Дикие

— Твои швейцарские еще идут, Пэтти? Пэтти кивнула и посмотрела на циферблат.

— Четверг, четырнадцатое марта, пять минут седьмого. — Она встряхнула правой рукой — обожженное ракетницей место болезненно пульсировало. — Но мы понятия не имеем, где находимся.

Анни сказала:

— Мы можем править по солнцу, по нашим часам и по звездам.

— Не можем мы править, — сердито возразила Пэтти. — Когда вы перевернули лодку, то потеряли наш руль. Мы дрейфуем. — Она подула на обожженную руку — казалось, от этого стало легче.

— Мы можем привязать весло к этому кольцу на корме Лодки, — предложила Анни, — и использовать его как руль.

Сюзи вытащила из кармана коробочку из-под лимонных лепешечек, открыла крышку и сообщила:

— У нас есть еще пара золотых часов, которые не работают, три кольца с бриллиантами и пять обручальных.

— Может, из них можно сделать наживку? — сказала Пэтти.

— После завтрака, — решила Анни. — Сильвана, раз-бейка этот — кокос дулом от винтовки. А ты, Сюзи, собери молоко в черпак.

Наглотавшись за ночь соленой морской воды, женщины изнывали от жажды. Пока они ели кокосовый орех, им пришлось опустошить один сосуд для воды. Все они знали, когда оставалось ограниченное количество воды, то надо ничего не пить первый день, когда организм будет жить за счет жидкости, накопленной в тканях.

— Четырех пинт надолго не хватит, — снова сказала

Пэтти. Джонатан рассказывал им, что здоровый человек может прожить до тридцати дней без пиши, но без воды он продержатся максимум десять дней, и это в идеале, а вовсе не в тропиках. — Пробыв два-три дня без воды, мы начнем бредить, а затем умрем, — без обиняков заявила она.

— У тебя отличное настроение, правда? — сказала Сюзи. — Ну, есть же у нас немножко воды. — Она посмотрела на кончики своих пальцев, сморщившиеся, словно скорлупки орехов.

— Дня четыре нам об этом нечего беспокоиться, — сказала Сюзи. Каждой из них нужно было не меньше пинты воды в день, чтобы поддерживать себя в хорошей форме, но, в конце концов, они могли продержаться и на одной пинте вчетвером, вернее, впятером. Поскольку в лагере всегда было вдоволь свежей воды, никто не навязывал им ограниченное ее употребление.

— Нам не надо так много двигаться, — предупредила Сюзи, — или мы потеряем много пота. Намочите одежду в морской воде и берегитесь солнечных ожогов, но не свешивайте ноги за борт из-за акул и барракуд. Убедитесь перед заходом солнца, что одежда высохла, а то мы схватим простуду. И надо как можно больше спать.

— А Джонатан ничего не говорил насчет еды, а? — спросила Кэри. Сюзи кивнула.

— Вода уходит на пищеварение, так что, чем меньше у нас питьевой воды, тем меньше мы должны есть. Считайте, что на две части пищи требуется одна часть воды.

— Вот уж это просто рассчитать, — горько отозвалась Кэри.

Никто не рассмеялся. Никто не сказал Сильване ни слова о том, что она не закрыла задвижку рундучка. Все они помнили, как трудно давалось каждое движение в неистовстве черного шторма, бушевавшего прошлой ночью. Тем не менее каждая женщина знала, что, если бы это она закрывала рундучок, задвижка ни за что бы не открылась снова. Они также помнили, что именно Сильвана позволила Карлосу бежать от них. Зато они благополучно забыли все свои ошибки и неправильные решения, которые совершили все вместе и каждая по отдельности за последние четыре месяца.

— Нельзя пить мочу, — продолжала Сюзи. — Потому что от этого пить захочется еще больше. И морская вода тоже вредна. Соленая вода только усиливает жажду и обезвоживает организм. Начнется бред, потом смерть.

Кэри сказала:

— Если захочется пить, надо пососать пуговицу — от этого начнет выделяться слюна.

Они сидели и мрачно молчали, пока Анни не проговорила резко:

— Двухчасовые вахты, курс на юго-восток. У Пэтти первая вахта. Сюзи и Кэри, начинайте ловить рыбу, и побыстрее.

— Мы же потеряли все снасти за бортом, — сказала Сюзи.

— Развяжите шнурки от ботинок, — предложила Анни. — Свяжите их в одну веревочку. Попробуйте кусочек копченой рыбы вместо наживки. Или кольцо с бриллиантом, ведь блеск может что-нибудь привлечь.

