Несвоевременность

Резко выдохнул, обхватил Кристину обеими руками и крепко прижал к себе. Чтобы через мгновение разомкнуть руки и осторожно, еле касаясь взять ее лицо в свои ладони.

- Крис, я понимаю, я сам дал повод говорить такое, - слова давались ему тяжело. - Но, Кристина... Мне никто не нужен. Ты единственная, кого любил, люблю и буду любить. И никто больше. Никогда, - он погладил большими пальцами её щеки. - Ты одна Крис. Одна, - он опять прижал её к себе. Объятия были немного судорожными, отчаянными. Он уткнулся лбом ей в плечо.

- Я никогда не хотел любви и семьи. Я с детства усвоил, что любовь - это больно. Родители любили друг друга безумно. Отец погиб. И мать прожила ровно столько, чтобы похоронить его. Ни о ком больше она не думала. В том числе и обо мне. Ночью после похорон она повесилась. До сих пор помню, как вокруг шептали "как же сильно она его любила". Мне стало ненавистно само слово "любовь". И знаешь, после этого я зарекся любить. Дед... дед служил в той же дивизии. И жил в том же военном городке. Он постарался, чтобы у меня было нормальное детство... Но пока мы с ним жили там, в гарнизоне, мне не давали забыть о том, что произошло. Я столько наслушался сочувственных слов сказанных и в глаза и за моей спиной...

Меня тошнило от всего этого. Было одно желание - чтобы все оставили меня в покое... Три года так было, пока мы не переехали сюда.

Взрослея невольно насмотрелся на то какие глупости делали ровесники ради любви, и все больше и больше убеждался, что ничего хорошего в любви нет. И потому вполне сознательно избегал намеков не то что на чувства, а даже на привязанности.

Крис, ты первая, рядом с кем я задержался рядом дольше, чем на несколько ночей. Ты была сильной и не произносила слово любовь. А я... мне было хорошо рядом с тобой. Ты ничего не требовала. И я расслабился, забыл о границах, которые установил когда-то для себя... И в итоге, от чего бегал, то и получил...

Он оторвался от неё, чтобы увидеть её глаза, понять, о чем она думает. Прикусив губу, она смотрела на него и молчала.

- Кристина, я не хочу, чтобы ты жалела меня, - глухим голосом заявил он. - То что было в моей жизни не оправдывает меня. Я лишь хочу, чтобы ты поняла причины моего поведения. Я сволочь, знаю, но мои поступки диктовались не желанием получить кайф, а стремлением избежать боли, - он поцеловал её в висок нежно, легко. - Я хочу, чтобы ты была со мной. Решать тебе.

Кристина прижалась щекой к его груди и тихо сказала:

- Никита, мне надо подумать.

- Надо, - легко согласился он. - Ты думай, только не слишком долго, ладно? - он чмокнул её в макушку, и прижал к себе, наслаждаясь её присутствием. Они посидели так какое-то время, потом Крис перебралась на диван. Он не отпускал её далеко, обнял. Молчание стало спокойным, уютным. Никита расслабился. Все высказанное словно сняло груз с его плеч, и ему стало как-то хорошо. Уже и пить не хотелось, он решил выпить последнюю. Потом он лег на колени Крис, которая задумчиво разглядывала его. А затем он закрыл глаза и отключился...

Кристина поглаживала голову Никиты, ежик волос приятно щекотал ладони. Сидеть вот так - это было правильно, ей было хорошо. И она понимала, что любит. Он делал ей так больно, как никто другой, но несмотря ни на что, она любила его. И ей очень хотелось поверить, что все то, о чем он говорил, правда. Что он будет любить. Её одну. Всегда. Что он будет рядом, когда ей это будет нужно, а не когда он этого захочет. Ей хотелось засыпать и просыпаться рядом с ним каждый день. Чтобы он продолжал смотреть на неё такими же глазами как сегодня, глазами полными любви.

