История короля Ричарда I Львиное Сердце

Хроники рисуют Ричарда живым человеком, не похожим, например, на благочестивого рыцаря Первого крестового похода Божьего воина Готфрида Бульонского. Гийом из Бретани в эпосе о Филиппе «Philippidos» («Филиппиада») изображает Ричарда, графа Пуату, возвышающегося верхом на коне, подобно железной башне, со львом на щите, впереди боевого строя воинов, извергающего на врагов потоки франкских богохульств.

Намекая на Ричарда, Джиральд из Уэльса рассказывает, как в отличие от благочестивых французских королей ругаются другие государи: «В своей речи они непрерывно прибегают к ужасным заклятиям, клянутся Божьей смертью, Божьими глазами, ногами, руками, зубами, Божьей глоткой и зобом Божьим».

С Ричардом связывают много «исторических» анекдотов, видимо, не имевших к нему никакого отношения. Когда знаменитый проповедник Фульк из Нёйи упрекнул короля в наличии у него трех дочерей - Гордости, Жадности и Сладострастия, Ричард ответил, что он отдает Гордость тамплиерам, Жадность цистерцианцам, а Сладострастие священникам.

Без сомнения, Ричард был искренне верующим человеком. Благочестие, религиозное воодушевление повело его в крестовый поход. Святого Томаса Бекета он делает своим заступником на Небесах, может быть, таким образом противопоставляя себя отцу, обвиненному в его смерти. Это не мешает ему конфисковывать на нужды войны церковную утварь, уважать Салах ад-Дина и почти что любить его брата, обмениваться с ними подарками. Хронист Джиральд из Уэльса, одобряя его религиозный порыв, отмечает, что у Ричарда нет ни капли смирения, и что ему нужно больше полагаться на Бога и меньше на свои силы, сдерживать желания и надменность.

 Печати Ричарда I Львиное Сердце. Париж, Национальный архив

Главным двигателем Ричарда было рыцарское желание славы. Американский историк Пэйнтер, исследователь крестовых походов, писал о Ричарде: «Немногие военачальники в истории столь трудны для понимания, как Ричард Львиное Сердце. В качестве воина он был близок к безрассудству, отличался невероятной отвагой и был исполнен храбрости, а как командир он был умным, осторожным и расчетливым. Он совершенно беззаботно мог рискнуть собственной жизнью, но ничто не могло заставить его подвергнуть риску войска больше того, чем это было абсолютно необходимо».

У И.В. Гёте это не вызвало бы недоумения: «Прочь! Вперед! Прежде чем мы сломим себе шею, нам нужно покрыть себя славой». Все очень просто: как профессиональный воин, Ричард привык к виду смерти, верил, что жизнь преходяща, а смерть неизбежна, что воин живет, пока живет в памяти людей его слава. Слава - это главное. В качестве военачальника он не мог позволить себе проиграть хоть одно сражение, не мог позволить себе нанести хоть малейший ущерб репутации полководца. Слава полководца и воина была для него неизмеримо важнее жизни.

Нужно помнить, что не все хронисты были благожелательно настроены по отношению к нему. Многие из них, Джиральд из Уэльса называет их «лающими собаками», отражают в писаниях зависть своих господ к его таланту полководца, силе, щедрости, уверенности в себе, их ненависть к нему. В первую очередь это относится к хронистам французского короля. Поток пропагандистской клеветы, начавшийся во время крестового похода и агрессии Филиппа в Нормандии, временно стих после побед Ричарда и вновь возродился после его смерти.

Слава Ричарда не умерла после его смерти, более того, она росла из века в век, овеянная подвигами в Европе и на Святой Земле, несчастьем плена и предательством французского короля.

