Обретенная любовь

— Моя дорогая, наконец-то я здесь, рядом с тобой!

— Привет, Тони!

Улыбка девушки зажгла огонь в его глазах.

— В моих руках сейчас красота и богатство!

— Ты слишком торопишься!

— Я умею добиваться своего. Тем более что ты из тех девушек, от которых так просто не отказываются.

— Придется мне как-то исправлять это.

— Никогда не сходи с выигрышной дорожки, — шептал ей Тони прямо в ухо. — Пойдем потанцуем.

Он вывел девушку на террасу. Нежная, волнующая сердце музыка разливалась в теплом воздухе.

— Какая замечательная ночь! Восхитительная, с запахом лета, молодости и невинности. — Он слегка отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в сияющие глаза. — Невинности, так ведь?

— Ты видишь то, что видишь! — Джина с насмешкой наблюдала за ним, страстно желая, чтобы сейчас на его месте оказался совсем другой. Высокий, смуглый, такой сильный и затмевающий целый свет. Вновь вспыхнули воспоминания той ночи.

Глаза Тони проницательно вглядывались в Джину.

— Что происходит? Ты в лице переменилась! Настоящая Мона Лиза!

— Неужели!

Рука Тони напряглась.

— Не играй со мной, детка. Ты изменилась, я это вижу, не улыбайся так загадочно. А ты, случайно, не хочешь выглядеть такой же странной и необъяснимой, как молочный барон?

Джина поправила шелковистые волосы, немало удивленная тем, как тонко он почувствовал причину ее загадочности.

— Ты сумасшедший!

— Может и так. Но обман — это слишком простой способ уйти от ответа.

— Ты все равно сумасшедший! — повторила Джина. — И прекрати, Тони, раздражать меня идиотскими вопросами. Мы с тобой не влюбленная парочка.

— Нет? В таком случае тебе лучше остыть и вовсе меня не замечать. Знаешь, я заведен до предела, и ты тому причина.

Глаза Джины потемнели.

— Предлагаешь легкий флирт?

— Кто здесь говорит о флирте? Я абсолютно серьезен.

Джина старалась оставаться легкомысленной. Она оглянулась в поиске смены темы.

— Я встречала в своей жизни мужчин, позволяющих себе поэтические вольности, но посмотри туда, разве это не Рэй Ньюэлл?

Тони обернулся:

— Господи, да это действительно она! Ты только посмотри, что она на себя надела! Никогда бы не подумал, что у нее хватит смелости так одеваться. Еще чуть-чуть — и...

Джина скользнула взглядом по откровенно вызывающему платью из белого крепа со смелыми разрезами на спине и бедре.

— Да, смотрится это как нечто большее, чем предложение, — довольно прямо высказала свое мнение Джина, но тут же пожалела об этом и справедливо заметила: — Хотя у нее великолепная фигура.

Тони в удивлении отпрянул:

— Но она ничто в сравнении с тобой! Ты просто эталон всех женских достоинств, правда ведь, сладенькая моя? Первый раз я задумываюсь над тем, нравлюсь я тебе или нет. Я не прочь поведать тебе, что Рэй Ньюэлл давно набивается мне в подружки. — Тони глубоко и театрально вздохнул. — В данный момент даже не могу сказать, как долго я это выдержу.

Светящиеся точки запрыгали в глазах Джины, когда она рассмеялась:

— А почему?

— Ты прекрасно знаешь, почему, дорогуша, и это отнюдь не прелюдия к обычному флирту.

Он притянул ее к себе, а девушке ужасно захотелось вырваться из его объятий.

Тони становился уж слишком серьезным и не собирался отступать от своих намерений. Впредь надо быть пожестче с ним. Ей удалось быстро вывернуться из его рук.

— Тони, ради Бога, извини меня. Думаю, Линда закрутилась, и ей просто необходима моя помощь.

В ответ он цинично посмотрел на нее:

— Выскользнула, как рыбка из сети! А знаешь, я ведь могу утешиться с маленькой пташкой — вон с той, в просвечивающем купальнике.

— Ой, сделай одолжение, утешься, пожалуйста. — Джина рассмеялась. — Держу пари, что ты с первой же минуты повергнешь ее в шок.

— Как же я был слеп! Теперь мне все ясно: ты не любишь меня.

Джина покинула его с улыбкой на устах.

— Попозже мы можем вместе поплавать, а сейчас мне действительно пора.

