Пылающий остров

Взволнованно рассматривала Мод любительскую фотографию странной женщины в лодке.

— Негритянки такие не бывают, — шептала девушка.

Увлеченная загадочной Таимбой, она пыталась повторить ее дуэт с собственным голосом. Мод уходила в ущелье и там пела, стараясь, чтобы и ее голос слился с отголоском. Но эхо звучало слабо, у Мод ничего не получалось. И тем больше околдовывал девушку воображаемый голос Таимбы.

Мод заставляла Кленова вновь и вновь повторять этот рассказ.

Кленов рассказал о последних днях профессора Бакова, о его предсмертном бреде…

— Неужели он говорил о взрыве межпланетного корабля в тайге? — ужаснулась Мод.

— Он был очень болен, — оправдывал своего учителя Кленов.

— Неужели вы не понимаете, Джон! — волновалась девушка. — Неужели вы не понимаете, что ваш учитель разгадал тайну тунгусской катастрофы! Я теперь уверена, уверена, что вы видели и говорили… с живой марсианкой!

Напрасно Кленов смеялся, а потом даже возмущался: Мод стояла на своем и слышать не хотела никаких опровержений. Кленов уступал и с улыбкой соглашался с Мод.

Так завязалась их дружба.

Мод выведала у Кленова его сокровенные мечты о будущем человечества и предотвращении войн. Если кому-нибудь эти мечты могли показаться наивными или беспочвенными, то для Мод они были откровением. Кленов казался ей великим, и вместе с тем он был простодушен и ласков, восхищал и смешил ее на каждом шагу.

Оказывается, он не знал названий ни одного дерева. Он их просто делил на лиственные и хвойные. Из лиственных он мог наверняка определить только березу. Девушка устраивала ему экзамены и хохотала до слез.

— Джон, знаете ли вы, что деревья могут летать? — однажды спросила Мод.

Они стояли с Кленовым на скалистом обрыве, откуда хорошо была видна Белая вилла и резко вырисовывалась на горизонте одинокая вершина Ктэдн.

— Нет, не знаю, — почти испуганно ответил Кленов, постоянно становившийся в тупик от вопросов Мод.

— Это надо только подглядеть, мистер Джон. Хотите, я вас научу?

— Пожалуйста, я буду очень рад! — поспешно согласился Кленов.

Они сели на траву.

— Слушайте, Джон. Надо выбрать ясную погоду, но с маленьким-маленьким ветерком. Потом лечь невдалеке от дерева, которое хочешь подглядеть, и не обращать на него внимания. Только запомните, что деревья очень хитрые! — Мод приложила палец к губам.

— Да-да… — неуверенно соглашался Кленов.

— Потом, делая вид, что смотрите на небо, потихонечку переводите глаза на листву, только так, чтобы дерево не заметило! Понимаете, Джон? Потом дождитесь, когда над листвой пойдут облака, а ветер начнет раскачивать верхушку, тогда…

— Что тогда?

— Тогда прищурьтесь…

— Прищуриться?

— Да-да… И оно полетит!

— Кто полетит?

— Дерево.

Кленов глубокомысленно замолчал. В душе он думал, что раз кругом так хорошо, почему бы деревьям немного и не полетать!

— А знаете ли вы, какие бывают облака?

— Облака? Да, конечно: кучевые, перистые…

— Ах, нет, совсем не то! Вы ничего не знаете, кроме своей милой науки. Только не думайте, что я на нее сержусь. Я ее тоже люблю.

— Какие же бывают облака? — слегка дрожащим голосом спросил Кленов.

Мод мечтательно запрокинула голову:

— Слушайте, Джон. Смотрите… Да нет, не на меня!.. Вон на то облачко, которое плывет вверху. Вы видите его?

— Да, вижу.

— Знаете, что это такое?

— Нет.

— Это чье-то счастье. Кто-то упустил его.

— Счастье? — удивился Кленов.

— Да-да! Каждое облачко — это счастье. Люди не умеют удержать свое счастье, вот оно и уносится от них по небу. Иногда упущенного счастья носится по небу много-много. Тогда все становятся хмурыми, и мне делается жаль людей. Они такие глупые!

— А тучи, мисс Мод?

— А тучи — это когда упущенного счастья слишком много. Оно тогда превращается в печаль, а потом плачет.

— А когда безоблачно?

— Это значит, что люди нашли все счастье, какое могли.

