Кочевые дороги

А сам ветеран, похоже, в состоянии панической атаки, отягощенной алкогольным психозом, сбежал в неизвестном направлении, возможно, выбросился из окна. Теперь-то и не узнаешь.

Я вызвал уборщиков, вычистить этот притон. Развели, панимаэшли, свинарник. Оттого, что нравы человечества за последние сколько-то там тысяч лет ничуть не изменились, настроение странным образом улучшилось.

Тут я вернулся к разговору с ВК-1017, про гуманоидов. Он не договорил по поводу всяких зеленых человечков, а сразу перешел к критике чистого разума. А вывод из его речей был. То, что мы страдаем антропоморфизмом, и склонны приписывать всему человеческие черты, в том числе всяким эльфам – это факт, и от этого нужно уходить. И поедание человеков никак не может считаться каннибализмом. Они просто другие животные. ВК разделил понятия разумный и человекоподобный, вот в чем дело. Потом перешел на человечество и недосказал мысль, что мы из одного ДНК-источника. Потом я на него обиделся и выключил. Кажется, я поторопился. Надо будет потом его включить, при случае, и продолжить разговор, чисто для того, чтобы в случае выхода в новые миры не нарваться на неприятности. Сейчас было лень вставать и куда-то идти. Тем более ради какого-то ВК, пусть даже и 1017. Но разговор-то, разговор начался про то, что где-то есть имперский линкор "Альбедо". И вообще, зачем там двенадцать секторов? Что такого они считали, дармоеды? Один ВК, как мне показалось, способен обрабатывать такие потоки информации, что нашим вычислительным центрам и не снились. В целях экономии электроэнергии пусть постоят выключенными.

— Магеллан, я чувствую себя ничтожеством, — объявил мне Ичил, когда я его всё-таки нашел.

Мы сидим на балконе третьего яруса базы и дышим свежим воздухом. С точки зрения комфорта – не самое лучшее место, зато оно вне конкуренции по панораме, которая открывается отсюда. Однако превосходные виды полуденной степи и запахи разогретых трав, которые доносит до нас ветерок, не радуют шамана. Он сидит в позе мокрого воробья, в тягчайшей депрессии, свойственной, пожалуй, больше русскому интеллигенту, нежели степняку. Я как-то раньше не замечал у него подобных самоедских рефлексий.

— Я думаю, думаю, вспотею весь, а эта машина чпок! — и готово. Никаких трудов, практически, а делает то же самое, что и я. Только сложные вещи. Хех, я так никогда не смогу, — продолжает страдать Ичил.

— Не надо завидовать тому, что кто-то что-то делает лучше тебя. Уныние – смертный грех. Это портит карму. Что-то ты не сможешь сделать никогда, зато что-то иное делаешь лучше других. И пользоваться надо именно этим, а не страдать, как неполовозрелый пацан. Найди свои преимущества, и применяй их там, где никто другой не сможет ничего сделать.

Я в таком духе проводил сеанс психотерапии до тех пор, пока мысли шамана не перешли в конструктивное русло. Ичил притырил себе картридж от синтезатора, эта такая бутыль литра на два с сизой жижей внутри. Сказал, что там, внутри много всего такого, что поможет ему сделать всё что угодно. Что-то он мне обещает, обещает, а что имеет в виду под "всё что угодно" я так и не понял. Надо его мотивировать посильнее, чтобы шевелился с подходящим остервенением.

— Ты к делу переходи, — подтолкнул его я, — что ты можешь, а что нет. А то от тебя только разговоры.

— Ну вот, — взбодрился он, — я сделал из живой воды, травы и вот этой штуки, — он потряс картриджем, — и применил силу. Я говорил с духом железного дома. Чем больше с ними общаешься, тем больше понимаешь. Как будто вспоминаешь что-то.

— Кароче! — перебил его я.

— Я сделал раствор, который может так сделать твой организм, как ты хочешь. Но только это "как хочешь" — станет навсегда. Можешь стать, к примеру, бессмертным. Но об этом надо думать во время приема препарата.

Ишь ты, препарата. Каких слов нахватался, а?

— А ты-то сам не хочешь стать бессмертным? — что-то мне такие подарки показались подозрительными.

— Я - нет. Это слишком. Я выпил уже. И сделал, как захотел. Только думать надо про себя, — мутно сформулировал Ичил задачу.

— И что же ты в себе такого сделал?

— Понимать, как всё это работает. И чтобы женщины меня любили.

