Ночь с тобой

— А каким, по-твоему, должен быть настоящий мужчина?

— Каким? — задумалась Ксюша. — Как тот, из Испании, помнишь?

Я даже не стала уточнять, кого она имеет в виду. Ясно было и так. Сама тоже старалась не вспоминать о Святославе. Знакомство оказалось очень странным, да и расставание тоже не совсем обычным. Будто кто-то сверху подстроил — авария на соляной шахте, его отъезд… Только глубоко в подсознании всплывали слова о том, что мы еще встретимся. Но где? Москва большая. Адвокатов пруд пруди. Правда, имя не очень распространенное, а впрочем, я даже отчества его не знаю! Тем более что Илья Муромец стал постепенно занимать определенное место в моей жизни. Он с удивительным постоянством звонил, наведывался в Москву, обещая открыть здесь свое представительство.

Вот и сегодня на своем автоответчике я услышала его низковатый, чуть окающий бас, сообщающий, что он прилетел на пару дней в столицу и, несмотря на мою занятость, надеется меня где-нибудь отловить, потому что у него для меня — сюрприз.

Сюрпризы приятны всегда. Интересно какой? Но сегодня день складывался очень плотно. Сначала нужно было заскочить в редакцию своей газеты. Вечером на телевидение. Вчера позвонила редактор того самого «круглого стола» и настояла, чтобы я подменила одного очень популярного и скандального журналиста. Он якобы скоропостижно заболел. Я долго отказывалась. Об этом парне шла слава заказного журналиста. Это означало, что кто-то проплачивал его наезды на политиков, государственных деятелей.

Когда я спросила, о чем пойдет речь, редактор в двух словах описала ситуацию. В прошлом крупный бизнесмен, министр, член всех комиссий и фондов, а ныне, как это и принято у нас, находящийся под следствием, обвиняется в коррупции, взятках, использовании служебного положения, то есть во всех смертных грехах.

— Но я совершенно не готова, — пробовала возразить я.

— Как раз это по вашей прошлой теме.

— То есть?

— Проникновение в органы власти преступных авторитетов. Вы раздолбаете его!

— Вы считаете, что… — я назвала всем известную фамилию, — преступный авторитет? — Кстати, я очень симпатизировала партии, в которой состоял этот человек, и он, поскольку некогда был публичным деятелем, тоже был мне симпатичен.

— А вы нет? — с легкостью парировала редактор.

— Но ведь этого еще никто не доказал, — возразила я.

— А у нас как раз есть неопровержимые доказательства! Это будет сенсация! Такого материала, каким мы располагаем, нет ни у кого! — Редактор настолько была возбуждена, что ее азарт передался мне через телефонную трубку. Я быстро заражаюсь от таких людей и тоже начинаю заводиться. Поэтому согласилась, не дав себе труда даже покопаться в последних сообщениях по этому делу. Только по телефону проконсультировалась с Таней. Она обычно была в курсе всех громких процессов.

— Ой, мам, — предостерегла меня дочь, — не лезь ты в это, я краем уха слышала от наших, мутяра, а не дело.

Но было уже поздно: во-первых, дала согласие, во-вторых, уже сидела в салоне красоты, и там знакомые девочки, узнав, что я сегодня предстану на телеэкране, со мной вытворяли такое — от макияжа и стрижки до массажа и маникюра. Телевизионных гримеров не люблю. После них сама себя узнать не могу.

— Я уже в салоне, — огорчившись, пожаловалась я своему домашнему юристу. Таня меня поняла. Уж если я в салоне — обратного хода не будет.

— Тогда не забудь сделать педикюр! — пошутила на прощание дочка и отключилась.

— Вы неповторимы! — Моя молоденькая помощница, когда я прилетела в редакцию, развела руками. — Теперь понятно, откуда у вас такие кавалеры!

— Какие?

— Ну, такие… такие! В общем, нет слов.

— Звонил, что ли?

— Нет, приходил.

— Вот новости, — пробубнила я, — мало ему, что на автоответчике сообщение оставил.

— Сначала два раза позвонил. Я, как вы просите, кто да кто, что передать. Он в ответ: перезвоню. Потом прибыл. Говорит, мимо ехал, все равно, по дороге.

— Понятно.

