Страница 36 из 64
В октябре 1881 года Парнелл а арестовали и посадили в Килмингеймскую тюрьму в Дублине.
Нельзя сказать, что это было особенно неприятно: во многих отношениях тюремное заключение Парнеллу было выгодно. Как указывает Роберт Ки,
для него все сложилось как нельзя лучше: он оказался мучеником в стране, с которой хотел порвать в любом случае. В то же время он был освобожден от всякой ответственности за продолжающееся насилие.
Нахождение Парнелла в тюрьме, хотя и выгодное, было непродолжительным, к тому же ему не терпелось освободиться. Кампания фениев против лендлордов провалилась, а Парнелл был поглощен любовью всей своей жизни — Кэтрин О'Ши, «дорогой королевной». Она была женой Уильяма О'Ши, члена парламента от графства Клер. Муж закрывал глаза на ее связь в надежде, что это поможет его политической карьере. Фактически именно Кэтрин была посредницей между Гладстоном и Парнеллом, что помогло последнему выйти из тюрьмы.
У так называемого «килмингеймского договора», заключенного в мае 1882 года, были два условия, пусть и не зафиксированные на бумаге. Парнелл обязался использовать свое влияние для прекращения бунтов, а Гладстон — снисходительно отнестись к ирландскому гомрулю. Казалось, дело пошло на лад, как вдруг последовал сокрушительный удар.
Убийства в Феникс-парке
Беда пришла, откуда не ждали: У. Форстер, главный секретарь по ирландским делам, ушел в отставку в знак протеста против «килмингеймского договора». Его сменил лорд Фредерик Кавендиш, племянник Гладстона со стороны жены. По приезде в Дублин, в первый же вечер, Кавендиша и его помощника Томаса Берка зарезали члены группы, называвшей себя «Непобедимыми». Убийства в Феникс-парке сделали невозможной сотрудничество Парнелла и либералов, особенно когда стало известно, что в этом деле замешаны члены Земельной лиги.
Настали скверные времена. Насилия и убийства в Ирландии вынудили правительство Гладстона издать еще один принудительный акт. Но на сей раз Парнелл четко заявил, что действует конституционным путем, и еще отчаяннее стал бороться за ирландские места в парламенте.
Борьба за гомруль, 1885—1886 годы
На этой стадии тактика ирландской партии была достаточно гибкой и осторожной, а потому она и не вступала в альянс с Гладстоном. В 1885 году правительство пало, на смену ему пришли консерваторы во главе с лордом Солсбери. Поскольку тори находились в меньшинстве, они зависели от помощи ирландцев. Парнелл верил, что консерваторов можно убедить принять закон о гомруле. Ирландцы хотели этого, потому что боялись радикальных либералов. Возможно, они проявили наивность в анализе намерений консерваторов, их сбили с толку заявления лорда Рэндолфа Черчилля (он тогда находился в зените своей блестящей карьеры). Николас Мэнсерг не сомневается в том, что в ирландских иллюзиях следует винить Черчилля:
Он всегда возражал против гомруля, и все же ни один человек, за возможным почетным исключением наместника, лорда Карнарвона, не сделал больше для убеждения ирландских лидеров в том, что сотрудничество с тори может привести их к заветной цели.
Те же иллюзии разделял и Гладстон. Он надеялся, что с ирландской поддержкой в палате общин можно убедить Солсбери принять закон о гомруле.
Он рассчитывал, что такая стратегия придаст законность большинству тори в палате лордов, на что либералы не могут надеяться. Вышло так, что родной сын Гладстона, Герберт, разрушил планы отца, преждевременно сообщив о его желании протолкнуть закон. Это сообщение имело двойной эффект. Гладстону не удалось добиться для Ирландии гомруля. Во-первых, лорду Солсбери стало известно о желании Гладстона (его кабинет уже решил разорвать переговоры с Парнеллом). Во-вторых, разглашение намерения Гладстона привлекло внимание Джозефа Чемберлена, лидера радикалов, и он полностью настроился против него.
