Его вторая половина

— Я же говорил тебе, что я нехороший. Теперь сама можешь убедиться. Интересно, что бы сказал твой отец, увидев нас сейчас?

— Ничего бы он не сказал. Он бы просто застрелил тебя. Папа — сторонник жестких мер.

Патрик ухмыльнулся.

— А ты?

— Я?.. Пожалуй, я бы попросила отца повременить. Хоть минуточку. — В золотисто-карих глазах Мадди странным образом соединялись сладостное предвкушение и страх. Ей не терпелось узнать, понравится ли ему ее тело, и в то же время она боялась услышать правду.

Предположение Патрика, что Мадди девственница, стремительно перерастало в уверенность, но он старался не думать об этом. Иногда что-то лучше не знать.

Патрик стиснул Мадди в объятьях и поцеловал в губы, а его руки вступили на запретную территорию. Лифчика больше не было, и руки Патрика, лаская, накрыли ее грудь. От его прикосновений соски стали жесткими. Страсть переполняла Патрика. Близость с женщиной была для него не нова, но запах Мадди, вкус ее поцелуя, ее целомудрие невероятно возбуждали его.

Не раздумывая больше, Патрик впился в ее губы. Целовать Мадди он мог бы бесконечно. Опытная или нет, Мадди обладала особым талантом к поцелуям, и мужчина, которому она их дарила, чувствовал, что его жизнь прожита не зря.

А ее руки… как же ему нравились эти любопытные проворные пальцы, так нежно отвечавшие на его ласки. Он должен был сразу понять, что Мадди невероятно чувственна.

Патрик совсем было потерял голову, но вдруг послышался гудок, и с проплывавшей мимо моторной лодки им крикнули что-то непристойное.

— Черт! — выругался Патрик и обернулся.

Моторная лодка проплыла дальше, и находившиеся на ней люди больше не обращали на них внимания.

Патрик повернулся к Мадди. Она стояла, прислонившись к «блейзеру». Ее платье было расстегнуто и измято. Всем своим еще напряженным телом, которое отказывалось подчиниться разуму, он прильнул к ней. Соблазнить Мадди для Патрика было проще простого. Но это было не в его характере.

— Если ты все еще не поняла, — произнес он с расстановкой, теснее прижимаясь к ней, — то знай: ты очень сексуальная, просто безумно. А это… — Патрик провел рукой по ее груди, — самая красивая грудь. Ты поняла? — строго спросил Патрик.

Мадди кивнула. Ее переполняли чувства, и она не знала, радоваться или плакать оттого, что их поцелуй прервали. С Тедом она никогда не испытывала ничего подобного.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— До чего же вы похожи! Прямо в голове не укладывается! — воскликнула Катлин О’Рурк, переводя изумленный взгляд с Бет на Мадди.

Катлин была самым младшим ребенком в семье О’Рурков и матерью очаровательных двухлетних девочек-близнецов.

— А почему вас это так удивляет? Ведь ваши дети тоже близнецы, — ответила Мадди безмятежно. Обстановка в старинном доме Пигин О’Рурк, где в этот вечер яблоку негде было упасть, показалась Мадди милой и по-домашнему уютной.

Однако стоило ей взглянуть на Патрика, и непринужденности как не бывало. Он сидел за столом и, распивая с братьями кофе, обсуждал тактику футбольного матча. Патрик был так хорош, что у Мадди снова затрепетало сердце.

Неужели это ему она позволила так прикасаться к себе?

Ощущение нереальности произошедшего не покидало Мадди, но следы от страстных поцелуев Патрика на ее груди говорили об обратном. Перебирая в памяти подробности случившегося, она чувствовала, как кровь приливает к ее лицу. Мадди вспомнила, что, когда его пыл утих, Патрик как-то замкнулся в себе. Он помог ей забраться в «блейзер», сам сел за руль и, мрачнее тучи, помчался обратно на радиостанцию. Через час Патрик вошел в отдел рекламы и холодным официальным тоном осведомился, готова ли она ехать. На пароме и в машине, добираясь до дома его матери, они едва обменялись парой слов, а когда прибыли на место, ей показалось, что он даже не посмотрел в ее сторону.

Мадди прикусила губу и задумалась.

— Узнаю этот взгляд, — сказала ей Катлин, понизив голос.

