Его вторая половина

Появились другие клиенты.

— Простите, — извинилась Бет, — я, пожалуй, закрою магазин, чтобы нам никто не мешал.

— Не нужно!

На самом деле Мадди только порадовало, что их разговор прервали. Уезжая из Нью-Мексико, она менее всего ожидала найти сестру. И теперь постоянно твердила про себя, что их родство еще нужно доказать.

— Не надо, не закрывайте. Я приду завтра… или позвоню. Я остановилась в гостинице «Пьюджет», за городом.

— Вы можете жить у нас. Мы купили великолепный старинный дом, он просто огромный. Правда, у нас ремонт и довольно пыльно, но можно устроиться.

Мадди помялась. Может быть, Бет ей и сестра, но О’Рурки — чужие люди, и неизвестно, как они к этому отнесутся. В одном она была уверена — жить рядом с новобрачными, которые то и дело целуются, ей будет тяжело. Быть третьей лишней она не хотела.

Бет непременно захочет узнать о ее несостоявшейся свадьбе. При всей ее доброжелательности для Мадди это будет унизительно.

Нет уж.

Она была вовсе не прочь рассказать о том, как ее обманул Тед. Но только не ей. Довериться можно было даже Патрику, но никак не Бет, на которую не налюбуется муж. Патрик по крайней мере может научить ее лучше разбираться в мужчинах, которых она совершенно не понимает.

Неплохая мысль!

Может, даже стоит узнать его мнение по поводу скромных размеров ее бюста? Уж он-то в этом знает толк. При этой мысли Мадди вспыхнула. Она совсем потеряла голову. С ума сошла!

— Соглашайся, — прошептал ей на ухо Патрик.

Мадди почувствовала, как он стиснул ей пальцы, будто вытаскивал из воды утопающего. Ей потребовалось усилие, чтобы высвободить руку. Она отрицательно покачала головой.

— Очень мило с вашей стороны, но я не могу… — обратилась она к Бет. — Я не могу остаться у вас. Спасибо. Я позвоню завтра.

На лице Бет отразилось разочарование. Мадди, избегая смотреть на Патрика, попятилась к выходу и выбежала на улицу.

При виде огорченного лица Бет и встревоженных глаз брата Патрик тяжело вздохнул.

Познакомиться с этой Мадди поближе все же придется, он чувствовал это. Ведь Бет была ей так рада! А теперь, когда она расстроилась, Кейн очень тревожился о состоянии беременной жены. Надо что-то делать.

Что ж, придется заняться этим.

— Я поговорю с ней, — объявил Патрик, пытаясь скрыть свое нежелание. Ему нравилась Мадди, но с ней только свяжись — и прощай спокойная жизнь.

Бет благодарно поцеловала Патрика в щеку, а брат одобрительно кивнул.

Ладно… Может, все не так страшно.

Машина стояла у тротуара, значит, Мадди ушла пешком. Через секунду он разглядел ее — она не спеша шла по улице. Мадди была без пиджака, а между тем сильно похолодало. Патрик подошел к машине и подергал за ручку. Так и есть, она даже не потрудилась закрыть машину. Наверное, скажет, что у них в Слэпшоте машины не запирают, и удивится, узнав, что в Вашингтоне это надо делать обязательно.

Патрик взял с переднего сиденья пиджак и уловил едва различимый аромат духов Мадди. С пиджаком в руке он не спеша двинулся вслед за ней.

— Эй, Мадди, — тихо позвал он, приблизившись, — нельзя обижать родственников.

Она серьезно посмотрела на него. Его слабая попытка пошутить не вызвала у нее и тени улыбки.

— Ты и правда думаешь, что Бет моя сестра? — спросила она.

— Может быть.

На самом деле он был почти уверен в этом. Но, поскольку сама Мадди еще не решила, как ко всему этому отнестись, он почел за благо промолчать.

— Она симпатичная.

— Так и есть.

— А твой брат по-настоящему любит ее.

И тут Патрика осенило: у Мадди неудачная любовь. И вот она находит свою возможную сестру, а та счастлива в браке и ждет ребенка. Так вот почему Мадди отказалась жить в одном доме с молодоженами.

— Вот что, — тихо начал он, забывая о принятом решении не связываться с Мадди, — ты только покажи мне того подлеца, который тебя обидел, а уж я его проучу.

— Ты… — Мадди, лучезарно улыбнувшись, остановилась, — это серьезно?