— Знаете кто?

— Знаю. Мой жених.

— Да ну? — Девушка отпала от удивления.

— А что, я настолько ему не подхожу? — пришла очередь удивляться мне.

— Да-а, то есть нет. Ну, он такой… такой, весь из себя.

— А то, — сказала я словами Ксюши.

Несмотря на предупреждение Тани, настроение поправилось. Еще бы! Меня в этом салоне такой-растакой сделали! А женщине много ли надо!

— Где же вы его словили? — В глазах моей помощницы, которая была очень озабочена проблемой замужества, стоял неподдельный интерес.

— На отдыхе… — Увидев свое очаровательное отражение в зеркале, прикрепленном к монитору ее компьютера, я подмигнула сама себе.

— Он так и сказал.

— Что сказал? — рыкнула я, про себя ругая своего неискушенного в московских интригах уральца.

— Ну, он тут минут пятнадцать вас подождал, вы же, когда звонили из салона, сказали: «щас приду». Так вот, он меня развлекал…

— А-а? Отбиваешь, значит?

— Нет, что вы, такого не отобьешь.

— То-то же!

— И я спросила, — продолжила девушка, — вы по работе или по личному? Он не ответил.

Молодец! Зря я на него так сразу, хотя на моего медведя это не похоже.

— А потом я придумала, как разведать. Когда он решил уходить, я стала задерживать его, мол, вы очень пунктуальны, если сказали, что в пять, то придете минута в минуту. А он тогда сказал: «Да ну?» А я: «Вы что, ее недавно знаете?» А он ответил: «Не так давно».

— Все?

— Все. Раньше к вам ни по работе, ни не по работе такие не приходили.

— Какие такие?

— Сами знаете.

Пока мы болтали, я быстро шуровала в компьютере материалы, связанные с предстоящей дискуссией. Но, как сказала Таня, разобраться в них было сложно. Приходилось рассчитывать на свой ум и профессионализм. Сделав пару заметок, я помчалась на телевидение.

В студии от юпитеров жара стояла невыносимая. Было много знакомых лиц, которые уже начинали подтекать от местного климата. Я, тайком открыв зеркальце, посмотрела на себя. Пока в полном порядке. Ведущая рассаживала всех собравшихся, скороговоркой объясняя что-то каждому, помощники пристраивали наушники с микрофонами. Эфир начинался через несколько минут, а два кресла в центре оставались пустыми. Видимо, ждали важных гостей. На одно за секунду до сигнала плюхнулся известный радиожурналист, второе так и оставалось незанятым. Но вот дали знак и передача началась.

Доводы, которые дружно приводили участники, не убедили меня ни капельки в виновности обвиняемого, то есть того, о ком шла речь в передаче. Когда мне предоставили слово, я так и сказала, что нет оснований считать этого известного и многими уважаемого человека преступником и коррупционером.

— А у нас есть сведения… — с угрозой в голосе взвизгнула ведущая и пошла сливать компромат.

— Откуда такой источник?

— Его сдал личный адвокат, Святослав Северцев! И, чтобы не быть голословными, мы пригласили его на нашу передачу, но он нас, к сожалению, подвел и не приехал… а, извините, вот и он!

К моему огромному удивлению и непониманию, о чем это она, в студии неожиданно появился мой старый знакомец по Испании адвокат Святослав, фамилия его, оказывается, была Северцев. Довольно известная, на слуху. Но часто так происходит, слышишь-слышишь, но не сопоставляешь. Тем более, его никогда не называли нигде по имени. Только по фамилии. В прессе просто «С. Северцев». Сердце мое заколотилось, и сама я готова была выпрыгнуть из кресла и броситься ему на помощь. Но он не видел меня, и не мудрено: прожекторы били в глаза, операторы с камерами катались вокруг на так называемых конях, словно машинки на детской площадке, настрой присутствующих был более чем агрессивен. Однако он спокойно занял свободное кресло возле ведущей.

Ведущая гордо провозгласила, что подзащитный Святослава, тот самый герой нашей дискуссии, отказался от услуг адвоката в связи с тем, что Северцев якобы нарушил адвокатскую этику и разгласил конфиденциальные сведения. И еще она добавила, что обвиняемый, юрист по образованию, предпочел защищать себя сам.