Тони смотрел ей вслед, и ему казалось, что даже тяжелая копна ее великолепных волос переполнена жизнью. Он еле сдержался, чтобы не побежать за ней и не схватить ее в объятия. Ничего, она еще будет внимать каждому его слову. Последние несколько дней он выяснял, кто же такой Сайрус Брандт. Несомненно, Джина заинтересуется им, но и разочаруется тоже, насколько он знает ее. Сайрус Брандт не для нее.

Перед ужином Джина поняла, что вряд ли сможет искупаться, как обещала Тони. Молодые, гибкие тела плескались в воде, производя обворожительное впечатление, — это была игра света, воды и тел. Она крутилась по внутреннему дворику с напитками на подносе, и многие из толпившихся там гостей окликали ее. Помахав им рукой, девушка продолжала свой путь на кухню. По опыту предыдущих приемов обе хозяйки поняли, что итальянская кухня пользуется наибольшим успехом. Поэтому Линда приготовила капнелони[2] в тесте. Джина же занималась приготовлением пиццы по особому рецепту, а также сладкой сицилийской кассаты — слоеного пирога, пропитанного сырным кремом и украшенного цукатами и шоколадной глазурью. С приездом первого итальянского переселенца эта кухня заняла прочные позиции в меню австралийцев. Джина и Линда тоже уделяли ей должное внимание. Ужины в семье Лэндонов всегда считались роскошными, и обе женщины, чтобы не потерять репутацию, пропадали на кухне всю первую половину дня и еще полчаса перед самим пиршеством. Уже все было разложено на сервировочных столиках, а цветам и свечам нашли соответствующее место, и Джина отправилась искать отца. Дочь нашла его в кабинете, с поникшей головой, подавленного, мысли его явно были далеко отсюда. Чувствуя, что ей предстоит узнать что-то очень важное, Джина невольно вздрогнула. Отец повернул голову; даже загар не скрывал бледности его лица.

— А вот и ты, дорогая. Мне только что позвонила миссис Эдна Кэролл. Весь груз прожитых лет внезапно свалился на мои плечи. Последние пять лет эта женщина была домработницей у Раффа Каннингэма.

— Папа, он умер? Поэтому она звонила?

— Да, дочка. Сегодня днем, в три часа. Последнее время он чувствовал себя неважно. Ему было уже далеко за восемьдесят. Бедняга, я никак не могу себе объяснить, почему он выпал из нашей жизни. Он так любил твою маму. — Пол Лэндон покусывал нижнюю губу. — Знаешь, эта новость меня расстроила.

— Да, папа, я и сама в трансе. Когда похороны?

— В понедельник, в полдень. Кому-то из нас придется обязательно поехать — запоздалый жест, я понимаю. Миссис Кэролл после похорон сразу уезжает из Мелалойки к своей сестре в Таунсвилл. Ее голос показался мне расстроенным. Видимо, там были какие-то неприятности. Больше я ничего узнать не смог.

Джина уже строила планы, пока отец рассказывал.

— Я поеду на похороны, папа, — решительно заявила она.

— Ты, дорогая? — он с сомнением посмотрел на нее.

— Ты, папа, занят. Конечно же полечу я. Можно взять несколько выходных, посмотреть Аутбэк, пока я буду там. Может, я даже зайду в его дом.

— Но захочешь ли ты там остаться? — Пол Лэндон не сводил глаз с дочери.

Джина не сомневалась.

— А почему нет? Даже если этот дом навещают привидения, то только добрые.

— В этом есть смысл, но... — в голосе Пола Лэндона звучало сомнение.

Мысли так и кружились в голове Джины.

— Интересно, кто унаследует собственность?

Отец сжал губы, немного ошеломленный.

— Не знаю. Может быть, даже ты. Насколько мне известно, Рафф ни с кем не был в близких отношениях. Но несомненно, он нашел кого-то, кто был ему дорог! — Знакомым жестом он провел рукой по голове. — Мне кажется, я должен поехать с тобой. На мне сейчас висит контракт Дойля, но все же...

Дочь перебила его:

— Ты прекрасно знаешь, что не можешь. Кроме того, дяде Раффу это уже ничуточки не важно. Я его довольно плохо помню. Помню только, у него были ярко-голубые глаза. — Джина почти расплакалась, и отец обнял ее, чтобы успокоить.

— Джина, ты славная девочка. Я хотел предложить, чтобы Линда поехала с тобой, но такая поездка ее ужасно расстроит. В любом случае, мы ничего ей не скажем до утра. Хорошо. — Он поправил манжет. — Когда ужин?