Уведу родного мужа

Лариска оказалась из всех дам, как обычно, единственной обладательницей чувства собственного достоинства, а следовательно, и мозгов. Хмуро глянув на Федора Степановича, она с неподдельным безразличием отвела глаза и вернулась к своему нынешнему, прерванному появлением гостя, занятию — мрачному ничегонеделанию.

Спустя секунду дамочек постигло глубокое разочарование, поскольку Фрэд, отвесив общий поклон, прямиком двинулся к моему столу, на ходу интересуясь, готова ли я к обеденному выходу. Я поспешно вскочила и устремилась ему навстречу, проклиная себя за то, что не догадалась назначить своему телохранителю свидание на крыльце, не видном из окон редакции: ясное дело, не успеем мы с Фрэдом добраться до кафе, как мои бедные косточки будут перемыты до синевы — в первую очередь ядовитым Любкиным язычком… А я, между прочим, на этот счет особа весьма чувствительная, причем в самом прямом смысле слова: может быть, кому-нибудь и покажется забавным тот факт, что всякий раз, когда мою персону обсуждают в мое отсутствие, я непременно начинаю икать, но только не мне! Потому что в упомянутых обстоятельствах икота действительно нападает на меня, как бы далеко ни находилась я от сплетниц, неотвратимо и, что самое ужасное, практически неостановимо… А мы, если вы не забыли, направлялись с Фрэдом в кафе! Пообедать!

Что касается наблюдательности моего спутника и его выдержки, проявились они в том, как с первого взгляда он понял, что я плакала. А я действительно плакала в конце нашей с Ларкой доверительной беседы. От обиды, что у любимой подруги оказалась от меня такая серьезная тайна, которую она мне побоялась доверить… Можно подумать, я хотя бы раз в жизни ее подводила! Видит Бог — за долгие годы нашей тройной дружбы, с учетом того, что они с Танькой постоянно, а порой и злобно меня друг к другу ревновали, подвести могла по меньшей мере тысячу раз. И вот — награда за мою преданность и абсолютную надежность! Превратить меня заодно с Танькой в полную дуру!..

Словом, хотя я тщательно напудрилась, подкрасила ресницы и просидела в сквере до тех пор, пока слезы не исчезли целиком и полностью, Фрэд все равно заметил следы. Но заговорил на эту тему уже после того, как я в кафе, давясь и краснея от проклятой икоты, кое-как впихнула в себя гамбургер и стакан сока. Насчет икоты он, надо отдать ему должное, тоже сделал вид, что ничего особенного не происходит, чтобы меня не смутить окончательно. Стоит ли говорить, какой горячей симпатией я прониклась к своему телохранителю за его фантастическую выдержку?

Разговор по существу Фрэд начал, все по тем же дипломатическим принципам, за кофе.

— А теперь, Лизок, рассказывай, что еще у тебя стряслось, — вздохнул он с таким видом, что я сразу поняла: отвертеться от ответа будет непросто.

Я тоже вздохнула и, тихонечко икнув, стала держать паузу.

— Лиза, — повторил Фрэд настойчиво, — ну как ты не понимаешь? Чтобы действительно защитить тебя, я должен знать обо всем, что с тобой происходит…

— Это… ик!.. Не имеет никакого отношения к Вильке… Ик!.. — проговорила я.

— Защищать тебя ты сама попросила меня, — терпеливо пояснил он, — а из этого логично сделать вывод, что только я должен решать, что имеет отношение к моей задаче, а что — нет.

Проклятая логика! Она всегда действовала на меня завораживающе. Не помню, говорила я вам об этом или нет. Даже в университете сей загадочный предмет вызывал во мне священный трепет и подлинное восхищение. А поскольку сдать его осознанно хотя бы на жалкую тройку я была не в состоянии, то все логические задачки вместе с ответами мне приходилось заучивать наизусть.

— Но это не моя тайна, чужая… Ик!.. — сделала я последнюю слабую попытку.

— Лиза, — снова вздохнул Фрэд и посмотрел на меня, как на глупого, упрямого ребенка. — В твоих обстоятельствах, когда речь идет о жизни или смерти, никаких тайн, своих или чужих, от меня быть не должно. — И снова добавил: — Логично?

Чем и сломил меня окончательно.

— Ну ладно… — сдалась я и тут же прекратила икать: должно быть, Любочка Вышинская тоже отправилась на обед и таким образом отвлеклась от моей персоны.

