Страница 3 из 68
— Ух ты-ы-ы-ы! — малец впечатлился.
Здесь вообще страсть как любят всякие приключенческие повести, несмотря на то, что рассказчики врут безбожно. Но это вроде как закон жанра.
— Где дом? — я спросил пацана, — перестань зевать и веди меня!
Дом государственного преступника, вора и наркомана практически в центре, на проспекте. Надо будет у Тыгына этот домик вымутить после конфискации имущества. Участок обнесён забором, ворота заперты. Говорю своему проводнику:
— Стой здесь, жди меня.
Я постучался в ворота. Тишина. Боятся, значит уважают. Я заколотил по доскам ногой. Тишина. Ну и хрен с вами, золотые рыбки.
Мне пора было возвращаться, а малец ещё не поступил ко мне на работу.
— Иди на базу, мучачо! — сказал я мальцу.
— Что ты сказал? — переспросил пацан.
— Я сказал, можешь идти в свою конуру, оборванец! Это на секретном языке настоящих гринго, диких собак пустыни, которых нынче боятся даже волки! — врать мне никто не запретит. Вдобавок, я перепутал гринго и динго, повесть о первой любви забыть совершенно невозможно.
Но мои слова произвели на парнишку самое неожиданное впечатление
— Ты научишь нас секретному языку гринго? — с надеждой спросил он.
— Научу. Но имей в виду, знать язык гринго — это значит исполнять закон гринго! Слово — это дело! Нет слова без дела, есть дело без слова! Готов ли ты следовать пути гринго?
— Я готов! Мы с пацанами всегда мечтали стать настоящими охотниками на волков!
— Хорошо. Я назначаю вам испытательный срок, потом совет старейшин рассмотрит ваши кандидатуры.
— Кандидатуры — это тоже на секретном языке?
— Да. И не болтай языком. Настоящий гринго молчит и не задаёт вопросов. Он постигает всё сам.
— Хорошо, господин.
Мы пришли в исходную точку, цветы жизни опять кидали битки об стену. Беспризорники, что ли?
— Ну что, парни, — я выдал им монету, — спасибо вам за помощь. Вы выручили меня и теперь можете ко мне обращаться. Я остановился в доме Улахан Тойона, спросите у стражи, меня позовут.
— А как же учёба? — заволновался мой проводник.
— Сначала испытательный срок, — напомнил я ему.
— А что делать?
— Придёшь ко мне после ужина, я дам задание.
Неожиданный выверт сюжета, а я как раз размышлял о том, что если эту босоту собрать в кучу и нужным образом воспитать, то лет через десять из них получится верная мне гвардия. Эту мысль я оставил на вечер, нужно будет узнать, есть ли в Степи школы и вообще про образование недорослей.
Я пошёл в дом, обедать и продолжать свои следственные мероприятия.
На обед, помимо вяленой конины, наконец-то подали настоящую свиную отбивную. С каким наслаждением я её наминал, аж за ушами трещало. Не хватало ещё жареной картошечки, кетчупа с консервантами и я чувствовал бы себя на восьмом небе. Кстати, а почему здесь нет пельменей, шашлыка, борща, лапши из пакетиков и квашеной капусты? Беспорядок. Зато салат из редьки хорош.
После обеда, по распорядку дня — тихий час. Это для меня приятная новость. Ну что, можно полежать, чтобы жирок завязался. Я оправился примять подушку часика на полтора-два, чегой-то я утомился, бегаючи по городу. Я примял не только подушку, но и как-то случайно оказавшуюся рядом с ней Дильбэр.
Новый визит в застенки инквизиции мы предприняли после обеда. Я взял с собой коробочку с волшебным белым порошочком, который, по моей идее, должен будет развязать язык преступнику, серебряную бляху со звездой, в качестве дополнительного аргумента.
Спустились в подвал, нас сопровождал шаман Ичил. Возле камеры оказалось, что оба охранника лежат с перерезанными глотками, а дверь в камеру приоткрыта. Один из бойцов распахнул дверь, у Кадыркула в глотке торчал кусок заточенного железа. Нас сделали, как мальчиков.
Глава 2
С момента убийства важного подследственного прошло буквально несколько минут. Кровь ещё капала на немытый каменный пол. Тыгын среагировал быстро:
— Оцепить храм! Никого не выпускать!
Я добавил:
— Надо закрыть город, общий досмотр всех выезжающих. Послать десяток к дому второй жены Кадыркула.
