Страница 13 из 18
Последняя фраза прозвучала уже глухо: мальчишка торопливо возвращался обратно к реке, резво перебирая своими босыми ногами и изредка подкидывая вверх кусок брошенной ему монеты. А ошеломленный Юсуф на этот раз даже не стал обращать внимания на речь уходящего недоросля, он был слегка растерян и не мог найти слов, чтобы выразить переполнявшие его ощущения. И дело даже было не в том, что многие из виденных им за долгую жизнь людей за показанную сейчас серебряную гривну могли этого сопляка удавить в кустах! Так сказать, перераспределить собственность в пользу того, кому нужнее. В конце концов, тут могут царить патриархальные нравы, и юнец просто привык к тому, что его никто не трогает.
Была важна не сама гривна, а то, как мальчишка копался в своих штанах! Он как будто не знал, где у него лежит серебро, а между тем идет сейчас в самой простой одежде и босиком… С таким богатством обычному человеку можно безбедно прожить пару лет! А их провожатый к драгоценному металлу отнесся совершенно так же, как ветлужский полусотник во время злопамятного осеннего похода: сказки о булгарском царстве были для него важнее, чем доспехи, взятые в бою!
Юсуф неожиданно понял, что ему тогда не показалось – местные жители были другими. Не хуже, не лучше, а просто другими. Они осознавали ценность вещей и изрядно торговались за то, что было им нужно, однако в их жизни главным было что-то иное! Но что?! Жить можно по разным законам, но суть у человека одна: ему важен он сам, его семья, достаток… дом, друзья и родная земля, наконец! Нужно всего лишь найти то, что ветлужцам дорого, и тогда можно будет понять, как себя с ними вести!
Спустя два часа недобрые предчувствия, терзавшие Юсуфа с самого прибытия, оправдались, хотя начиналось все довольно неплохо. По прибытии воеводы хозяева устроили гостям пышный прием, закончившийся обильным обедом. После трапезы купцы наметили проверить, как устроились их люди, и пройтись по торговым рядам, предвкушая изрядную прибыль. Масгут тоже вроде бы не собирался откладывать дела в долгий ящик и вскользь упомянул, что сразу же займется расследованием дела сотни Ибраима, отправившись на разговор с его бывшим десятником. И все-таки встреча затянулась, и именно доверенное лицо наместника был тому причиной.
Он неожиданно отбросил свой спесивый вид и завел нескончаемую круговерть из нелепых, на взгляд Юсуфа, вопросов, изрядно помотав такой задержкой нервы булгарским купцам. Масгута интересовало буквально все. Какая погода стояла на Ветлуге в прошлом году и как она повлияет на нынешний урожай? Сколько хозяева собрали ржи и хотят ли увеличивать для нее посевные площади? Как обстоят дела с пушниной и на сколько дней пути приходится уходить охотникам, чтобы им попадался непуганый зверь? Не испытывают ли ветлужцы проблем с окрестными жителями и насколько дружественные отношения у них сложились с кугузом черемисов? Вопросов было более чем достаточно, и многие из них касались действительно важных вещей: как, скажите, собирать дань с будущих подданных, если не знаешь, сколько их всего? Но зачем Масгуту сведения о том, из какой ткани у ветлужцев паруса на лодьях или чем они торгуют с местным населением? И почему он выспрашивает, как воевода и его соратники относятся к разным религиям?
Сам Юсуф не любил юлить, и если бы перед ним стояла задача привести ветлужское население к повиновению, то он сделал бы это безо всяких дурацких разговоров. Да и чем эта беседа могла помочь, если хозяева веси на все расспросы отвечали весьма уклончиво, одновременно вываливая на доверенное лицо наместника все свое любопытство!
Надо признать, и спрашивали они более конкретно, вызывая иной раз у Масгута непроизвольное подергивание щеки. Как самочувствие царя Адама и его сына Шамгуна? Неужели умер? Как? От чего? Кто теперь занимает трон? А как здоровье Селима Колына? Он ведь, кажется, приходится сыном предыдущему царю Ахаду и тоже достоин вести за собой народ Булгарии? Или не очень скромно спрашивать об этом? А какие у него отношения с ростовским князем? Говорят, что Юрий может выставить семь или восемь тысяч рати. А сколько, к примеру, город Булгар, или, как его еще называют в киевских землях, Бряхимов сможет выставить воинов? Так мало? А ходят слухи, что ваш Великий Город, он же Биляр, может снарядить около десяти тысяч всадников! Наверное, и Булгар с окрестных земель сможет собрать почти столько же? Уж если Аепа, тесть ростовского князя, отравленный в прошлом году в ваших землях, владел в степях почти стотысячным войском, пусть и довольно разношерстным, то и вы, возможно, при полном напряжении ваших сил смогли бы выставить против него схожую рать… Ну хотя бы половину? Нет?
