Совпадение

Я ничего не ответила. Просто стояла, посматривая на него, жалея, что не могу быть еще крошечней.

— Боже мой, Келли, — выдохнула моя мама, ее глаза были так широко раскрыты, что напоминали шарики. — Что ты наделала?

Я пожала плечами и схватила свою сумку с дверной ручки.

— Обрезала себе волосы.

— Ты выглядишь... ты выглядишь. — Она глубоко вздохнула. — Ты выглядишь просто ужасно, Келли. Я не буду лгать. Ты испортила себя.

Я испорчена куда больше, чем ты думаешь – хотела ей ответить я. Но она продолжала смотреть на меня с отвращением, как будто в течение целой секунды желала, чтобы меня не было, и я чувствовала себя точно так же. Я сдерживала все, зная, что никогда не смогу рассказать ей, иначе она будет смотреть на меня с еще большей ненавистью и отвращением.

В течение первых нескольких лет моего помешательства, она пыталась понять меня. И я отдаю ей должное за это. Она задавала вопросы, отправляла на встречи с психологом, который после говорил ей, что я делаю все это, чтобы привлечь больше внимания. Он был провинциальным специалистом, и мало имел понятие о том, что говорил, хотя я и не пыталась помочь ему понять меня. Я не хотела, чтобы он знал, что таилось у меня внутри. В тот момент, все хорошее и чистое во мне, стало тухлыми яйцами, забытыми на солнце.

Моя мама любит приятные мелочи и ненавидит плохие вещи, о которых рассказывают в новостях, и отказывается их смотреть. Она не читает заголовки газет и не любит говорить о проблемах в мире.

— Только потому, что мир полон плохих вещей, не означает, что я должна позволять ему давить на меня, — это то, что она говорила мне все время. — Я заслуживаю того, чтобы быть счастливой.

Так что я позволяла своему позору владеть мной, убивать меня, отрывать от себя тысячи отмерших частичек, понимая, что, если буду все это сдерживать в себе, то ей никогда не придется узнать о той грязи, что навсегда поселилась во мне - плохой, уродливой, покоробившейся. Она могла спокойно жить своей счастливой жизнью, как того и заслуживала.

В конце концов, она перестала заваливать меня кучей вопросов и начала рассказывать всем, что я страдала от подросткового страха, как сказал ей врач.

Я слышала однажды, как она разговаривала с соседом, который обвинял меня в краже его садовых гномов, и говорила что я не плохой ребенок. Что в один прекрасный день я вырасту и оглянусь на те мгновения, когда проводила время, запершись в своей комнате, сочиняла темные стихи, наносила слишком много карандаша для глаз и носила мешковатую одежду и буду жалеть о том, чего не сделала. Что я буду сожалеть о своей одинокой юности, извлекая из нее уроки, и превращусь в красавицу, у которой будет много друзей, и она будет улыбаться миру.

Но та вещь, о которой я сожалею - и буду сожалеть всегда - это то, что я зашла в свою комнату на мой двенадцатый день рождения.

Глава 10Кайден

Я провел дома два дня, практически вернувшись к тому, от чего сбежал. Отец еще ни разу меня не ударил, но я боюсь его так же, как и в детстве.

— Какого хрена ты оставил эту чертову развалину у подъезда? — спрашивает он, войдя в кухню. На нем костюм, хотя сегодня нерабочий день. Ему просто нравится выглядеть важно.

— В гараже нет места, — я намазываю масло на тост как можно тише, потому что отец ненавидит звук ножа, проведенного по сухому хлебу.

— Меня это ни черта не волнует, — он открывает буфет, достает коробку кукурузных хлопьев. — Ты должен убрать машину из нашего двора, с нее масло течет.

— Хорошо. — Откусываю тост. — Я перевезу ее куда-нибудь.

Отец останавливается передо мной, и я замираю. Взгляд его зеленых глаз жесток, челюсти напряженно сжаты, на лице маска безразличия.

— Мне кажется, ты кое-что забыл.

Силой заставляю себя проглотить кусок.

— Хорошо, сэр. Я перевезу ее куда-нибудь.

Он смотрит на меня угрожающе еще несколько секунд, прежде чем отойти.

— Когда вернешься, убери тут, на столешнице крошки остались.

Я медленно вдыхаю через нос, разворачиваясь к выходу.

— Да, сэр.