Тойон тут же подтвердил моё предложение, но внимательно посмотрел на меня.
— Ты откуда знаешь?
— Потом объясню.
Гонцы помчались ко всем заставам. Это так, мёртвому припарки. Стены у города нет, можно выбраться из любого садика и втихую слинять. Мысль мне не давала покоя, как убийца мог выскользнуть из казематов? А шаман, который нас сопровождал, сообразил быстрее. Он вынул факел из держателя и прошёлся вдоль стен. В конце коридора, в тупике, пламя качнулось. Парень сунул факел бойцу и попытался сдвинуть руками каменную плиту. Она легко отошла в сторону по направляющим, открыв тёмный провал тоннеля. Убийца спешил и не задвинул плиту до защёлки, туда и метнулся Ичил. Я сдуру полез вслед за ним. Шустрый чёрт, я едва поспевал, сбивая в кровь костяшки пальцев. Следом за мной пыхтели ещё двое парней. Мы минут двадцать на карачках ползли по прямому ходу, пока не оказались в чьём-то саду. Следы преступника были хорошо видны на сырой земле, мы без помех шли по ним. Молодой шаман, как змея протискивался между колючими кустарниками, а я, изрядно запыхавшийся, уже за ним не успевал, и мне приходилось обходить заросли. Наконец я его догнал, он стоял возле куста, на колючках которого висел клочок ткани тёмно-зелёного цвета.
— Всё, теперь он не уйдёт, — сказал шаман и забрал тряпку, — сейчас поворожу.
Мы вышли из чужого двора, во избежание скандалов, несмотря на мою тамгу. Ичил развел из сухих веточек костерок, из пояса достал какие-то пакетики и бутылочки.
— Иногда надо, — пояснил он, — жизнь нынче тяжёлая.
Что это могло бы обозначать, я не понял. О чём-то своём, видать лепечет, о шаманском. Из бутылочки он капнул на лоскут вонючей жидкостью, что-то пробормотал. Потом намотал тряпку на ветку и сунул мне в руки.
— Я буду держать заклинания, ты сунешь ветку в огонь.
В костёр он кинул щепоть порошка из кисета, начал напевать, прищёлкивая пальцами. Я сунул тряпку, как он велел, в огонь, но тряпка не загорелась. Из неё пошёл белый дымок, пополз в разные стороны, а потом потянулся в одну сторону. Ичил махнул рукой, дескать, вперёд.
Мы пошли по улице в ту сторону, куда нас вёл дым. Ичил продолжал напевать заунывную мелодию, я, как по компасу, шагал за ним. Помню, сигареты были такие, «Дымок», очень некстати пришла в голову мысль. Но вот дым завертелся винтом и ровной струйкой потянулся в небеса.
— Всё. Тот человек ушёл в Верхний Мир, — объявил Ичил, — можешь выкинуть.
Я по общему направлению уже понял, куда мы шли. За вторым поворотом нашёлся беглец. Он лежал, скрючившись, на обочине дороги, почти в самых кустах, и в стиснутых его ладонях клочья травы. Лицо покойника заострилось, как у узника Бухенвальда.
— Я так и знал. Симергел нюхал. Вовремя не остановился, — сказал Ичил.
На мой удивлённый взгляд пояснил:
— Мох такой, на деревьях растёт. Если его дым нюхать, становишься быстрый, как ветер. Но долго нельзя, надо остановиться и отдыхать. Долго отдыхать. Если не остановился — смерть.
Теперь понятно, почему стража возле камеры не успела даже пикнуть. Накачанный стимулятором убийца, быстрый, как ветер. Если бы он закрыл за собой выход, у него был бы шанс отлежаться в кустах. А мы теперь потеряли все нити к заказчику.
— А ты что делал? Магия? — спросил я у Ичила.
— Не знаю никакой магия-шмагия, надо просить дух воздуха, чтобы помогал. Любит сладкий дым и чтобы песни ему пели. Иногда помогает, — ответил парень
— Пойдём, проведаем жилище второй жены покойного Кадыркула. Там, может, что интересное найдём, — вздохнул я. Беготня по садам утомила меня.
Все планы со стремительностью паровоза летели под откос. Свидетеля замочили, убийца помер. Ничего мы больше не найдём, если только не вводить в действие план «Перехват», но здесь такого слова не знают, он и в наших-то палестинах результатов даёт мало. Профи, профи вышли на тропу войны, шайтан их забодай. Мы пришли к дому второй вдовы, возле него уже толклись бойцы Тыгына.