Кровавый закон

   Внезапно ей в голову пришла идея.

   Олиф, продолжая сидеть на песке, развязала концы связанного в узел платья с обеих сторон и позволила ему свободно упасть к щиколоткам, чтобы в следующий момент оторвать значительный кусок своей одежды. Вещь была старая - она принадлежала еще бабушке Олиф - и сделать это было не трудно, правда, теперь из оставшегося подола выглядывали разорванные нитки. Но в пустыне вряд ли кто-нибудь придаст этому значение.

   Ткань, шириной аж в две ладони, Олиф разделила еще на две части и аккуратно, стараясь не пропустить ни одной щелочки, начала обматывать свои ступни. Попробовала встать - терпимо. Идти можно. Внутри загорелась слабая надежда, что все-таки удастся хоть немного попить. Раз здесь есть звери, значит, должна быть и вода.

   Старейшины наверняка специально не дали ей даже маленькой баклажки - быстрее умрет. Меньше забот. Но ведь... не могут так Берегини с людьми поступать. Нет. Олиф искренне не верила, что Кровавый закон придумали они. Старейшины врут, Песчаную Завесу не могли создать Берегини, они должны защищать миры, а не обрекать их на вечные мучения.

   Волхвы объясняли появление Песчаной завесы тем, что когда-то один из людей, а именно - Гурум Какой-то-Там (стыдно признаться, но запомнить его фамилию она так и не смогла), вызвал гнев Трех Берегинь мира духов - Нави, за что те пришли в мир людей - Яви, и превратили свою ярость в зловещие, неукротимые пески, простилающиеся очень-очень далеко. Туда они и отправили преступника в вечные скитания. Когда Три Берегини мира Яви увидели злодеяние своих сестер, было уже поздно. Единственное, что им оставалось - оградить остальных людей от гибели, и они создали Песчаную Завесу, которая отделяла смертельную пустыню от обычной земли. Но с каждым годом Песчаная Завеса постепенно продвигалась вперед, поэтому волхвы решили приносить жертву всемБерегиням (чтобы уж наверняка) с отчаянной мольбой не дать Завесе поглотить селения.

   А преступников ожидала участь Гурума Какого-то Там.

   Олиф была виновата, она понимала это, но... не принимала. Кровавый закон - слишком жестокое наказание за спасение сестры. Да, она убила человека. Воина из Первой Дружины. Но так было нужно. Берегини должны понять это. И простить ее.

   Олиф повернула голову, и на секунду ее ослепил какой-то яркий свет. Она зажмурилась и уже под другим углом посмотрела на странный предмет. Нож. Все это время она придерживала его рукой, чтобы он не кололся в рукаве. Наверное, пока она рвала платье, он выпал.

   Нож. Как тот человек умудрился пронести его за Песчаную Завесу?

   В тюрьме преступников тщательно обыскивают, не давая шанса на быструю смерть. Какую же надо иметь ловкость (и смелость), чтобы суметь повернуть такое... за это же и пожизненно могут в пустыню отправить.

   Олиф хотела взять острый предмет, случайно коснулась металла и тут же одернула руку. Горячий. Пришлось аккуратно поднять за темную ручку. Покрутив из стороны в сторону, она заключила, что это обычный кухонный нож. Скорее всего, им резали баранину или свинину. При мысли о еде девушка облизнулась, только усилив этим жажду. Провела пальцами по острию - тупой. Не ржавый, именно тупой. Конечно, вполне возможно, что его прошлый хозяин резал им еду, листья, предметы, да что угодно, но на острие виднелись маленькие неестественные зубчики.

   Олиф неожиданно резко отвела взгляд и порывисто поднялась. Она не хотела знать, для чего раньше использовали этот нож.

   Ступни болезненно ныли, но хотя бы песок больше не обжигал. На открытых плечах и оголенных по колено ногах к завтрашнему утру обгоревшая кожа будет болеть так, что не прикоснуться, но то будет завтра. До него еще нужно дожить.

   Олиф пошла дальше, сама не понимая зачем. Просто шла.

   "Мне бы хоть каплю воды", - эта мысль поселилась в голове уже давно, но сейчас стала нарастать все сильнее.

   Жажда становилась невыносимой.

   Берегини помогите...

   Но сколько бы Олиф не молилась, внезапных ударов грома, яркого света и всего тому подобного не произошло.