Пока отец достает тарелку из посудомоечной машины, я стараюсь поскорее выбраться из дома. Почему у меня не получается просто ударить его? Не раз думал об этом, когда был помладше, но всегда боялся, что он ответит тем же, только раз в двадцать сильнее. К тому времени, когда я стал старше и больше, внутри меня что-то умерло и мне стало безразлично. Я позволял ему бить себя, пинать, надеясь, что однажды он переступит черту, и все будет кончено.

Пока до этого едва не дошло той ночью, но появилась Келли и спасла меня.

Мой телефон начинает звонить, я достаю его из кармана, на экране высвечивается номер Дейзи.

— Чего тебе? — отвечаю, сбегая по ступенькам с крыльца.

— Эй, — говорит она визгливым голосом, который использует в кругу своих друзей. — Как поживает мой любимый мальчик?

— Нормально.

— Что такое? Разве ты не рад меня слышать?

— Я тебя уже выслушал несколько дней назад. Когда ты явно дала понять, что мы больше не пара. Или, точнее, Люк дал мне понять, рассказав, как ты спишь с кем-то у меня за спиной.

— Боже, да он просто вендетту против меня устроил, — огрызается Дейзи. — Такое ощущение, что он хочет нас поссорить. Никогда не понимала, почему ты с ним дружишь. У вас нет ничего общего.

— Что тебе нужно, Дейзи, — говорю я сдавленным тоном, идя по газону к грузовику, на ходу доедая свой тост.

— Чтобы ты сходил со мной на бал выпускников, как обещал.

— Я обещал, когда мы еще встречались.

Она мелодраматично вздыхает.

— Слушай, я знаю, ты сердишься, но мне не с кем больше пойти, а меня номинировали на звание Королевы бала. Не собираюсь быть в одиночестве, когда меня объявят победительницей.

— Уверен, толпа парней готова пойти с тобой на бал.

И залезть тебе под юбку потом.

— Но я хочу, чтобы со мной пошел ты, — ноет Дейзи. — Пожалуйста, Кайден. Мне это нужно.

Телефон вибрирует, и я останавливаюсь у подъездной дорожки, быстро переключая экран на входящие смс.

Келли: Хотела спросить, все ли у тебя в порядке? Люк сказал, тебе пришлось вернуться домой. Если что-нибудь понадобится, дай знать.

Я качаю головой, читая ее милое сообщение. Она беспокоится обо мне. Никто прежде не беспокоился обо мне.

— Черт, я так не могу, — бормочу, пиная землю ногой. — Не могу быть с тобой.

— Конечно, можешь, — отвечает Дейзи. — Тебе просто нужно заехать за мной в семь.

Я говорил не с ней, но это не важно. Мне нужно отвлечься.

— Ладно, я схожу с тобой на церемонию, но на вечеринку после не останусь.

Мы прощаемся, и мерзкое чувство возникает у меня в животе. Выруливая грузовик на улицу, я едва не сворачиваю на шоссе, в сторону кампуса. Но глянув на шрамы на своей руке, направляюсь в западную часть города, чтобы временно припарковаться где-нибудь, а потом вернуться домой и отвести Дейзи на бал.

Келли

— Сегодня суббота, — говорит Сет, распределяя гель по волосам. — Ты просто обязана пойти со мной. Черта с два я тебе позволю сидеть дома.

— Со мной все будет нормально, — я приподнимаю стопку учебников, разыскивая свой блокнот. Если честно, у меня немного испортилось настроение после того, как Кайден не ответил на мое сообщение. Скорее всего, он просто занят. — Ты явно переоцениваешь эту ситуацию с Кайденом.

Он садится за компьютер, и, крутясь в кресле, просматривает свою страницу на фейсбуке.

— Не тебе приходится смотреть в твои грустные щенячьи глазки вот уже второй день.

Бросаю книги, упирая руки в бока.

— Куда, черт возьми, я дела свои заметки?

— Ты оставила их у себя в комнате, — отвечает Сет. — Помнишь, ты отложила их, пока… — он замолкает, затем внезапно отключает монитор. Когда он разворачивается в мою сторону, его карие глаза расширены. — У меня возникла блестящая идея. Почему бы нам с тобой не сходить куда-нибудь? Я сплавлю Грейсона, а сами пойдем в кино на тот глупый фильм, который ты хотела посмотреть.