Пэтти сказала:

— Эй, да ведь нам самим нужна копченая рыба.

— Нет, если у нас не будет по пинте воды на каждую, — сказала Сюзи. — Так что лучше всего пустить ее на наживку — и быстрее, пока мы еще не вынуждены есть ее.

Скоро Сюзи уже удила на носу лодки, используя два импровизированных крючка, сделанных из острых щепочек от пустых бамбуковых контейнеров. Один крючок был привязан к кольцу с бриллиантом, а другой обмотан кусочком копченой рыбы.

Скорчившись в середине лодки, Анни и Сильвана занялись изготовлением головных уборов для защиты от палящего солнца. Каждая из женщин оторвала низ своей форменной рубашки, и затем Анни осторожно надергала ниток для шитья прямо из полотна. Сильвана изготовила иголки, проколов ножом острые бамбуковые щепочки и сделав, таким образом, ушко. Каждая из хлопковых полос цвета хаки и длиной около трех футов была разрезана на две части, а затем сшита вместе, так, чтобы получилось нечто шириной дюймов восемнадцать — размером примерно с ручное полотенце, затем это тоже разрезали пополам и сшили, превратив в мешок. Анни накидывала каждый капюшон на голову Сильване, чтобы прикинуть место щелей для глаз и ротанговых завязочек.

— Мы похожи на ку-клукс-клановцев, — сказала Сюзи. День становился все жарче, и от нестерпимого блеска воды у всех разболелась голова, так что они были благодарны за такие шапочки. Кэри назначила себя ответственной по черпаку и регулярно окатывала всех морской водой. Вода казалась тепловатой — какой-то неприятной, совсем не освежающей, и запах у нее был на удивление затхлый.

Влажность явно превышала 80 процентов. Ветра не было, и измученный экипаж крохотного ялика почти не шевелился, только в высоте над ними разливалось оранжевое сияние, совершенно безразличное ко всем их страданиям.

Кэри предполагала, что лодка движется, но похоже было, что они стоят на месте — вернее, висят, совершенно беспомощные, в самой середине необъятного, голубого, молчаливого океана.

К полудню у Кэри разболелись глаза. Ее тошнило, и язвы на ее ногах — воспоминание о джунглях — пульсировали сильнее обычного, возможно, из-за слишком длительного пребывания в морской воде накануне ночью.

— Готово! — Сюзи круто повернулась и выбросила в лодку темно-коричневую морскую змею длиной дюймов девять.

— Осторожнее! — предупредила Пэтти. — Они опасны. — И все женщины молча уставились на отвратительное, извивающееся создание.

— Я использую ее как наживку, — сказала Сюзи. Орудуя ножом для рыбы, она быстро рассекла змею на куски. — Теперь можешь получить обратно свое кольцо,

Кэри.

Вскоре после этого Сюзи направила Пэтти в сторону пятна водорослей. Когда они добрались до него, она осторожно подтянула к себе все клочки, плавающие в воде.

— Вам придется вообразить, что мы находимся в экзотическом баре. Анни сказала:

— Проверь, чтобы они были свежие. Если они покрыты слизью, или мягкие, или пахнут рыбой, нам нельзя их есть. И потри немного между пальцами, чтобы проверить, не пахнет ли от них кислым.

Сюзи рассмотрела водоросли и вытрясла из них каких-то морских уродцев.

— Еще наживка! Я нарежу их на кусочки! Анни сказала:

— Нам следует попробовать поймать птицу, если, конечно, мы ее увидим. Силком.

Сюзи с сомнением посмотрела на нее.

— Неужели ты думаешь, что у какой-нибудь птицы хватит мозгов, подлететь достаточно близко, чтобы мы накинули на нее петлю?

Кэри обхватила голову руками и застонала.

— Господи, как же жарко! Мне надо лечь, Анни, всего на десять минут! Сильвана, ты не возьмешь у меня удочку?

Кэри осторожно растянулась на дне лодки во весь рост, забравшись под среднюю банку и спрятав голову на корме под ногами Пэтти. Сильвана и Анни перебрались в середину ялика. Сюзи села, оперевшись спиной на носовой рундучок. От одежды, ботинок и причудливых капюшонов женщинам было еще жарче, но все это защищало их от яростного сияния солнца и отраженного блеска воды. Анни не позволяла никому снимать спасательный пояс.