   - Какие же эти Старейшины подлые! - в сердцах крикнула девушка в песчаную пустоту.

   Могли бы ее хоть напоить перед тем, как судить! Олиф не злилась, у нее вообще не осталось никаких видимых желаний. Казалось, любое движение отнимает кучу сил, а уж тратить их на бесполезные эмоции, ей откровенно было жаль. Девушка сделала еще несколько шагов и остановилась, как вкопанная.

   Неожиданная догадка так поразила ее, что Олиф едва удержалась, чтобы не треснуть себя по лбу. Старейшина же вручил ей какой-то мешочек! Несомненно, там могло и вовсе не быть никакой воды, но внутри девушки вдруг пробудилась такая надежда, что она даже не стала рассматривать другие варианты. Вместо этого резко развернулась и быстро пошла в сторону Песчаной Завесы. Да, теперь Олиф вспомнила: когда она побежала к тому умирающему человеку, что-то упало с ее колен. Дура.

   Олиф отчаянно надеялась, что не упадет в обморок к тому моменту, как доберется до спасительного мешочка.

   Девушка шла и шла, рассекая песок перевязанными ступнями, не обращая внимания ни на беспощадную жару, ни на барханы, с вершин которых стаей мотыльков слетали пески, ведомые поднявшимся ветром. В душе у Олиф теплился маленький лучик надежды, ослепленная им она не замечала своей жажды. Адреналин, бурлящий в крови, отогнал слабость и наступающую сонливость. Но тошноту он отогнать не смог. А Олиф шла и шла, не замечая ничего.

   Поэтому она испытала сильное удивление, когда ноги у нее подкосились, и она упала носом в песок.

   Девушка со слабым стоном поднялась и несколько минут просто стояла, пытаясь нормализировать зрение - перед глазами все плыло. Когда, наконец, ей удалось привести себя в чувство, она продолжила путь, но теперь каждое движение давалось с трудом. Еще недавно ощущаемый голод куда-то пропал, его место сменила тошнота. Олиф неожиданно очень захотелось лечь здесь и не вставать, просто полежать... просто отдохнуть.

   "Нет, - одернула себя девушка. - Нельзя!".

   Она упрямо шагала вперед.

   Как жарко. Платье изрядно мешало, прилипало к телу, но Олиф его не снимала - стыдилась. Кого? Она сама не знала.

   На ум почему-то пришли содержанки Перводружинников. Как они выглядят в Правске, Олиф не представляла, но у них в селе - даже слишком нагло. В высших кругах быть содержанкой видимо давало определенные преимущества, иначе, чем объяснить их "дружелюбие"? Однажды Олиф довелось попасться под руку одной такой "лапочке", так та чуть не вышвырнула девушку из дома, благо Перводружинник решил всё мирным путем. С того раза Олиф старалась лишний раз к себе внимания не привлекать. Как можно продавать свое тело за жалкое положение среди высшей знати? Все равно ведь их там никогда не примут...

   И Олиф не примут. Не как "лапочку", а как Изгнанницу. После истечения срока наказания, ты перестаешь быть клейменым, но ведь у людей всегда есть свое мнение на этот счет. Плохой всегда будет плохим. Преступник - преступником. А Изгнанник... люди не прощают таких, как Олиф. Слишком уж давно завелась эта поговорка, и очень прочно засела в уме каждого жителя Правского княжества - "изгнанники не возвращаются".

   Подумать о том, зачем же тогда ей хвататься за жизнь в этом гиблом месте, Олиф не успела - впереди показалась Песчаная Завеса. Высокая стена уходила высоко в небо. Не видно было, где она заканчивается, как будто прозрачная пелена сливалась с облоками. В свете дня ее контуры переливались разными цветами, словно радуга. Впечатление омрачали вышки. Часовые, как деревянные игрушки, казалось, вообще не дышали, лишь следили за соблюдением правил. А правило здесь было только одно - всех впускать и никого не выпускать. За исключением тех, у кого срок наказания истек. Но таких тут уже давно не водится...

   Как же незамеченной пробраться к мешочку, и не получить стрелу? Хорошо, если ее пристрелят сразу, а если нет? Скитаться по пустыне с кровоточащей раной - не слишком приятный исход. Олиф видела, как часовые выпускают предупреждающие стрелы.