Страница 9 из 119
***
Олиф ненавидела свои волосы. Из всех существующих на земле предметов, больше всего она ненавидела свои волосы. Длинные, тонкие, ломкие, непослушные. Раньше она заплетала их в обычную косу, но та все время болталась туда-сюда и просто невыносимо мешала. Отстричь пряди Олиф не могла - женщинам полагалось иметь длинные волосы. Тогда она решила заплетать их по-другому: начинать косу не сзади, а сбоку, в районе уха, плести ее вокруг головы до другого уха, а оставшийся конец просто доплетать и перевязывать куском ткани. Теперь волосы не болтались сзади, и не били ее по попе, а свисали сбоку и доходили буквально до груди.
Казалось бы - все идеально. Как бы ни так.
Волосы постоянно выбивались из замысловатой прически. Приходилось заправлять их за уши, но они, то и дело, возвращались на прежнее место.
Олиф злобно дунула на темную выбившуюся прядь. Зря. Горло обожгло сухим воздухом. Как ей это надоело. Она и дня не провела в пустыне, а уже балансирует между жизнью и смертью. Как люди умудряются выживать здесь месяцами?
Олиф прикрыла ладонью глаза в надежде хоть немного ослабить солнечные лучи. Когда же наступит вечер? Сколько еще ждать? Тогда должно стать намного холоднее, солнце скроется за краем земли и песок, наконец-то, остынет. Олиф сможет хоть ненадолго избавиться от этой невыносимой жажды. Во всяком случае, она искренне на это надеялась.
Неожиданно вокруг нее закружились песчинки, попадая в глаза и забивая рот. Девушка поперхнулась, остановилась, сплевывая жесткие хрустящие кристаллики, начала тереть глаза. Обернулась и поняла, что это дует ветер. Горячий и обжигающий. Дышать стало намного тяжелее, в рот попадал жесткий песок, глаза застилала пелена. Рубаху, повязанную вокруг ее головы, начало сдувать.
"Ничего себе ветерок", - подумала девушка.
Она зажмурилась, придерживая рукой одежду, и продолжила путь. Если бы ее сейчас спросили, а зачем она вообще куда-то идет? Зачем тратит последние силы? Не проще ли остаться здесь и попытать удачу у Берегинь? Если бы ее спросили об этом, она бы не ответила. Мотивы своих действий были не понятны даже ей самой. Просто нужно было куда-то идти, не оставаться на одном месте, двигаться.
Олиф судорожно схватила ткань рубахи и почувствовала, как из рукава выпал нож. Она остановилась, опустилась на колени и принялась беспорядочно водить руками по песку, в надежде отыскать предмет. Глаза открыть не получалось, а интуиция тут была не помощником. После кучи бесплодных попыток найти единственную вещь, которая могла бы защитить ее, Олиф беспомощно легла на песок. Каждое движение давалось с трудом. Она многое бы отдала, лишь бы разучиться дышать, лишь бы не чувствовать эту сухость во рту.
К тому же чудовищная тварь не выходила у нее из головы. Эта штука утащила человека. Не трудно было догадаться, чем питается "зверек". До этого момента нож как-то помогал девушке не поддаться панике. В конце концов, она все равно умрет. Это лишь вопрос времени. Другое дело, как. Незачем врать самой себе. Олиф до колик в коленках хотелось жить. Она была не готова умирать. Невозможно так быстро свыкнуться с мыслью, что через минуту ты можешь повалиться навзничь и уже не встать. С этим не смириться так просто, так быстро.
Ей нужно найти нож. Тварь может напасть в любой момент. Не исключено, что уже сейчас она ползет прямо под девушкой, с хитро прищуренными глазищами, предвкушающими сладкую добычу. Олиф срочнонужно найти нож. Без него она погибнет. А умирать ей пока не хотелось. Не ради смерти она спасала сестру.
Олиф начала шарить руками по песку, пропуская между пальцами небольшие потоки маленьких песчинок, похожих на уменьшенные варианты хребтов. Те, в свою очередь, безжалостно забивались под ногти. Но Олиф было все равно. Она привыкла к грязи под ногтями, к мозолям на женской руке, к загрубевшей коже. Ей не впервой. Главное - найти оружие, какую-никакую защиту. Но сколько бы девушка не водила руками по песку, нож не обнаружился.
