Страница 3 из 15
Однако большинство индусов никуда не ездят, а ходят пешком из своих деревенских хижин на расположенные неподалеку поля, которые они обрабатывают. А если они куда-нибудь и едут, то обычно на деревянной телеге, запряженной буйволом, прототип которой был построен еще в III тысячелетии до нашей эры. Эти телеги можно увидеть в большом городе не намного реже, чем в деревне. Но современные городские собратья обычно носят на своих огромных колесах резиновые покрышки, к большому облегчению тех, кто на них ездит. Сегодня Индия производит миллионы велосипедов, самый эффективный и недорогой вид транспорта для студентов и среднего класса, а также растущее количество мотороллеров, мотоциклов и автомобилей, произведенных в тесном сотрудничестве с Фордом и несколькими британскими, итальянскими, японскими и чешскими автоконцернами. В ответ на растущую обеспокоенность проблемой глобального потепления передовая индийская корпорация Ратана Таты[1] приобрела 6000 французских автомобилей «Smart», которые ездят на сжатом воздухе и, таким образом, не загрязняют окружающую среду. Машины были относительно недорогими, и городской средний класс мог их себе позволить.
Большинство из более чем полмиллиона индийских деревень, самые отдаленные из которых даже не имеют постоянной наземной связи с соседними городами, могут сегодня принимать спутниковое телевидение из Нью-Дели, созданное с помощью американских космических технологий. Так достижения современной науки и техники помогают самым отдаленным ячейкам индийского общества с их весьма разнообразными крестьянскими традициями быть в курсе всего происходящего в стране, узнавать о целях страны и ее устремлениях, таким образом экспонентно ускоряя процесс модернизации Индии. Хотя новости о жизни индийских крестьян достигают американских домов только тогда, когда происходит какая-нибудь ужасная катастрофа, а Вашингтон и Нью-Йорк видят живых индийцев только во время фестиваля Индии или премьеры новой постановки «Махабхараты», современный мир все равно вторгается своими соблазнительными образами богатства и власти в атмосферу индийской деревни, подталкивая умы индусов к мысли о том, что пришло время выехать из наезженной колеи, проложенной телегой, которую понуро тянет буйвол, на гораздо более быстрое, но опасное шоссе.
Телега, запряженная буйволами
emp1
Река
Индия и Река отражаются друг в друге, как в зеркале. В них всегда бурлит жизнь, они всегда полны перемен, они всегда неизменны. Как и Индию, Реку невозможно понять во всем ее величии — почти неуловимая там, где она кажется очень тихой, обманчиво глубокая даже тогда, когда сквозь ее водную гладь видно дно. Освежающая колыбель жизни, Река, однако, часто может быть опасной, особенно для чужих. Подобно Индии, Река прекрасна, но ужасно загрязнена, безмерно терпелива и одновременно быстротечна.
Самые плодородные северные равнины Индии, которые все еще являются самыми густонаселенными центрами Южной Азии, обязаны этим великим рекам. Инд, с середины августа 1947 года главная водная артерия Пакистана, самая западная из великих северных систем рек. Она была колыбелью индийской цивилизации. Рожденный в горах, среди вечного снега и льда, Инд, подобно своим рекам-сестрам с востока, полноводен круглый год. Вода Инда, богатая минералами, каждый год проделывает путь в 2000 миль от Тибета до Аравийского моря, неся в себе такое количество свежей воды, что ею можно залить весь штат Калифорния на уровень в один фут. Неудивительно, что греко-персы называли Инд «львом». Тысячелетиями могучие потоки Инда с ревом неслись по гималайским долинам, погребая под собой незадачливых жителей городов и деревень, которые возвели свои жилища слишком близко к его берегам. Более сильный и более разрушительный во время потопов, чем, скажем, Нил, бушующий Инд вселял ужас в жителей долин до относительно недавнего времени, когда специально построенные бетонные плотины и искусственные озера для хранения воды приручили его и отвели во время потопов часть его вод. После раздела Британской Индии в 1947 году, Индия и соседний Пакистан жестоко спорили о том, что каждая из стран рассматривала как свою справедливую долю ценных канальных вод в долине Инда, без которой плодородная почва по обе стороны новой границы вскоре превратилась бы в пустыню. Этот жизненно важный спор был разрешен только в 1960 году с помощью международной общественности. И все же каждая из стран время от времени обвиняет соседа в том, что он отводит больше воды, чем ему положено в соответствии со священным договором.