«Слава - солнце мертвых», - говорил Наполеон. Ричард остался самым любимым в народе королем Англии, хотя правил менее десяти лет, не говорил по-английски и пробыл в стране, будучи королем, не более полугода - четыре месяца в 1189 году и два месяца в 1194 году после возвращения из плена. Вначале его слава противопоставлялась деятельности королей-неудачников, его брата Иоанна и племянника Генриха III, затем ее сравнивали с победной славой Эдуарда I, Эдуарда III, Черного Принца и Генриха V.

Собственно, легенды о Ричарде начались с легенд о его родителях и предках. Они не были благожелательными. Мрачная слава убийцы Бекета и потомка феи Мелузины, колдуньи из преданий Пуату, веяла над отцом. Легенды сопровождали и жизнь матери Ричарда. Оба ее брака были в глазах современников скандальными, и вся ее жизнь казалась цепью скандалов. Она сама была Мелузиной, дочерью дьявола, обольстительной и легкомысленной, возмутительницей государственного спокойствия. Историю о Мелузине, своей отдаленной бабке, любил рассказывать сам Ричард. Эта женщина удивительной красоты вышла замуж за графа Анжуйского и родила ему четырех сыновей. Окружающие заметили, однако, что во время обедни она никогда не оставалась на освящении даров и уходила сразу же после чтения Евангелия. Однажды, во время службы, когда она хотела покинуть церковь, четыре рыцаря, по приказу графа, пытались ее задержать. Тогда она скинула с плеч плащ, обняла двух из своих детей и улетела с ними, чтобы уже никогда не возвращаться к графу и оставшимся сыновьям. «Неудивительно, - говорил Ричард, - что в такой семье отцы и дети, а также братья не перестают преследовать друг друга, потому что мы все пришли от дьявола и к нему возвратимся».

Ричард становится любимым героем устных и письменных легенд. Здесь рассказы о том, как он храбро сражается с сарацинами на Святой Земле и на турнирах с французами, о том, как щедро дарит друзьям государства, графства, острова и города. В одной германской поэме XIII века рассказывалось о том, как он был пленен германским королем Модредом, когда возвращался из крестового похода, и заключен в темницу. В него влюбилась дочь Модреда, и ночи он проводил у нее, но был застигнут отцом. Его бросили в клетку к голодному льву. Ричард обмотал правую руку сорока шелковыми платками, подаренными королевской дочерью, засунул руку льву в пасть и вырвал из него сердце, после чего на глазах пришедшего в ужас короля посыпал сердце солью и с удовольствием съел.

Вообще легенды уделяют значительное внимание гастрономическим вкусам английского короля. Большое распространение в Англии в качестве названия харчевни получила «Голова сарацина» в честь «любимого» блюда Ричарда, как рассказывалось в продолжении поэмы «Песнь убогих», появившемся после его смерти. Король якобы разделял вкус Тафура, легендарного Короля Нищих, в Первом крестовом походе: «Мясо турок вкуснее, чем павлин под соусом». Помимо всего, Ричард отнял у одного из английских королей Эдуардов славу общения с другой легендарной личностью - Робин Гудом.

Король Ричард сражается со львом. С миниатюры XIV в.

В XIX и XX веках легенды о Ричарде стали сочинять ученые историки. Ричард рисовался воякой, который если и  хорош был на поле боя, то ничего не смыслил в стратегии, политике и искусстве управления. Знаменитый английский историк XIX века Уильям Стаббс называл его «кровожадным человеком, чьи преступления объясняются долгой привычкой военачальника к потокам крови».

оль

 Ричард I в поединке поражает Саладина. Из манускрипта XIV века. (Это еще один пример легенды о Ричарде, который, конечно же, никогда не встречался с Саладином)

Американский историк XX века Джеймс Брандейдж говорит о нем: «В стычке он был блестящ и смел, в совете — полный неудачник». Далее Брандейдж повторяет приговор Стаббса: «Он был плохим сыном, плохим мужем, себялюбивым властителем и порочным человеком». Читатель может сам разобраться, насколько все это соответствует действительности.