Четвёртого октября 1942 года мы снова в родной Москве. Впервые здесь хор исполнил «Ой, туманы, мои растуманы». Слушатели принимали с энтузиазмом... И песня звучала как молитва, как клятва, как надежда».
В ЛЕСУ ПРИФРОНТОВОМ
муз. М. Блантера, сл. М. Исаковского
Один из авторов песни «В лесу прифронтовом» поэт Михаил Исаковский рассказывает:
«Стихи написаны на Каме, когда шёл второй год войны. Работая, представил себе русский лес, чуть-чуть окрашенный осенью, тишину, непривычную для солдат, только что вышедших из боя, тишину, которую не может нарушить даже гармонь.
Послал стихи старому товарищу Матвею Блантеру (с ним создавали «Катюшу»). Спустя несколько месяцев, услышал по радио, как «В лесу прифронтовом» исполняет Ефрем Флакс».
Речь здесь идёт о том времени, когда Михаил Исаковский работал в Чистополе Татарской АССР. Туда осенью 1941 года была эвакуирована группа московских литераторов и артистов с их семьями. На фронт Исаковского не взяли по причине слабого зрения, но вместо него воевали и метко разили врага строки его стихов и песен.
А вот как об этом эпизоде рассказывал композитор Матвей Блантер:
«Стихи «В лесу прифронтовом» написал Михаил Исаковский. Большой поэт, с которым мы много лет работали вместе. Исаковский был очень больной человек - катастрофически терял зрение. Пришлось эвакуироваться. Представьте себе: сидит он там в Чистополе, с детьми, женщинами. И мучается от сознания своей беспомощности. И, как ему кажется, бесполезности. А друзья воюют: Твардовский, Симонов, Сурков ...Я хотел, как и все наши композиторы, уйти в ополчение, но был командирован на Всесоюзное радио.
И вот в 1942 году получаю от Исаковского письмо: «Матвей, я написал стихи. Может, этим обеспечу хоть какое-то участие в войне...». С первых же фраз было ясно - стихи стоящие. Так появился вальс «В лесу прифронтовом...
В лирических песнях, которые мы писали во время войны с Исаковским, нам хотелось дать возможность солдату «пообщаться» с близкими, высказать сокровенные думы свои, высказать их подруге, невесте, жене, находившимся где-то за тридевять земель, в далёком тылу».
Матвей Блантер, приняв за точку отсчёта старинный вальс А. Джойса «Осенний сон», создал замечательную, необычайно выразительную и оригинальную мелодию, удивительно точно выразившую основную идею стихотворения Исаковского «В лесу прифронтовом». Эту замечательную песню можно по праву назвать лирическом гимном солдатской душе и его верности долгу.
Как только песня прозвучала по Всесоюзному радио, в редакции раздался телефонный звонок из одного из московских госпиталей. Звонил находившийся там на излечении солдат:
- Гармонист, что «Осенний сон» играл, я был! Фамилию автора не расслышал, наверное, из наших бойцов. Неужели нет? Откуда же он про меня знает? Словно всю войну рядом...
Безусловно, этот звонок солдата был лучшей похвалой авторам песни. Блантер получал много писем от фронтовиков как в годы войны, так и после неё. Вот выдержка из одного такого письма:
«Чем дальше уходит от нас война, тем дороже и ближе становится для нас, фронтовиков, эта песня. Когда я слышу мелодию вальса «В лесу прифронтовом», память возвращает меня в сорок четвёртый год. В землянке полным-полно раненых. Подтаскивают ещё - идёт бой...