Территория отсутствия

Бросив кому-то сухое «привет», Стернов подвел Марию к столу, раза в три больше того, от которого они только что отвалили, шепнул «я сейчас» и исчез. В центре стола крутилась рулетка, где по красно-черным нумерованным лункам лихо скакал металлический шарик. За этим «галопом» напряженно следило несколько пар жадных глаз. Наконец шарик стал спотыкаться, закатился, застыл, мужской голос громко объявил «красное, чет» и суетливые руки задвигались по темно-зеленому бархату, хватаясь за пластмассовые кружки.

— Делайте ваши ставки, господа, — невозмутимо предложил крупье — молодой худощавый блондин с голубыми глазами навыкат, похожий на вяленого судака. Руки с фишками снова задвигались, заполняя пестрой пластмассой разноцветные клетки с цифрами. Ротозейка заметила, что фишки предпочитают красное и черное. — Ставки закончены, — пресек суету «судак» и, выждав чуток, запустил колесо рулетки.

— Твою мать! — злобно ругнулась под нос седовласая интеллигентная дама в шелковой белой блузке и вцепилась морщинистыми артритными пальцами в расшитый черным бисером ридикюль. Поднимаясь, она неловко зацепила остроносой туфлей ножку стула.

— Все нормально? — Мария поддержала сзади пошатнувшуюся даму. Та встряхнулась, точно старая ворона из лужи, и рявкнула.

— К черту! Если у вас, детка, на плечах голова, а не болванка для шляпы, не садитесь за этот проклятый стол. Захлебнетесь адреналином и наживете себе геморрой. Это я вам советую, игрок с тридцатилетним стажем, вот так! — вскинула голову и с достоинством засеменила к выходу, осторожно перебирая ногами, обутыми в старомодные туфли на гвоздиках.

— Садись, — легонько подтолкнула к пустому стулу вынырнувшая сбоку рука. — Держу пари, что ты их всех обставишь.

— С ума сошел?! У меня даже нет ни одной фишки, — возмутилась она, уже сидя.

— Есть, — перед носом рулеточной дебютантки возникла горка кругляшек.

— Не смешно!

— Делайте ставки, господа! — выпученные глаза выразительно посмотрели в «господскую» сторону, давая понять, что новенькая своей бестолковой возней мешает серьезным людям.

— Рискни, — нашептывал искуситель. — Это же только игра, кураж. Подсказать, на что ставить?

— Нет! — Она, не раздумывая, припечатала пеструю кучку к пустой клетке и демонстративно вперилась в потолок. «Судак» приказал прекратить возню с фишками, шарик снова поскакал галопом.

— Зеро.

— Молодец, — плечо ощутило ласковое пожатие, — ты сорвала банк! — Народ за столом с завистью уставился на счастливицу. — По-прежнему не хочешь подсказки?

— Нет, — Мария пополнила клетку новыми фишками, из вредности решив ни одной не оставить. Она, конечно, продует, но деньги потеряет тот, кто затеял идиотскую авантюру. Вот тогда можно будет повеселиться.

Крупье крутанул колесо, и опять началась безумная скачка по лункам.

— Зеро! — рыбьи глаза выпучились еще больше.

Вокруг толпились зеваки, за столом возникла напряженная пауза. К «судаку» подплыла другая «рыбина», похожая на леща, и, беззвучно открывая рот, выдала что-то в ухо. «Ого, — весело изумилась Мария, — да их тут целая стая!» Ей вдруг стало весело. Захотелось подергать этих «рыбок» за жабры, поскрести чешую, подразнить, попугать. Впрочем, они и так уже, похоже, тряслись от страха. Нахалка смело предположила, что именно она приложила к «рыбьей» панике руку и возгордилась собой.

— Ставь на красное, — шепнул сзади Вадим, — нечетное.

Она согласно кивнула и с довольной ухмылкой принялась выстраивать пластмассовые столбики на той же клетке.

— Не глупи, — на плечо предупреждающе надавила рука.

«Точно будет синяк, — подумала упрямая бестолочь, — ну и черт с ним!» На нее вдруг напало бесшабашное веселье, когда море — по колено, весь мир — в кармане и можно бросать вызов хоть Богу, хоть его неслуху, сатане. Словом, Мария впала в раж, хотя по внешнему виду догадаться об этом было довольно трудно. Невинная полуулыбка, безмятежный взгляд, спокойные руки — этой выдержке позавидовал бы любой из принцев Монако, которые обретали страсть к азартным играм раньше, чем получали корону. Простолюдинка же куражилась над судьбой, выдавшей нежданный present, не боясь потерять то, что далось без всяких усилий. Шальные деньги могут слегка вскружить голову, но заводить с ними серьезный роман — смешно и глупо.