— Какой взгляд?

— Такой — «моя жизнь разбита». Я и сама часто видела его в зеркале, — вздохнула она. — Видишь ли, когда я была беременна, мой муж сбежал с моей лучшей подругой.

Глаза Мадди расширились от изумления. Да, чувства Катлин она могла себе представить без труда.

— Это ужасно! То, что случилось со мной… это никак… — Мадди смешалась, не зная, что сказать.

Катлин пожала плечами.

— Предательство всегда предательство.

— А ты не думала снова выйти замуж? — выпалила Мадди, но тут же прикусила язык. Задавать подобные вопросы было неуместно: они с Катлин почти не знакомы, да и вообще, какое ей дело?

Но Катлин не обиделась. Она погладила головку раскрасневшейся во сне дочери и покачала головой.

— Если бы не дети, быть может, и вышла бы замуж. Но теперь нужно думать о девочках, — вздохнула она. — Я не хочу их травмировать.

— Ну, если человек попадется хороший, то и детям будет хорошо, — вмешалась Бет, явно болея душой за свою золовку. — Такую возможность не надо исключать.

Катлин и Мадди обменялись понимающими взглядами. Бет была счастливейшей из женщин: она ждала ребенка, муж ее боготворил, и убеждать ее в том, что любовь может принести не только радость, но и горе, все равно что убеждать в том, будто земля плоская.

Повинуясь безотчетному порыву, Мадди обратила взгляд на Патрика. Он повернул голову и, перехватив взгляд Мадди, тут же помрачнел, улыбка слетела с его лица. Мадди смущенно поежилась. Может, он сейчас вспомнил, как она выглядела в расстегнутом платье, когда его руки ласкали ее грудь?

У нее по спине пробежала дрожь.

Ее снова одолели сомнения: все-таки, наверное, целуя ее, он пытался что-то доказать. О сексе и мужчинах Мадди имела весьма смутные представления, а потому ни в чем не могла быть полностью уверена, тем более когда дело касалось такого мужчины, как Патрик.

Вдруг Патрик резко поднялся из-за стола.

— Может, прогуляемся, Мадди? — обратился он к ней.

— Это мысль! — сказала Шаннон, старшая дочь О’Рурков. У нее была такая броская внешность и выглядела она так эффектно, что Мадди рядом с ней чувствовала себя просто дурнушкой. — Я так плотно поужинала, что мне лучше пройтись.

Патрик бросил на нее страдальческий взгляд.

— Шаннон, не смеши людей. Куда тебе гулять на таких каблуках.

Сестра состроила очаровательную гримаску и, красуясь, выставила вперед ногу в элегантной туфле.

— Ах ты, дамский угодник!

— Ничего не поделаешь. Таким уж уродился. — Патрик перевел взгляд на Мадди. — Ну так как?

— А… хорошо, — согласилась она, избегая встречаться взглядом с остальными О’Рурками. Со стороны выглядело так, будто Патрик хочет уединиться с ней, но она сразу поняла, что романтического свидания не будет. Мадди стало очевидно, что происшедшее днем — чистая случайность и Патрик явно не хочет повторения.

Было только начало осени, но ночи становились прохладными.

— Не холодно? — спросил Патрик, пока они брели по темной, обсаженной деревьями аллее.

— Нет.

Прежде чем выйти на улицу, она надела пиджак, а Патрик остался в рубашке. Верно, строит из себя мужественного мачо, подумала Мадди. Хотя, с другой стороны, это она не привыкла к сырому воздуху северо-запада, а для него холода — дело обычное.

— Я хотел поговорить с тобой, — начал Патрик после паузы.

— Я поняла.

— Все это, конечно, ерунда, — он остановился и сунул руки в карманы. — Но я все размышляю о том, что произошло днем.

— Я тоже.

— Но между нами ничего не было, вот в чем дело, — сказал он резко.

Мадди с негодованием посмотрела на него. Может, для Патрика такие вещи ничего не значат, но для нее все это очень серьезно. Не каждый раз, целуясь с парнем, осознаешь, что это именно то, чего раньше не хватало.

— Мне казалось, что это серьезно, — пролепетала она.

— Вот этого-то я и боялся.

— Неужели!

— Я не должен был целовать тебя. После всего, что ты пережила, этого не стоило делать.