— Помнишь, я тебе рассказывала, как мы с Танькой ездили в Куницыно к… к Александрине?

— …И именно тогда обнаружили за собой двойную слежку, — добавил он.

— Ну да… Ну и про то, что эта Александрина в городе считается чуть ли не единственной настоящей ведьмой, а ее дача оказалась Ларкиной бывшей дачей… Проданной Ларкой… то есть Шурочкой, ее сестрой, еще в пятом классе… Но на самом деле ни черта не проданной, а Александрина, оказывается, и есть эта самая Шурочка. Втайне от университета и преподавания в нем… Теперь ясно, почему ее ни одна клиентка не видела… Боится, что узнают.

Фрэд зажмурился и потряс своими кудрями.

— Стоп-стоп, Лизочка, пожалуйста, с этого места подробнее и не так быстро, — взмолился он. Но меня как раз с этого момента и понесло. Раз уж я все равно вынуждена заложить Ларку с Шурочкой со всеми их постыдными тайнами и сомнительными способами зарабатывания денег, так лучше сделать это как можно быстрее, желательно мгновенно.

— Ну как ты не понимаешь. Несообразительный какой! — осудила я своего телохранителя. — Шурочка — психолог, зарплата в университете у нее, как у всех преподавателей, смешная, а она не хочет, чтобы Ларка себе в чем-либо отказывала… Ну любит она ее очень, ясно?.. Вот и придумала всю эту хренотень с не видимой никому Александриной… Погадать ей, предварительно начитавшись всяких дурацких книжонок по магии, как психологу — раз плюнуть.

На этом месте я внезапно опять икнула, покраснела, а поскольку Фрэд сделал вид, что ничего не заметил, то продолжила.

— Ну а потом деньги ее испортили, тем более в тех количествах, в каких они вскоре начали поступать от всяких идиоток и дур… Ну а когда Ларка повзрослела, — упавшим голосом скомкала я концовку своей душещипательной истории, — то стала помогать Шуркиной славе. Все!

— Каким образом она стала ей помогать? — задал Фрэд наводящий вопрос.

— Каким, каким… — уныло вякнула я, поскольку об этом мне как раз и хотелось говорить меньше всего. Способ, которым пользовались сестрички, не слишком хорошо характеризовал мою любимую подругу, а откуда было Фрэду знать, что на самом деле Ларка совсем не такая, что она гораздо лучше и благороднее, чем можно подумать, узнав про ее деятельность…

— Так каким? — Его настойчивость начала меня раздражать.

— Обыкновенным! — рявкнула я. — Клиентов к ней заманивала таких, о которых знала все: в чем проблема, и вообще… Собирала о них вначале сведения, пока те, записанные в очередь к Шурке, ждали неделями приема… Не такой уж большой у нас город, чтобы это стало немыслимой задачей, тем более для вхожего почти в каждый дом журналюги… Ларка, в отличие от меня, действительно профессионал и подрабатывает понемножку в нормальных газетах…

Слава богу, больше Фрэд ни о чем не спрашивал. Молча и сосредоточенно подумав пару минут, он подозвал официанта.

— Плевать на контору, поехали домой, сказала я, когда мы сели в машину. В конце концов, у меня ненормированный рабочий день, имею право… Особенно после того, как Ларка от моего имени написала и сдала Кацу это проклятое интервью, о котором он так мечтал… Ключи я конечно же оставила на работе вместе со своей сумочкой, ну да ладно, Танька все равно торчит у меня безвылазно…

Я, памятуя о вчерашней погоне, догадалась посмотреть в зеркальце заднего вида, после чего мгновенно развернулась на 180 градусов и с ужасом окликнула Фрэда: вчерашний черный джип был тут как тут, причем на самом что ни на есть пристрельном расстоянии, посреди полупустой улицы…

Надо вновь отдать Фрэду должное: его реакция оказалась мгновенной, а спустя несколько секунд я, к своему изумлению, увидела, что хиленький на вид «москвичонок» вполне достоин его хозяина! Ни с того ни с сего он взял с места в карьер на противоестественной для его родного мотора скорости — благо улица была прямая, как стрела, и длинная, как дорога к звездам. В мгновение ока вражья иномарка, видимо обалдевшая вначале от такой нежданной-негаданной прыти, осталась далеко позади… Конечно, ненадолго, поскольку в любом случае ихний моторчик был не чета нашему… Увы!