Подкопы

Я, ваше сiятельство, сегодня ничего приготовленнаго не имѣю; потому что все это время ревизовалъ мою экспедицiю.

Графъ (съ нѣкоторымъ удивленiемъ взглядывая на него).

Но что же такое вы ревизовали? Не мои же распоряженiя, надѣюсь?

Князь Янтарный.

О, конечно нѣтъ!.. Но вообще весь этотъ ходъ и порядокъ дѣлъ.

Графъ.

То есть, канцелярскiй порядокъ – вы хотите сказать?

Князь Янтарный.

Да-съ, я это именно и хотѣлъ сказать.

Графъ.

Ну, это вы совершенно напрасно трудились; потому что вашъ предшественникъ такъ превосходно зналъ этотъ порядокъ, такъ добросовѣстно велъ его, что вамъ за прошедшее время можно быть вполнѣ покойну и заботиться только о томъ, чтобы на будущее время порядокъ этотъ шелъ также исправно, какъ шелъ онъ при Владимiрѣ Иванычѣ.

Князь Янтарный.

Я такъ и ожидалъ это найти, ваше сiятельство, но къ великиму моему удивленiю встрѣтилъ въ экспедицiи Владимiра Иваныча крайнiй безпорядокъ, страшныя упущенiя.

Графъ (смѣясь ему почти прямо въ лицо).

Вотъ чтò вы встрѣтили!.. А что, если я вамъ скажу, что вы это говорите неправду!..

Князь Янтарный.

Совершеннѣйшую правду, ваше сiятельство!.. Я уже докладывалъ объ этомъ и Алексѣю Николаичу.

Графъ.

Алексѣю Николаичу вы можете докладывать, сколько вамъ угодно, но меня вамъ не убѣдить въ томъ; я старый воробей на службѣ – и цѣль всѣхъ вновь вступающихъ чернить дѣятельность своихъ предшественниковъ очень хорошо понимаю: если дѣло пойдетъ хорошо у нихъ, это возвыситъ ихъ собственный трудъ; а если оно пойдетъ дурно, то этимъ можетъ быть отчасти извиненъ допущенный ими безпорядокъ – прiемъ весьма старый и весьма извѣстный въ служебномъ мiрѣ!

Князь Янтарный (потупляя глаза).

Мнѣ очень грустно, ваше сiятельство, что мои слова вы изволили такимъ образомъ понять, и чтó мнѣ нѣкоторымъ образомъ показываетъ, что я не имѣю счастья пользоваться вашимъ добрымъ мнѣнiемъ объ себѣ; но смѣю васъ завѣрить, что я настоящей моей должности не искалъ и мнѣ ее Алексѣй Николаичъ самъ предложилъ.

Графъ.

Алексѣй Николаичъ вѣроятно имѣлъ для этого какiя нибудь свои основанiя; но я съ своей стороны буду требовать отъ васъ настоящей службы и дѣятельности не манкирующей и въ этомъ случаѣ не стѣснюсь никакими свѣтскими соображенiями.

Князь Янтарный.

Я, ваше сiятельство, никогда ни на какiя свѣтскiя соображенiя и не расчитывалъ; а привыкъ заявлять себя своей дѣятельностью, которую Алексѣй Николаичъ отчасти уже видѣлъ и, какъ говорилъ мнѣ остался ею очень доволенъ.

Графъ (выходя изъ себя).

Опять Алексѣй Николаичъ! Скажите на милость: пока я сижу еще здѣсь, на этомъ стулѣ, кто вашъ начальникъ – я или Алексѣй Николаичъ?

Князь Янтарный.

Конечно вы, ваше сiятельство!

Графъ.

Однако и вы, и какой-то этотъ Варенуха, и господинъ Мямлинъ безпрестанно напоминаете мнѣ то объ Алексѣѣ Николаичѣ, то объ князѣ Михайлѣ Семенычѣ, недостаетъ только назвать еще мнѣ madame Бобрину, и я на это одинъ разъ навсегда говорю, что я стою уже одной ногой въ могилѣ, а потому ни въ какихъ покровителяхъ не нуждаюсь и никакихъ враговъ и соперниковъ не боюсь!

Князь Янтарный.

Я, ваше сiятельство, всегда васъ и разумѣлъ такимъ и всегда зналъ ваше высокое безпристрастiе.

Графъ.

Да-съ, прошу васъ и на будущее время разумѣть меня такимъ, и если желаете служить со мной, то вопервыхъ: не играйте вашими брелоками!.. Я люблю дисциплину и нахожу это неприличнымъ при разговорѣ съ начальникомъ…

(Князь Янтарный мгновенно же перестаетъ играть брелоками).

Графъ (продолжаетъ).

А во вторыхъ, не надѣйтесь ни на сына, ни на князи человѣческiе, и вообще я желаю вамъ гораздо большаго усердiя въ трудахъ вашихъ, чѣмъ я встрѣтилъ это сегодня! (круто поворачивается къ Мямлину). У васъ хоть готово ли что-нибудь?

Мямлинъ.

Имѣю-съ докладъ!