Гладстон и, разумеется, Парнелл думали, что Чемберлен сочувствует ирландским настроениям, однако они ошибались. Чемберлен выступал против принуждения и даже способствовал освобождению ирландского лидера из Килмингейма, но никак не мог согласиться на сужение власти имперского парламента. В 1880 году он заявил, что «Ирландии не может быть предоставлена национальная независимость», а также что «необходимость отмены конституции в Ирландии не доказана...». В националистических кругах его и Дилка недолюбливали как лидеров нонконформистского радикального крыла либеральной партии, да и в вопросах социальной политики с Парнеллом и ирландцами у них было мало общего.
Последовавшая за тем драма соткана из череды недоразумений. Гладстон и Парнелл думали, что консерваторов можно использовать для достижения ирландских целей, и ошибочно они видели в Джозефе Чемберлене союзника в отстаивании гомруля. Первый просчет объясняет публичную поддержку Парнеллом консерваторов на декабрьских выборах 1885 года. Второй просчет Гладстона в июне 1886 года закончился непрохождением первого закона о гомруле.
Третий кабинет Гладстон сформировал в феврале 1886 года, и билль стал главной его целью, однако с самого начала дело было обречено на неудачу. Либералы встали стеной, да и Чемберлен отказал в поддержке, когда хорошенько вчитался в текст закона. Согласно этому документу, ирландские члены парламента уходили из Вестминстера. В Ирландии должен был появиться однопалатный парламент, управляющий всем, кроме внешней политики, обороны и торговли. Имперские полномочия весьма существенно сужались, и Чемберлену это не понравилось. В марте 1886 года он подал в отставку. Когда в июне 1893 года билль был представлен к голосованию, либералы во главе с Чемберленом выступили против, и палата общин его отвергла. Ирландские члены парламента кричали ему «Иуда!» и «Предатель!», но в июле после голосования было объявлено: 316 консерваторов и 78 либералов выступили против гомруля, «за» проголосовали 191 либерал и 85 ирландских патриотов.
Еще одним фактором стала яростная оппозиция гомрулю в Ольстере. Лорд Рэндолф Черчилль разыграл свою знаменитую «оранжевую карту», что подтвердило неправильное суждение о нем Парнелла. Черчилль призвал ольстерских протестантов бороться против гомруля. Он представил тот как средство развала империи. Протестантов не пришлось долго убеждать. Единение католиков и протестантов, бывшее отличительной чертой ирландского восстания 1798 года, бесследно исчезло.
Оглядываясь назад, трудно не согласиться с вердиктом Николаса Мэнсерга по поводу поражения 1886 года:
Чем внимательнее изучаешь политическое положение 1886 года, тем больше убеждаешься: даже при самом искусном использовании голосов ирландцев аннулирования унии добиться было невозможно.
Попытка Гладстона протолкнуть гомруль любой ценой провалилась и из-за того, что он переоценил силу своей партии, и из-за неготовности электората принять его доводы. Один вопрос, однако, был выяснен: если гомруль когда-нибудь будет принят, произойдет это только при объединении либералов и ирландских патриотов. И Гладстон поставил себе целью этого добиться.
Поражение Парнелла
Прежде чем гомруль снова поставили на голосование, он потерял своего главного приверженца. В 1890 году Парнелл стал жертвой викторианских двойных стандартов: ему поставили в вину продолжительную связь с Кэтрин О'Ши. Парнелл потерпел поражение фактически после главного своего триумфа: с помощью поддельных писем его попытались связать с убийствами в Феникс-парке. Человек по имени Пиггот, подделавший письма, покончил жизнь самоубийством. «Тайме», опубликовавшая подделку, вынуждена была извиниться, а Парнелла поздравили в палате общин. И все же через два года, в связи с бракоразводным процессом, репутации Парнелла был нанесен удар. Муж миссис О'Ши, бывший до той поры добровольным сообщником влюбленных, не получив своей выгоды, вышел из игры.