Вот не ожидал, так не ожидал от Ичила таких желаний, свойственных более прыщавым юнцам, нежели зрелым мужчинам.

— Женщины-то зачем? У тебя проблемы что ли? — я не смог удержаться от глупого вопроса.

— Есть женщина, — вздохнул Ичил, — я её любил. Она меня отвергла. Давно. Я сильно страдал. А позавчера сделал эту микстуру, выпил и захотел её снова.

Ичил счастливо засмеялся. Просто заразительно захохотал.

— Пока ты спал, я сделал портал к ней в стойбище. И сделал ей кирим пять раз. И теперь жалею, что перевел на такое желание свою микстуру.

— Да? Это с женщинами бывает, — философски заметил я.

— Моя возлюбленная оказалась непроходимой дурой и, вдобавок, с дряблым животом. Потом в стойбище все женщины хотели меня любить. Все сразу. Это ужасно. И ведь теперь с этим ничего не поделать. И мне целый месяц надо скрываться от всех женщин, чтобы случайно не залюбили до смерти. Только потом можно ещё раз пить микстуру. И то, до конца это не удалить из организма, всё равно некоторые будут приставать.

— Главное, чтобы мужики не приставали. А женщин, особенно если такая сумасшедшая любовь, лучше любить издалека, — хмыкнул я, — а трахаться просто с симпатичными. Психика целее будет. И вообще, с желаниями, как показывает практика, надо быть осторожнее. Никогда не знаешь, что из этого получиться. Дао нас учит вообще ничего не желать.

— Действительно. Но это ты знаешь Дао, я-то нет. Ну, ничего, я тоже теперь знаю, и второе моё желание тоже исполнилось. Я понял, как эти синтезаторы работают и как силу, ну, в смысле, электроэнергию, преобразовывать в нужный мне вид.

— И после этого ты чувствуешь себя ничтожеством? Ну, знаешь, в голове у тебя всё гораздо хуже, чем я думал. Ничего, ты ещё недельку пообщаешься с ними и, так же, как и со своей возлюбленной, поймешь, что эти железяки – тоже ничтожество. Кстати, как это ты сделал портал?

— Поговорил с духом в твоей коробке, — Ичил кивнул на планшет, — он согласился мне помочь, потому что это не нарушает правила.

— Ладно, поговорил и поговорил. Хотя эту железку даже предателем не назовёшь.

— Ну, так ты будешь пить микстуру? Я специально для тебя приготовил.

— Ты знаешь, это слишком сильнодействующее средство. Это не водка, выпил, окривел, а потом протрезвел. Так что я отложу это мероприятие на потом. Когда припрет, вот тогда и применю по назначению.

Навсегда – почти то же самое что и никогда. Две грани одного кристалла. В обоих случаях не оставляет вариантов. Безнадёга, тоска и пыль веков. Нет, и ещё раз нет. Я лучше водочки выпью. Это привычно и доставляет вполне предсказуемый результат.

— Ну как хочешь, — ответил Ичил, — обедать пора.

— Ну давай, пообедаем, — я тоже не прочь кинуть что-нибудь на дно желудка.

На этот раз мы заказали себе плотный мясной обед, прямо на балкон. Приползла обслуга и накрыла столик, все прям как в лучших домах. Скатерть, рюмки, ложки, вилки. Я уж и отвык от такого благолепия. На этот раз я заказал энчиладос с сыром, бурито с говядиной, тортилью с куриным филе и сладкий пирожок. Это из-за того, что сегодня в меню не было котолетта алла миланезе под соусом песто. Принял для аппетиту два по сто и приготовился к послеобеденному отдыху, но тут явился Ичил и начал снова ныть, что микстура испортится, а выливать её – это такое кощунство, что духи могут нас проклясть.

— Ну придумай себе какое-нибудь простое желание, — долбил мне в мозг Ичил.

Я, как вы сами понимаете, был слегка навеселе, в этакой добродушной эйфории, поэтому подумал, ну что собственно это меняет? Ну, на крайний случай, выпью ещё раз повторную дозу через месяц и всё встанет на свои места. Я быстро выхлебал опалесцирующую жидкость из стакана, что поднёс мне шаман. В голове вертелась песня, "буду вечно молодым, вечно пьяным!". Это опасные мысли, шайтан их побери. Иногда-то надо быть трезвым? Кое-как оставив первую часть фразы, я додумал, что неплохо бы всё-таки понять, как всё это здесь, на базах, работает. Видимо я отключился ненадолго, потому что Ичил так и стоит рядом, уже без стакана в руках.