Страница 54 из 119
- Да не обижайся ты, в этом нет ничего смешного, - соврала Олиф, - просто для меня необычно.
"Из пустыни вечно каких-то ненормальных приводят".
- Все мы тут... - начала девушка, но вовремя опомнилась. Если уж Лекс тут так известен, то не стоит лишний раз упоминать его фразочки. - А-а... э-э... а ты тут... один?
"В смысле - один?". - Из пасти высунулся тоненький язычок и снова пропал.
- В смысле... может, у тебя тут девушка есть? - такой глупости ей говорить еще не приходилось, но это было единственное, о чем она догадалась спросить, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего.
Змей сразу погрустнел.
"Есть".
- А где она? - завертела головой Олиф.
"Умерла".
- Умер... ла? Ой, мне... я... мне очень жаль. - Берегини научите ее держать язык за зубами! Надо ж было спросить именно на эту тему!
"И мне жаль. И сына жаль".
- Сына? - Девушка себя почувствовала не просто дурой, а самым тупым и эгоистичным человеком на свете. - Прости... я не хотела, правда. Я не знала.
"Никто не знал. Я тоже не знал".
Олиф прекрасно понимала, что только что провела тупым ножом по старым шрамам. Ведь она, как никто другой, знала, что он чувствует. Боль со временем притупляется - это естественно. Раны заживают, шрамы затягиваются. Вот только тяжело забыть о потере, когда каждый встречный в твоем селе желает тебе посочувствовать, и спустя год, и спустя пять лет, и восемь. Они, словно сговорившись, подходят, строят скорбное лицо и с наигранной грустью говорят: "Олиф, нам так жаль твою маму. Она была прекрасной женщиной! Ты так на нее похожа... она гордилась бы тобой".
Лучше б молчали, честное слово.
В такие моменты сознание снова окунается в воспоминания, которые, казалось, уже стерлись из памяти.
Ха-ха. Воспоминания остаются всегда, даже после смерти, наверное.
Девушка поджала губы.
- Прости, Кнут...
Змей не ответил. Олиф медленно положила тряпку на пол, развернулась и пошла искать Макса.
Парень нашелся возле одного из загонов.
- Я домыла. Можно мне уйти ненадолго?
- Что? - не сразу сообразил он.
- Я домыла. Можно мне уйти ненадолго?
- А-а... - замялся Макс, но потом вспомнил, что девчонка прислуживает Ринслеру, и вяло махнул рукой: - иди. Только не забудь повторно покормить Кнутика! - крикнул он ей вдогонку.
Олиф едва смогла распознать его последние слова. Она шла по тоннелям, слегка касаясь рукой стены, чтобы не налететь на что-нибудь. Время тут тянулось мучительно медленно, а потому запомнить дорогу от загонов до комнат зрелых женщин было уже не сложно. Коридоры практически ничем не отличались друг от друга, однако общую последовательность Олиф запомнила: один раз налево, затем направо, потом еще два раза налево и один направо.
Коридор освещался только одним факелом, но на этот факт девушка уже как-то перестала обращать внимание. Одним и одним. Несколько факелов было лишь в двух коридорах: "лапочек" и Ринслера. Правда, к комнате Хозяина она никогда не приближалась и поэтому точно сказать не могла, сколько света там.
Олиф приоткрыла широкую дверь и заглянула внутрь. Внутри, как обычно, царил шум и гам; в чем в чем, а в способности поговорить в любую свободную секунду этим женщинам нет равных.
Девушка быстро дошла до своей койки, забралась наверх под скрипучее сопровождение ступенек, и уткнулась носом в подушку.
Бедный Кнут. Жена, ребенок. Может, Олиф была несправедлива к нему? Не каждый сможет выдержать такуюболь. Сама она смогла лишь благодаря своим сестрам и братику. Кто бы о них позаботился, если бы ей тогда не хватило сил справиться? Поэтому она держалась. А теперь Марика достаточно повзрослела, чтобы взвалить весь этот груз на себя.
Олиф не хотела этого, видят Берегини, не хотела. Но от Судьбы не убежишь. Может, оно и к лучшему? Какое будущее ждало бы ее там, за Завесой? А так все произойдет гораздо быстрее.