— Значит, под безоблачным небом люди счастливее?

— Счастливее! — уверенно заявила Мод. — И на душе всегда веселее. Вы замечали это? Да? Значит, тогда и в вас попал кусочек облака.

Кленов молчал, обдумывая интересную и новую для него гипотезу.

— А вы знаете, Джон, улетевшее облачко счастья можно вернуть!

— Как же, мисс Мод?

— Я научу вас. Дайте руку!

Кленов почувствовал в своей ладони пальцы Мод. От этого сердце у него тоже захотело полететь, как дерево.

— Вот… Теперь смотрите на то облачко, которое мы заметили. Только не оглядывайтесь на меня. Смотрите… смотрите… смотрите…

— Я смотрю, — прошептал Кленов.

— Вы видите, что облачко тает?

— Вижу! Вижу!

— Это оно спускается к нам, — сказала Мод и посмотрела Кленову в глаза.

Глаза у Мод были синие, как небо, в котором уже растаяло облачко.

Вдруг Мод вскочила, на лице ее был неподдельный страх.

Кленов виновато поднялся. Мод дрожала. Она смотрела на небо.

Там вместо облака, о котором они только что говорили, плыло сконцентрированное в одном месте зарево. Оно быстро летело по ветру. Темно-фиолетовые края оттеняли его ослепительный блеск.

— Джон, бежим! Мы должны спасаться! — закричала Мод.

Она схватила растерявшегося Кленова за руку и потащила за собой. Ученый бежал, неуклюже спотыкаясь, и бормотал:

— Странно, но оно совсем не походит на шаровую молнию, как об этом писали…

— Джон, не упадите!

Они выбежали из леса. Отсюда начинался крутой спуск по нагроможденным скалам. Внизу виднелась полускрытая зеленью Белая вилла.

Странное облако приближалось.

— Бежим! Скорей! Я должна спасти вас!

— Мод, Мод… Опасности нет, уверяю вас! Нельзя ли не так быстро? Я задыхаюсь…

— Нет! Нет! Я знаю!.. Бежим! Скорей!

— Мод, дорогая… Шаровая молния пройдет много выше!

— Нет, вы не знаете… Скорей… Оно ужасно! Скорей вниз!

Мальчишеская фигурка Мод легко перепрыгивала с камня на камень. Кленов отстал от нее.

Вдруг Мод вскрикнула и исчезла.

В первый момент Кленов растерянно озирался, потом бросился вперед, к тому месту, где только что стояла Мод.

С трудом вполз он на скалу и, судорожно держась за шершавую мшистую поверхность, заглянул вниз.

У него закружилась голова.

Мод лежала на следующем уступе, футов на тридцать ниже. Ее волосы золотились на солнце, а рука, как-то неестественно выгнувшись, оперлась на камень.

Кленов хотел закричать, но лишь слабо застонал. С искаженным лицом он стал прыгать с камня на камень. Никогда нельзя было ожидать от него такой ловкости.

Девушка тихо стонала. Кленов бережно поднял ее на руки, прижав ее голову к своей. На щеке он почувствовал что-то липкое. С неожиданно появившейся силой нес Кленов девушку по опасному спуску.

Полчаса состарили его на пять лет. Высокий, ссутулившийся, упрямо и бережно нес он безжизненное тело.

Белая вилла была уже близко. Кленов терял последние силы: ноги подкашивались, в горле жгло.

Когда Кленов подходил к воротам, кто-то из сыщиков подбежал к нему, предлагая помощь, но он только покачал головой. Сыщик пошел рядом, боясь, что молодой ученый упадет.

По аллее навстречу спешил предупрежденный профессор. Его обогнал невысокий человек с бородкой. Он подошел к Кленову и, не говоря ни слова, взял у него девушку. Холмстед подхватил падающего Кленова. На дорожке остался лежать кожаный поясок Мод.

Ирландец положил девушку на широкий диван в лаборатории. Тяжело опираясь на руку профессора, туда же пришел Кленов и опустился на стул около дивана. Тихо, прерывающимся голосом рассказал он профессору о причине несчастья.

Холмстед помрачнел.

— Вот видите, — сердито обратился он к Ирландцу, — что наделал ваш легкомысленный уход!

— Что такое? — выпрямился Ирландец.

— Ваш мальчик Бернштейн выпустил облако.

— Возможно ли? Он осмелился на самостоятельный опыт! — нахмурился Ирландец. — Значит, это моя вина!