— Только скажи.

Патрик и впрямь был готов на все. Он вдруг представил себе, что Мадди его родная сестра, а уж за сестер он стоял горой, как и все его братья.

— Надень — стало холодно. — Он накинул ей на плечи пиджак.

— Спасибо.

— Не хочешь перекусить чего-нибудь?

Она отрицательно покачала головой.

— Ну Мадди, — не отступал Патрик, — ты же давно не ела, а я ненавижу обедать один.

Мадди это показалось весьма сомнительным. Не похоже, чтобы Патрик О’Рурк страдал от одиночества. Небось стоит ему свистнуть — примчится любая красотка. Но мужчины и романы ее больше не интересуют, а потому и приглашение Патрика ей не польстило.

Разве что только чуть-чуть.

В его защите она тоже не нуждается: для мести у нее не осталось сил.

Обижать Патрика Мадди не хотелось, но настроение ее вдруг упало до нулевой отметки — ей пришло в голову, что Патрик приглашает ее лишь как возможную родственницу.

— Все мужчины одинаковы, — пробормотала она.

— Что? — переспросил Патрик, пораженный.

— Ты такой внимательный только потому, что я могу оказаться сестрой Бет.

— А что в этом плохого?

— Да вообще-то ничего… но… Да нет. Просто я совсем запуталась. И вообще, не надо было приезжать. — Мадди всхлипнула.

— Вот только не надо слез, — Патрик пристально посмотрел на нее. — Я начинаю нервничать, когда плачут, серьезно.

Если Мадди что и знала о мужчинах наверняка, так это то, что они не выносят слез. Ее отец, заслышав рыдания, терялся, как мальчишка.

— Я постараюсь больше не нервировать тебя, — заверила она, — это легко, ведь мы не друзья или что-то еще, хотя ты и поцеловал меня. Даже если Бет мне и сестра, я не знаю, родственник ли ты мне. То есть в Слэпшоте — да, мы были бы родственниками, а как с этим в Вашингтоне, я не знаю.

Патрик тяжко вздохнул.

Никогда еще он не встречал женщину, у которой душа нараспашку. Мадди, не колеблясь, выкладывала все, что приходило ей на ум, а эмоции были прямо написаны у нее на лице. Каким же болваном он был: ведь он думал, что все это только игра.

— Да ладно. А почему не надо было приезжать? — решил он все же поинтересоваться.

— Ох! Я уехала и предоставила родителям самим решать, куда все это пристроить, — огорченно сказала Мадди. — Надо было остаться дома хоть на какое-то время.

Тут бы не лезть со своими расспросами, но Патрик не сдержался:

— Что пристроить?

Мадди поморщилась.

— Двести фунтов овощного, картофельного и макаронного салата. Триста фунтов сыра, ветчины, индейки и говядины. И эти дурацкие булочки, их больше тысячи. Галлоны майонеза, горчицы и все остальное.

— Да что ты? — Патрик никак не мог взять в толк, о чем это она.

— А «все остальное» — это многоярусный свадебный торт, — прибавила Мадди и закусила губу.

Патрик тихо присвистнул. Он подозревал, что у Мадди проблемы в личной жизни, но не предполагал, что все так драматично. Что-то случилось в день свадьбы? В очередной раз он подумал, что лучше прикусить язык, но его так и распирало от любопытства.

— А что случилось-то?

— Я застала своего жениха с женщиной, которую мы наняли для обслуживания приема.

Патрик вздрогнул.

— Не может быть.

— Может… — Мадди помрачнела и стиснула зубы. — Та была раздета, а из его кармана свисал ее лифчик четвертого размера. Не понимаю, с ума, что ли, все мужчины посходили! Грудь — это грудь. Какая разница, маленькая она или большая?

Патрик судорожно вздохнул.

Ему нравилась любая женская грудь: большая, маленькая. И всякая грудь ему казалась восхитительной. Впрочем, это не тема для обсуждения посреди улицы. В то же время Патрик был вне себя от гнева на парня, который так бессердечно обошелся со своей невестой. Как он мог увлечься кем-то еще, когда такое невинное создание, как Мадди, доверилось ему! Он, Патрик, никогда не стал бы обманывать женщину, тем более свою невесту.

— Да твой жених просто псих, — сказал Патрик. — Я мог бы выразиться похлеще насчет одной из его частей тела величиной с горошину, но стесняюсь при женщинах.