- Эй, Олиф, - окликнули ее снизу.
- Да? - свесилась девушка.
Фрида похлопала рукой по спальнику.
- Спустись ненадолго.
Она быстро слезла и устроилась рядом.
- Вот, держи, это твоя порция. - Женщина протянула ей тарелку с кашей.
- Я все пропустила, да?
- Да.
Олиф схватила миску, ложу и принялась жадно черпать овсянку, запихивая ее в рот. Она не ела слишком долго, организм не смог принять в себя пищу так быстро и неожиданно, да еще и в таких количествах, поэтому девушку не на шутку замутило.
- Тошнит, - выдавила она.
- Остановись. - Фрида забрала тарелку. - Переведи дух. Твой желудок слишком долго не видел ничего кроме слюны. Пусть он привыкнет.
Олиф приложила руку к животу и начала глубоко вдыхать воздух. Отлично, если ее стошнит, то есть вообще не имеет смысла - все равно все выйдет наружу.
Приступ понемногу закончился, и когда каша перестала подкатывать к горлу, Фрида начала кормить девушку с ложечки, как маленькую. Этот факт почему-то раздражал больше всего. С детства это она кормила всех своих мелких с ложечки, но никто и никогда - ее. И тут вдруг, шестнадцать лет, а с ней, как с ребенком.
Женщина черпала ложкой по чуть-чуть, чтобы желудок снова не взбунтовался.
- Ты чего такая расстроенная? - поинтересовалась та, когда овсянка кончилась.
- Да я... ничего.
- Давай, рассказывай. Опять какую-нибудь глупость сделала?
Олиф стыдливо кивнула. Ну да, нетрудно было догадаться.
- И что же?
- Я... я... спросила у Кнута про его жену.
- Да уж, и впрямь глупость.
- Ну я же не знала!
- А с чего ты вообще затронула эту тему? - удивилась Фрида.
- Да просто... я хотела его разговорить.
- Вот и разговорила.
Олиф стало зло и обидно. Женщина словно специально сыпала соль на раны.
- А они умерли, да? - спустя некоторое время все же решилась спросить девушка.
- Да... глупая была смерть.
- А как они... умерли?
- Песчаники, - сказала, как отрезала, Фрида.
- Песчаники? Убили своих же змей?
- А чему ты удивляешься? Тут и не такое бывает.
Что тут бывает еще, Олиф не горела желанием уточнять.
- Но за что?! - Все-таки для нее это было равносильно тому, как она бы убила собственную собаку. Немыслимо.
- На них не хватило Брони.
- И все?! Из-за этого?!
- У тебя такое лицо, как будто ты только что узнала, что земля круглая.
- Но просто... это же абсурдно!
- Я и говорю: глупая смерть.
Олиф замолчала. Убить семью из-за какой-то Брони. В памяти почему-то всплыли Изгнанники, что смогли вернуться в Чернь. Одного из них убил мужик лишь из-за того, что тот прошелся рядом с его дочерью. Глупость, абсурдность и... жестокая правда.
С каждым прожитым мигом девушка все больше убеждалась в том, что все обитатели подземного лабиринта абсолютно чокнутые и неуравновешенные.
- Олиф, а ты еще носишь тот ключ, что подарил тебе старик из тюрьмы?
Она непроизвольно дотронулась до вещицы, неизменно висевшей у нее на шее.
- Да.
- Хорошо. Не снимай ее.
- Я не снимаю, - заверила женщину Олиф.
- Кстати, тебе уже пора к Ринслеру.
- Что? - опешила девушка.
- Время. - Фрида кивнула на стеклянную баночку с двумя секторами: из верхнего сыпался песок в нижний. - Солнце уже зашло.
- Так вы по этой вещице определяете время? - удивилась она.
- Да. Иди скорее.
Олиф кивнула. Если бы хоть кто-то знал, как ей не хотелось видеть этого человека. Стоило только представить его образ в голове, как внутри все переворачивалось от отвращения.
Она подошла к Песчанику, что стоял на входе.
- Проводите меня, пожалуйста, к Ринслеру.