— Зеро!!! — булькнул «судак», жадно хватая жабрами воздух.

«Зажарят тебя сегодня, мой милый», — спрогнозировала судаковая гибель и уверенно подгребла к себе фишки. Народ за столом пожирал глазами белобрысую ведьму, откровенно горюя, что не может спалить ее на костре. Стоящий напротив парень подмигнул и неожиданно зааплодировал, на него посмотрели, как на идиота, сбежавшего из желтого дома. Мария улыбнулась безумцу. Ей было весело и легко, она улыбалась бы всем, особенно тем, кто желал ей гореть в огне.

— Пойдем?

— Да.

Через несколько шагов Вадим остановился и попросил фишки.

— Думаешь, кинут? — кивнула она на встревоженных снующих «рыбешек», едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Трудно удержаться от смеха, когда так таращатся и раздувают жабры.

— Посмотрим. Подожди меня в машине, — Мария не шелохнулась, — пожалуйста. Или боишься, что я смоюсь с твоим выигрышем?

— Ага. А свою машину ты оставишь как компенсацию за моральный ущерб? Я согласна, смывайся.

Он рассмеялся, сунул в руку ключи, заграбастал кругляшки и, не оглядываясь, двинул вперед.

Его не было долго, почти двадцать минут. Мария успела продрогнуть и перебрать множество вариантов, куда выгоднее вложить капитал, заработанный на упрямстве, противоречащем здравому смыслу и капризу, так кстати вдруг выбравшего постоянство. Можно потратить на тряпки (экс-сеньора порядком пообносилась), купить машину (позарез необходима), пополнить свой отощавший банковский счет, припрятать в чулке. Все варианты сходились в одном: за сегодняшнее везение придется платить. Только дураки, лентяи да лохи способны наивно верить, что судьба раскошеливается бескорыстно. Дескать, вот пришел (-шла) какой (-ая)-то паинька, и Фортуна раскрыла свои объятия. Чушь! Чтобы что-нибудь получить, надо здорово набить себе холку, потому как все в этой жизни человек добывает горбом. В Марии словно спорили двое. Один нашептывал: расслабься и насладись удачей, другой утверждал: жди неприятностей.

С водительской стороны распахнулась дверца, на колени пассажирке плюхнулся увесистый сверток (yes!), машина взревела и рванула с места.

— Мы куда-то спешим?

— Домой.

«А к кому?» — хотела спросить новоявленная богатейка, но вовремя прикусила язык. Выдавила одно «а» и заткнулась, вылупившись на водителя, который выглядел так, точно не фишки обменивал в казино на деньги, а сражался со львом в его логовище. Щеку уродовала кровоточащая глубокая царапина, под глазом багровело пятно, болтался надорванный ворот рубашки, в плечевом шве пиджака — прореха.

— Господи, Вадим, что случилось?!

— Боюсь, в этом заведении мы с тобой поп grata. Следующий раз пойдем пытать счастья в другом.

— Следующего раза не будет.

— Сильная женщина! Обычно первый выигрыш, как первая доза: сперва любопытство, потом эйфория. Кажется, что способен подмять под себя весь мир, с Богом и чертом в придачу. Это после уже тебя запросто придавит любая букашка, но остановиться перед таким «после» очень трудно, почти невозможно.

— Подминал?

— Случалось.

— Останавливался?

— Да, — синий «Фольксваген» свернул во двор и застыл у первого подъезда шестиэтажного кирпичного дома. — У меня пустой холодильник, брюхатая кошка и полный бардак в квартире. Домработница пристраивает мужа в клинику для душевнобольных. Оказывается, в подобное место, если там, конечно, прилично все обустроено, попасть непросто. Как ты думаешь, шизофрения излечима? — Он оторвался, наконец, от лобового стекла, с которым откровенничал, уткнулся взглядом в Марию и повторил: — Как думаешь, сумасшествие лечится?

— Наверное, нет.

— Не наверно — наверняка. Особенно если сходят с ума по доброй воле, — его глаза вдруг оказались так близко, что она почти видела в них свое отражение. — Моя ошибка в том, что понял я это слишком поздно.