Юсуф даже вспотел от усталости, выслушивая нескончаемый поток заковыристых вопросов и не менее замысловатых ответов. Если бы было удобно встать и оставить представителя наместника одного, то он уже давно сел бы в свою лодью и отплыл далеко-далеко. Правда, с одной оговоркой: сначала нужно было наполнить судно товаром и лишь потом пускаться в плавание в сторону Биляра. Да-да, если дело обстоит так, как он подумал на причале, стоило идти именно в Великий Город, зачем размениваться на мелочи!
А тут еще Масгут попросил показать ему некоторые достопримечательности: высказал пожелание осмотреть фундамент для новой крепости и место, где хозяева делают свою железную посуду…
«Да зачем ему нужно все это?! – стал понемногу звереть Юсуф. – Подумаешь, копаются малолетки на соседнем холме за небольшой лесной речкой! Что они там могут соорудить?! Тем более ветлужцы уверяют, что они лишь собираются переносить свое селение на новое место из-за того, что нынешнее вместе с холмом сползает в воды Батлика. Даже если они лет через пять закончат возводить какой-нибудь невзрачный детинец, то к этому времени он уже будет под нашей пятой! Уж тогда можно будет без проблем выяснить, кто и как делает такие замечательные вещи! Конечно, посмотреть на кузнечную слободу и сейчас не мешало бы, но, как и следовало ожидать, ветлужцы сразу же завели сказку про белого бычка: посуда не наша, железо привозим из дальних краев…»
В этот момент Масгут и проявил себя на всю катушку: с сахарной улыбкой на устах он заявил, что для наместника такой поворот дела подходит даже больше. Раз, мол, сей товар заморский, то это означает, что он ввезен в булгарские земли, и поэтому его десятая часть должна оседать в казне царя Адама… то есть, конечно, его сына Шамгуна, взошедшего на трон. А если воевода захочет вывезти этот товар в балынские земли[17] или куда-нибудь подальше, то пошлина составит еще столько же. Местное же население будет возведено в ранг кара-чирмышей[18], и ему придется отчислять разные налоги серебром, скотом или железом, а также блюсти обязанности по возведению крепостей и дорог.
Юсуф даже приподнял бровь, с недоумением слушая речи Масгута. Во-первых, десятина бралась раньше, а теперь всем чужеземцам, кроме некоторых садумцев[19], запрещено провозить товары через страну и можно лишь торговать с булгарскими купцами. Это введено для того, чтобы богатели именно подданные, которые платят налоги в казну, и такой подход к делу он одобрял. А во-вторых…
«Неужели Масгут сошел с ума и собирается дать оружие кара-чирмышам, то есть язычникам-земледельцам? Или наоборот: хочет низвести этих воинов до положения низшего сословия? Он что, не слушал рассказ о речной западне, в которую я попал вместе с Ильясом, или просто относится к своим купцам как к тупоголовым баранам, которые не могут отличить неплохих воинов от вооружившейся черни? Если наместник хочет прибрать это селение к своим рукам, а не просто его завоевать, то им надо предлагать сразу воинский ранг ак-чирмышей и весомую долю в добыче! Хотя это сословие и состоит в основном из мусульман, но в таких делах всегда есть исключения, и сопровождающие Масгута ратники служат этому примером! Правда, Селиму Колыну для этого пришлось изрядно постараться, но дело того стоило!
17
Балынские земли: Балын – Суздаль. Также: Джир – Ростов, Кан – Муром, Кисан – Рязань (булг.).
18
Кара-чирмыши – государственные крестьяне-язычники, обязанные платить повышенный налог либо государству, либо царскому дому. Кара-чирмыши платили двойной субашский налог, налог в пользу мечети и, кроме того, несли прочие повинности (булг.).
19
Садумцы – скандинавы (булг.).