Страница 10 из 63
Режиссёры это учли, и в дальнейших фильмах трилогии - «Выборгская сторона» и «Возвращение Максима», и даже в фильме «Яков Свердлов» Борис Чирков по временам напевал песенку о «голубом шаре». В начале войны вошло в обычай сочинять на многие популярные довоенные мотивы новые, «военные» песни. Не был забыт и «Шар голубой».
В августе 1941 года на экраны страны вышел первый «Боевой киносборник», в одной из новелл которого Максим вновь исполнял полюбившуюся миллионам зрителей песенку, но уже с новыми словами, в которых проводилась параллель между современностью и временами Первой мировой и Гражданской войны:
ВЕЧЕР НА РЕЙДЕ
муз. В. Соловьёва-Седого, сл. А. Чуркина
«Вечер на рейде» по праву считается одной из лучших песен, созданных в трудные военные годы. В ней ещё явственно чувствуется дух недавнего предвоенного «мирного» времени, а о предстоящих сражениях говорится как-то вскользь, в общих чертах. И это, надо отметить, в точности отражало настроения того начального периода войны. Лирическое, даже во многом элегическое начало в песне явно превалирует, но, как это ни странно, именно это и стало основной причиной её широчайшей популярности. О том, как эта песня была создана, рассказывает композитор Василий Соловьёв-Седой:
«В августе 1941 года, вместе с группой композиторов и музыкантов мне довелось работать на погрузке в Ленинградском порту. Стоял чудесный вечер, какие бывают, мне кажется, только у нас на Балтике. Невдалеке на рейде стоял какой-то корабль, с него доносились к нам звуки баяна и какая-то песня. Мы как раз кончили нашу работу и долго слушали, как поют моряки. У меня возникла мысль написать песню об этом чудесном вечере, неожиданно выпавшем на долю людей, которым завтра, может быть, предстояло идти в опасный поход, в бой. Возвратившись домой из порта, я сел сочинять эту песню».
Текста у Соловьёва-Седого ещё не было, поэтому он сам придумал первую строчку припева: «Прощай, любимый город!», а к ней фрагмент мелодии. Посчитав, что начало удачное, композитор стал развивать мелодию дальше, уже без слов. На это ушло два дня. С нотами готовой мелодии он пошёл к знакомому поэту Александру Чуркину, который ещё до войны написал несколько удачных песен.
Внимательно прослушав мелодию, поэт уловил выраженное в ней настроение и написал текст, который в точности соответствовал замыслу композитора.
Соловьёв-Седой показал новую песню своим коллегам композиторам, которые в это время развивали в своём творчестве военную тематику. Те дружно раскритиковали творение Соловьёва-Седого и Чуркина, так как она, дескать, не способствует поднятию духа воинов в столь суровое время. Композитор с ними согласился: какая сейчас может быть лирика! И спрятал песню в своём архиве, как говорится, до лучших времён.
Вскоре В. Соловьёв-Седой оказался в эвакуации в Оренбурге. Здесь он организовал эстрадный театр «Ястребок», подготовил концертную программу, и в феврале 1942 года выехал с артистами на Калининский фронт, в район Ржева. Там в переполненных землянках он под баян пел солдатам свои новые военные песни.
Однажды во время очередного концерта, когда все песни были уже перепеты, кто-то из солдат попросил исполнить что-нибудь «для души». И тогда Василий Павлович вспомнил о забракованной его коллегами песне.
«В низкой, тускло освещенной землянке, тесно окружённый бойцами, я впервые запел песню, сложенную мною ещё в Ленинграде, песню прощания с любимым городом. Услышав, что мне подпевают, сначала тихо, а затем всё громче и громче, я с радостью понял, что песня дошла до солдатского сердца».
Кто был в Севастополе, в музее обороны города, тот не мог не обратить внимания на священный экспонат - листовки, пробитые пулями и залитые солдатской кровью. На этих листовках был напечатан текст песни «Вечер на рейде». Простая лирическая песня помогала солдатам бить врага.
БЕСКОЗЫРКА
муз. И. Жака, сл. Н. Верховского
Те, кому довелось видеть, как советские морские пехотинцы поднимаются в атаку на врага, рассказывают, что в тот момент, когда командир командовал «За Родину! За Сталина! Вперёд!», моряки все как один снимали с головы стальные каски, доставали из бушлатов и надевали свои бескозырки.
Это была твёрдая и незыблемая морская традиция - если выпадет доля умереть в бою, то в полной форме, как и подобает русскому моряку. И, надо сказать, сражались моряки отчаянно, наводя чуть ли не мистический страх на врага.
Начальник Центрального Ансамбля Краснофлотской песни и пляски Военно-Морского флота СССР полковник М.И. Вайнер вспоминал: