Страница 6 из 18
...Возвратиться к делу Павлова и его товарищей стало возможным только спустя 16 лет. Под влиянием обстановки, сложившейся вследствие XX съезда КПСС, Верховный суд СССР в 1956 г. запросил заключение Генерального штаба Вооруженных Сил относительно событий в полосе Западного фронта в июне 1941 г. Оно готовилось на основе мнений ряда военачальников.
Одним из первых свою позицию высказал ушедший к тому времени в запас генерал-полковник Л.М. Сандалов, который, как уже упоминалось выше, начал войну в должности начальника штаба 4-й армии Западного фронта. Позднее он выдвинулся в начальники штаба Центрального, Брянского, 2-го Прибалтийского и 4-го Украинского фронтов. Роковая случайность заставила его расстаться с активной службой: в 1953 г., будучи начальником штаба — первым заместителем командующего Московским военным округом, в авиационной катастрофе он получил тяжелые увечья. Прикованный к инвалидному креслу, этот мужественный человек продолжал напряженно трудиться, сконцентрировавшись на научной и литературной работе. Своим человеческим долгом он посчитал возвращение честного имени незаконно репрессированным военачальникам Западного фронта, вместе с которыми Леониду Михайловичу довелось принять первые удары врага.
1 сентября 1956 г. он направил начальнику Военно-научного управления Генштаба генералу армии В.В. Курасову служебную записку, в которой обстоятельно проанализировал ситуацию, сложившуюся в конце июня 1941 г. в полосе Западного фронта, и действия высших должностных лиц фронтового управления.
На вопрос, виновато ли командование Западным фронтом и 4-й армии в разгроме войск в начальный период войны, он отвечал отрицательно. Соседи Западного фронта — Северо-Западный (бывший Прибалтийский особый военный округ) и Юго-Западный (Киевский ОВО) фронты — были также разгромлены, хотя главный удар врага и не нацеливался на них. Прибегая к этому аргументу, Сандалов делал вывод, что в тех условиях поражение войск западных приграничных военных округов (фронтов) в конечном счете зависело не от качества управления войсками. По его мнению, главная причина поражений коренилась в слабом техническом оснащении и недостаточной подготовке войск и штабов Красной Армии по сравнению с вермахтом, а также во внезапном нападении полностью отмобилизованной и сосредоточенной у советских границ фашистской армии на наши войска, не приведенные в боевую готовность.
Оговариваясь, что в сложившейся неблагоприятной ситуации и более талантливый командный состав не смог бы предотвратить разгром, Сандалов тем не менее не снимал определенной ответственности и с командования войсками Западного фронта.
Управление войсками фронта и армий он называл слабым, проистекавшим из неудачного подбора командного состава и, в первую очередь, несоответствия своей должности самого командующего. Генерал Павлов, отмечал Сандалов, не имея опыта в командовании войсковыми соединениями (до назначения командующим войсками ЗОВО командовал лишь танковой бригадой), ни достаточного военного образования и широкого оперативного кругозора, растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками.
Не соответствующими своим должностям были также командующий ВВС генерал И.И. Копец и командующий артиллерией генерал Н.А. Клич, как и Павлов, не имевшие достаточного опыта управлении войсками. В связи с этим часть вины за подбор неподготовленных командных кадров должны были нести те, «кто утвердил такой состав», то есть высшее политическое и военное руководство страны (хотя никого конкретно Сандалов назвать не решился).
Что же касается начальника штаба фронта генерала Климовских и начальника связи генерала Григорьева, то, по мнению Сандалова, «и тот, и другой являлись одними из лучших в Красной Армии штабными командирами. Но оба эти начальника имели один общий важный недостаток: слабоволие и безынициативность. Самостоятельных инициативных решений в сложной обстановке эти начальники, как правило, не принимали».