От безысходности она полностью закрыла глаза и опустила голову.
Все прекратилось внезапно. Ветер кончился, но вот пыль, поднятая им, еще некоторое время не позволяла видеть дальше вытянутой руки. Олиф тяжело дышала. Казалось, на грудь положили огромный камень, и теперь он сдавливал ее с такой силой, что боль отдавалась в животе. Девушке так хотелось вернуться домой. К Марике, Таре и Тиму. Она была готова снова возложить на себя ношу прежней ответственности, лишь бы не лежать на этом горячем песке. Лишь бы не волноваться за свою жизнь, за жизнь своих родных. Лишь бы не знать, что бывает такаяжажда.
Жаль, что баклажки хватило всего на два раза.
Олиф вспомнила маленького зверька. Ни один живой организм не может жить без воды. Раз так, осталось только найти эту воду. Знать бы еще, где?
Девушка открыла глаза и посмотрела на бескрайние пески. Несколько секунд назад они чуть не загубили ее, а теперь снова прикидывались безобидными. Словно и не было ничего. Они напоминали людей: за игрой обман, за обманом - игра. И так до бесконечности. Олиф перевела взгляд на свои руки и заметила, что злополучный нож лежал совсем рядом с ней. Девушка потянулась, сжала в кулак рукоятку предмета и даже немного успокоилась.
Она с трудом поднялась на ноги и решила идти до тех пор, пока все не закончится.
Либо случится чудо, и появится вода, либо девушку постигнет неизбежная участь любого Изгнанника - смерть.
Олиф побрела вперед, немного пошатываясь от странного головокружения, и вдруг почувствовала неприятную тошноту. Девушка осторожно прикоснулась к животу. С чего бы это? Пила она немного, не ела вовсе. Как бы то ни было, свое состояние ей совсем не нравилось. Когда у нее заболела голова, а в висках появилось скверное пульсирование, Олиф не на шутку разволновалась. Причиной не может быть обычный голод. Наверное, все дело в недостатке воды. Девушка поправила съехавшую рубаху и потуже затянула ее вокруг горла. Кожа на оголенных по локоть руках неприятно ныла от каждого прикосновения. Еще бы. Такое солнце.
Олиф остановилась, чтобы перевести дух. По такой жаре идти было просто невозможно. Изматываешься в раз. Потоотделение такое обильное, что энергия тратиться попусту, а ты чувствуешь лишь удушающую вялость и сонливость. Еле переставляешь ноги, кажется, что вот-вот упадешь и не встанешь уже. Дышать настолько тяжело, что иногда чувствуешь, как вдохнуть просто нечем. Воздух такой горячий, забивает нос и рот, не дает полноценно дышать, ощущаешь только невыносимую тяжесть, там, в груди.
Олиф попыталась сделать глубокий вдох, но закашлялась. Это было выше ее сил. Она хотела начать дышать через раз, но вместо этого задышала в два раза быстрее обычного. Да что же это с ней? Внутри словно образовалась стена, не пропускающая воздух. Сколько бы ни вдыхал - его все время не хватало. Олиф дотронулась до груди. Как же ей было тяжело. Идти, думать, дышать... нет, это слишком.
Она должна найти воду.
Берегини не могут допустить такой глупой смерти. От удушья. Что может быть нелепее?
Олиф медленно побрела дальше. Перед глазами все плыло, пески, словно водные глади, шли рябью. У девушки ужасно кружилась голова. Казалось, еще чуть-чуть и она упадет навзничь, а потом ее стошнит от такой "качки". Она с трудом переставляла ноги, палящее солнце заставляло щуриться, жара должна была давно добить ее, но вместо духоты Олиф ощущала лишь дрожь. Она опустила глаза на свои руки - трясутся.
Получается, вот он - конец? Так умирают Изгнанники? Жажда, головная боль, тошнота... теперь невыносимая дрожь, а что потом? Изо рта потечет пена? Не может все так закончится. Не может. За что Берегини прокляли ее? Она же ничего плохого не сделала!!!Сестру спасла, только из всего.
Нет.
Она убила дружинника. А может, все эти наказания справедливы? Олиф остановилась. Повернула ладонь тыльной стороной вверх, потрогала свое клеймо - красное пятно, "растекшееся" по коже. До мяса прожгло. Хорошо, что не болит. Наверняка мазь помогла.