Пять рек — Пенджаб на персидском языке — впадают, подобно пальцам гигантской открытой руки, в Инд, сливаясь с этой главной артерией на ее пути к морю. Земля, через которую протекают эти пять великих рек, до сих пор называется Пенджаб и в Пакистане и в Индии, хотя с момента судьбоносного раздела в 1947 году только четыре из пяти рек протекают через Пакистан и только две орошают земли Индии. Индийский Пенджаб впоследствии был разделен еще раз, в 1966 году, когда он потерял свою нижнюю восточную половину, ставшую частью индийского штата Харьяна, населенного преимущественно индусами, после многолетнего жестокого конфликта с сикхами, которые составляли большинство в Пенджабе. Несмотря на его существенно уменьшенный размер, но в значительной степени благодаря его плодородной почве и огромным запасам гидроэнергии, индийский Пенджаб в 1970-х годах стал одним из самых богатых среди 25 штатов Индии. Трудолюбивому сикхскому большинству индустриально развитого, с богатым сельским хозяйством Пенджаба не нравилось делиться своими богатствами с гораздо более бедным населением Индии, и они настаивали на большей автономии, включая контроль над львиной долей финансовых ресурсов штата. Отказ Нью-Дели удовлетворить их требования только подложил дров в огонь возмущения пенджабских сикхов и их требований большей независимости. Небольшая группа сикхских экстремистов призвала к полному отделению от индийского союза, настаивая на создании сикхской «страны чистых» — Халистана. Пакистан, также означающий «страну чистых», в конце концов, также был создан как национальный очаг для мусульманского меньшинства Южной Азии в 1947 году. Так почему было не создать подобное национальное государство для индийских сикхов? Правительство Индии отказалось рассматривать это требование, заявив, что сикхи, составляя всего 2 % индийского населения, из которых только половина проживает в Пенджабе, никогда не смогут создать жизнеспособное независимое государство.
«Мать Ганга» (река Ганг) является самой священной рекой Индии. Ганге поклоняются как богине. Индуистские храмы тянутся вдоль северного, левого берега реки с того самого места, где ее бурлящие, с белыми барашками, ледяные потоки вырываются на свободу из мощных скал Гималаев в Ришикеше. Оттуда воды Ганги стремительно мчатся вниз по течению к Харидвару — цели бесчисленных паломников-брахманов, затем она становится шире в талии и переходит на неторопливый шаг толстой матроны на пути к Канпуру и Аллахабаду — родине семьи Неру, «первой семьи» независимой Индии. В Аллахабаде Ганга сливается со своей сестрой — богиней Ямуной (река Джамна), которая присоединяется к Ганге после того, как не спеша пронесла свои смуглые воды мимо Красного Форта Старого Дели (Лал Кила) и Агры, отражая в них ослепительные силуэты минаретов Тадж-Махала. В трижды святом Аллахабаде третья река-богиня, Сарасвати, почти невидимо сливается со своими сестрами Гангой и Ямуной. Затем они все вместе несут свои воды в Варанаси (Бенарес) — святейший из всех святых городов индуизма. Некоторые считают, что Варанаси — самый древний город на Земле, но для любого благочестивого последователя индуизма это самое святое место, где он может умереть. Переполненные храмы Варанаси поднимают свои красочные каменные шпили к небу, подобно сплетенным рукам молящихся, устремленных в своих мольбах к небу. Полуразвалившиеся лестницы (гхаты) спускаются от храмов вниз к реке, погружаясь в ее зеленовато-коричневую мутную воду, которая приняла больше пепла индуистских тел, чем какой-либо другой участок воды на Земле. Едкий запах сандалового дерева, с которым сливается запах сожженной человеческой плоти и цветов, разносится ветром над водами Варанаси. Ветер вибрирует мантрическими молитвами, в нем слышно позвякивание колокольчиков брахманов, приглушенное рычание собак, рыскающих в поисках падали вокруг затухающих костров, на которых горели тела умерших, и над всем этим парят отвратительные коршуны и бумажные воздушные змеи. Говорят, что воды Ганги в Варанаси имеют волшебную силу. Поэтому индусы со всех уголков субконтинента едут в Варанаси, чтобы спуститься по гхатам к водам Ганги и излечить таким образом все свои недуги. Набожные индусы не только моются в пузырящейся, зеленой воде Варанаси, но и пьют ее. Они набирают воду в бутылки и медные сосуды, чтобы отвезти ценную жидкость домой на потом и поделиться ею с родственниками, слишком слабыми для такого паломничества. Туристам, однако, советуют быть крайне осторожными в Варанаси, намного более осторожными, чем где-нибудь еще в Индии. Легендарные лечебные свойства воды в Варанаси привлекают такое большое количество прокаженных и других серьезно больных людей, что вспышки бубонной чумы не раз имели там место в последние годы. Японские активисты по охране окружающей среды вложили миллионы йен, пытаясь очистить самые загрязненные воды Ганги. Но пока все напрасно.
1
Ратан Тата — председатель правления Tata Group, одной из крупнейших компаний Индии.