И вопрос был в одном - рискнет ли она? Она смотрела на лицо спящего мужчины. Жесткие черты разгладились, стали более мягкими, привычными, родными до боли... щемящее чувство давило в груди, и губы девушки сами расползались в грустной улыбке. Ей было плохо без него. Не только ему нелегко дались эти месяцы. И да, она рискнет. Не в первый раз. Если не рискнет сейчас, потом всю жизнь будет гадать - а что бы было, если бы?.. Она понимала, что не будет все просто. Дочь ещё так мала, и вряд ли готова к радикальным переменам. Да и она сама вряд ли готова к тому, чтобы резко менять свою жизнь. Но с чего-то надо начинать. И с завтрашнего дня она начнет. Кристина осторожно, чтобы не потревожить его сон, обвела пальчиком по контуру губ Никиты, подавив желание поцеловать, потом встала и, подложив под голову Ника декоративную подушку, собралась уйти в спальню. Ему надо отдохнуть и выспаться, оставив во вчера все то, что их отталкивало друг от друга. Ник недовольно нахмурился, лишившись ощущения тепла ее тела, но не сумел проснуться.

Крис накрыла Ника пледом, унесла из гостиной всю посуду на кухню, действуя на автомате. Снова зашла в комнату, постояла немного на пороге, словно сомневаясь, но вдруг решительно мотнула головой, отгоняя неприятные видения, и отправилась в спальню перестилать постельное белье.

***

Никита проснулся оттого, что шея и спина болели. Мышцы затекли от неудобной позы, в которой он спал. С каких пор его кровать стала такой короткой, что ноги свешиваются? Он открыл глаза, понял, что спит на диване, и вспомнил вчерашний вечер. Крис была здесь. И они говорили. И она хотела подумать, а он уснул. Ник сел, потирая шею, и оглянулся. Кристина убрала все со стола. Где она? Никита отправился в спальню. Кровать была заправлена. Кристины и её вещей не было. Ушла? Он метнулся в кухню, но возле ванной остановился, услышал шум воды.

Она здесь. Он еле сдержал порыв зайти в ванную. Терпение. Если он поторопится сейчас, то потом никакое терпение не выручит. Сейчас от него требуется самая малость - подождать. Он пошел на кухню. Включил чайник. Передумал. Поставил на огонь турку с водой. Крис не ела с утра, только пила кофе. Он выпил кофе, и сварил порцию для неё. Когда выливал его в кружку, Крис зашла на кухню, закутанная в одно полотенце.

- Кофе, - с блаженством в голосе протянула она, остановив взгляд на чашке.

Ник, с радостью кивнул ей:

- Садись, - он знал, что пока кофе будет остывать, Крис будет медитировать над ним, греть руки о чашку, и думать о чем-то своем. Так было всегда, сколько он помнил.

А пока надо привести себя в порядок. Понимание того, как сейчас он смотрится - небритый, немытый, после многодневной пьянки, настоятельно требовало срочного похода в ванную. Тут уже не просто неловко, а откровенно стыдно в таком виде перед любимой женщиной расхаживать. Он испарился в направлении душа, а Крис, как он и предвидел, взяла чашку обеими руками, греясь, и улетела мыслями далеко.

Никита, завершивший водные процедуры с рекордной скоростью, натянул джинсы. Из ванной он постарался выйти не торопясь. Услышал звяканье посуды. Кристина была на кухне. Он зашел. Крис задумчиво мыла чашку. Она так и осталась в полотенце, не переоделась. Это внушило ему надежду.

Она не видела, что Ник смотрит на неё жадными, горящими зеленым огнем глазами. Выключив воду, Крис вытерла руки, а он хрипло проговорил:

- Кристина, - и двинулся к ней, словно зачарованный.

Она хотела было сказать что-то, но, встретив его взгляд, передумала.

Впрочем, только самой себе Крис смогла бы признаться, насколько сильно ее всегда притягивало его натренированное, красивое тело. Это было сродни какому-то животному влечению, сопротивляться которому у нее не было сил. Да и зачем?

Его теплая ладонь легла на её шею сзади, под волосами. И он замер. Просто стоял и смотрел на неё. Ждал.

Крис шагнула к нему, обняла обеими руками за шею, и потянулась к его губам...

***

Кристина лежала на боку, используя вместо подушки предплечье Ника, который прижимал её к своей груди.

- Я больше не отпущу тебя. Не смогу, - тихо проговорил он ей на ухо.

- А я больше не смогу вернуться, Никита, - так же тихо ответила она.

- Что? - он рывком поднялся, опираясь на локоть. Он думал, что ответом было все, что произошло сейчас между ними. А это было... что это было?