Генерал Коробков показал себя храбрым и энергичным командующим армией, но и его недостаток заключался «в стремлении безоговорочно выполнять любое распоряжение командования войсками округа, в том числе и явно не соответствующее складывающейся обстановке».
Сандалов делал нелицеприятный вывод о том, что безынициативностью страдала большая часть высшего командного состава Красной Армии, поскольку «широкая инициатива среди высшего комсостава, как известно, у нас вообще в предвоенное время не культивировалась и не поощрялась».
Резюмируя содержание служебной записки, ее автор считал необходимым снять с командования войсками Западного фронта основную вину за разгром войск фронта в начальный период войны. «Никакого заранее намеченного умысла по разгрому войск округа или способствованию разгрому войск со стороны всего командования округа и его отдельных лиц не было», — убежденно делал он вывод[12].
Безусловно, аргументированное мнение человека, который в дни описываемых им событий находился рядом с военачальниками, позднее попавшими под секиру репрессий, было особенно ценно. И Генштаб учел его. Признав в своем заключении крупные недочеты в подготовке войск округа к войне, он решительно отмел обвинение командования фронтом в трусости, бездействии, сознательном развале управления войсками и сдаче оружия противнику.
Все это позволило суду вынести справедливый вердикт. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 июля 1957 г. приговор от 22 июля 1941 г. в отношении генералов Д.Г. Павлова, В.Е. Климовских, А.Т. Григорьева и А.А. Коробкова, а также приговор от 17 сентября 1941 г. в отношении генерала Н.А. Клича были отменены, и дела на них производством прекращены за отсутствием в их действиях состава преступления.
Из заключения освободили семьи военачальников. Обратим внимание, что статьи, по которым были осуждены Павлов и его боевые товарищи, не предусматривали наказания близких родственников. Но кто из ретивых Ульрихов когда-нибудь обращал внимание на такие «мелочи»? Без всякой вины пострадали семьи, и особенно, конечно, дети. Из лагеря они вернулись уже взрослыми, с изломанными характерами. Надо ли говорить, что происходит с человеком, формирование которого как личности шло за колючей проволокой?
Осудили военачальников Западного фронта громко, объявили об этом вплоть до последнего солдата, а вот вокруг их посмертной судьбы даже после реабилитации власть устроила самый настоящий заговор молчания, который не могли прорвать даже их боевые товарищи.
Текст приговора не обнародовался вплоть до 1992 г. Л.М. Сандалов пытался рассказать о судьбе своих боевых соратников в увидевшей свет в 1961 г. книге «Пережитое». Но рукопись значительно сократили, купировав сомнительные с точки зрения цензуры места. Ситуация повторилась при издании в 1970 г. книги «На московском направлении», куда вошли переработанные автором главы «Пережитого». Публикация книг послужила поводом для переписки Леонида Михайловича с бывшими сослуживцами. Даже они, люди, много повидавшие на своем веку, наверное, не допускали, что автор книг далеко не добровольно шел на замалчивание событий прошлого, и укоряли его за это.
Очерк 2
ИЗ РАЗВЕДЧИКОВ - В ДИПЛОМАТЫ
«Прошу вас отозвать меня отсюда на Родину... В том, что сейчас здесь приходится выполнять, вполне обойдутся без меня, и я для этого не нужен. В данных обстоятельствах не нахожу необходимости и оправданий находиться здесь ни для себя, ни тем более как для заместителя начальника Генерального штаба Красной Армии, кем я сюда послан и здесь известен»[15]. Такую телеграмму Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину, наркому иностранных дел В.М. Молотову и начальнику Генерального штаба Красной Армии маршалу Б.М. Шапошникову направил 25 августа 1941 г. из США генерал-лейтенант Ф.И. Голиков.
12
ЦАМО РФ, ф. 33, оп. 725588, д. 36, л. 304—310.
15
Записная книжка маршала Ф.И. Голикова. Советская военная миссия в Англии и США в 1941 году. // Новая и новейшая история, 2004, №2. С. 112.