Князь Янтарный (съ надувшимся и оскорбленнымъ лицомъ, отходитъ и становится на прежнее мѣсто; Мямлинъ подходитъ къ графу и развертываетъ передъ нимъ огромное дѣло).

Мямлинъ (запинаясь на каждомъ почти словѣ и дѣлая изъ лица гримасы).

Это-съ дѣло крестьянъ Коловоротинской волости съ казною!.. У нихъ во владѣнiи были по лѣвую сторону Оки поемные луга!.. Это геологическiй ужъ законъ, что горная сторона рѣки всегда направо по теченiю, а налѣво низовая сторона-съ, – это законъ геологическiй…

Графъ (молча, но мрачно его слушаетъ).

Мямлинъ (все болѣе и болѣе конфузясь).

А на нагорной этой сторонѣ, изволите видѣть, земли и владѣнiя вѣдомства государственныхъ имуществъ… Оно взяло и примежевало къ себѣ луга… Крестьяне говорятъ, что у нихъ десятилѣтняя давность владѣнiя, а имъ на это возражаютъ, что для казны нѣтъ десятилѣтней давности.

Графъ (съ удивленiемъ взглядывая на Мямлина).

Какъ нѣтъ для казны десятилѣтней давности?

Мямлинъ (утвердительно).

Нѣтъ-съ!

Графъ.

Перестаньте, что вы говорите! Десятилѣтняя давность для всего въ мipѣ существуетъ!

Мямлинъ (снова утвердительно).

Нѣтъ, ваше сiятельство, прямая статья есть.

Графъ.

Нѣтъ такой статьи-съ!

Мямлинъ.

Есть, ваше сiятельство!

Графъ (показывая на шкафъ съ книгами).

Вотъ сводъ законовъ, – отыщите!

(Мямлинъ подходитъ къ этому шкафу, вынимаетъ изъ него сразу нѣсколько томовъ и начинаетъ дрожащими руками перелистывать ихъ, потѣетъ при этомъ, краснѣетъ, дѣлаетъ изъ лица маленькiя гримасы и ничего не находитъ. Графъ между тѣмъ просматриваетъ докладываемое ему дѣло и при этомъ только слегка покачиваетъ головой и грустно усмѣхается).

Мямлинъ (съ сильною уже гримасою въ лицѣ).

Не могу, ваше сiятельство, найти! – извините!.. Позвольте мнѣ дома прiискать!.. Въ подлинномъ дѣлѣ – это очень ясно прописано.

Графъ (продолжая грустно улыбаться).

А вы, скажите, читали это подлинное дѣло все?

Мямлинъ.

Читалъ, ваше сiятельство!

Графъ.

Ну, я признаюсь, гораздо бы лучше для васъ желалъ, чтобы вы вовсе его не читали. Въ чемъ же, по вашему, суть дѣла тутъ?

Мямлинъ.

Это тяжба крестьянъ Коловоротинской волости съ казною.

Графъ.

То-есть, была тяжба и она уже рѣшена и земля возвращена въ казну – такъ?

Мямлинъ.

Точно такъ, ваше сiятельство!

Графъ.

Такъ къ чему же вы говорите о какой-то геологiи, о какихъ-то статьяхъ закона не существующихъ! Въ чемъ тутъ наша обязанность?.. Чего собственно отъ насъ требуютъ?

Мямлинъ (молчитъ и краснѣетъ въ лицѣ).

Графъ.

Требуютъ, чтобы я далъ заключенiе, что слѣдуетъ-ли крестьянъ подвергать уплатѣ въ казну за неправильное владѣнiе, и конечно мое мнѣнiе должно состоять въ томъ, что слѣдуетъ!

Мямлинъ (снова оживленнымъ тономъ).

Нѣтъ, ваше сiятелъство, я не могу съ этимъ согласиться и остаюсь въ томъ убѣжденiи, что если десятилѣтняя давность существуетъ для частныхъ лицъ, то почему же она не должна существовать для казны?.. Это прямое нарушенiе справедливости!..

Графъ (выходя изъ себя).

Господи помилуй, вы помѣшались наконецъ на этой десятилѣтней давности!.. Къ чему она вамъ? Зачѣмъ?..

Мямлинъ (смущеннымъ голосомъ).

Затѣмъ, что вотъ-съ въ этой бумагѣ прямо сказано, что для казны не должно существовать десятилѣтней давности (показываетъ на одну изъ бумагъ въ дѣлѣ).

Графъ (взглянувъ на эту бумагу).

А вы дали себѣ трудъ подумать, что это за бумага?.. Это-съ мнѣнiе палаты, которая, когда былъ возбужденъ общiй вопросъ по сему предмету, то полагала съ своей стороны, что на тѣ случаи, гдѣ нарушены границы генеральнаго межеванiя, не должно распространяться десятилѣтней давности и съ нею однако никто не согласился… Вѣдь это наконецъ несносно, Дмитрiй Дмитричъ, вы мало того, что не вникли нисколько въ самое дѣло, но мнѣ приходится еще спорить съ вами, опровергать разныя смутныя мысли, которыя случайно приходятъ вамъ въ голову!.. На будущее время прикажите ужъ лучше докладывать мнѣ вашимъ подчиненнымъ, а сами пока посидите при этомъ и поучитесь!