Страница 30 из 64
ГЛАВА 11
Рост католического национализма и голод, 1800-1868 годы
Акт об унии
Было ли это вызвано 1798 годом, либо поведением парламента Граттана, но Акт об унии 1800 года отметил четкий водораздел в истории Ирландии. Он упразднил парламент в Дублине и с 1 января 1801 года объединил королевства Англии и Ирландии, как полагали, «навсегда». Члены ирландского парламента (разумеется, все протестанты), должны были занять места в Вестминстере.
В реакции ирландцев на акт отразились внутренние политические парадоксы страны, сформировавшиеся в XVIII веке. Так, члены старой протестантской «патриотической» партии выступили против объединения: заявили, что закон нарушает ирландские права. Католики же готовы были поддержать объединение, потому что считали, что правление англичан-протестантов будет мягче, чем правление их сектантски обособленных ирландских братьев по вере. Но, следует добавить, эти настроения продержались недолго. С объединением все чаще связывали протестантизм в целом, и католики захотели аннулировать акт. Широко обсуждалась также и тема, перекликающаяся с нашими днями: должна ли Ирландия иметь собственный парламент, или передать полномочия Вестминстеру?
ВОССТАНИЕ ЭММЕТА
Огонь 1798 года ни в коем случае не погас в годы, последовавшие за поражением революции. Случались восстания в Голуэе и даже мятежи безработных йоменов-протестантов в графстве Уэксфорд. Однако движение «Объединенных ирландцев» окончательно ушло со сцены после неудавшегося восстания Роберта Эммета.
Эммет (1778-1803), член общества «Объединенных ирландцев», был напичкан революционными доктринами. Такой человек не мог смириться с Актом об унии, и Эммет начал создавать организацию, которая должна была захватить власть и установить Ирландскую республику; но планы были безнадежно подорваны неумелыми действиями. За две недели до намеченного восстания на складе боеприпасов произошел взрыв, затем власти задержали весь тираж свеженапечатанных листовок заговорщиков. Эммет надеялся рекрутировать для восстания в Дублине 2000 человек, в результате у него оказалось всего девяносто, с которыми он вознамерился захватить дублинский замок.
По дороге к замку сторонники Эммета захватили карету председателя верховного суда Ирландии, закололи его и устроили на улицах погром. Бессмысленно говорить, что крошечная группа революционеров так и не дошла до замка, а Эммет, глубоко разочарованный недисциплинированностью своих товарищей, пустился в бега. Спустя несколько недель его арестовали, пытали и казнили.
Как и многие другие мученики Ирландии, Роберт Эммет получил признание после смерти. Возможно, тому способствовало заявление, которое он сделал на эшафоте:
Пусть никто не пишет мне эпитафию... Но моя страна займет достойное место среди других народов, и тогда и только тогда эта эпитафия будет написана.
Хотя его попытка потерпела фиаско, Эммет немедленно вошел в мартиролог борцов за Ирландскую республику.
«Освободитель»
На протяжении всей современной истории в Ирландии конституционный национализм и кровавый мятеж развивались параллельно, попеременно выходя на первый план. После 1803 года человек, вышедший сражаться с мятежниками Эммета, сделал вывод, что, если Ирландия хочет добиться хоть какой-то независимости, она должна сделать это мирным путем. Этим человеком был Дэниел О'Коннелл (1775-1847), иначе Освободитель, многими признанный самым великим политическим деятелем Ирландии XIX века.
О'Коннелл был удивительной фигурой. Он родился в обеспеченной католической семье, сумевшей вопреки законам, направленным против папистов, сохранить собственность. О'Коннелл вырос в аббатстве Дерринейн, в глуши графства Керри (до сих пор возле его дома можно увидеть дерево, посаженное им в юности). Он был аристократом и добропорядочным землевладельцем, однако плохо относился к новым городским течениям, набиравшим силу в XIX веке, вроде тред-юнионов. К тому же О'Коннелл был отличным юристом и замечательным оратором. Один поклонник высказался о его голосе: «Его можно услышать за милю, и кажется, что он проходит сквозь мед».
Кто-то из историков отметил любовь О'Коннелла к символам Ирландии — волкодавам, клеверу и круглым башням.
Странно для ирландского националиста, но О'Коннелл также любил монархию, позже он называл королеву Викторию своей «любимой маленькой королевой». И так же, как до него Граттан, О'Коннелл выступал за союз двух равноправных королевств под британской короной. Разница в том, что О'Коннелл хотел получить в ирландском парламенте католическое большинство, так как большинство ирландцев были католиками. Он не отрицал значения протестантской поддержки, но, когда эта поддержка не пришла, он проявил нетерпимость. Отчасти из-за своего прошлого об Ольстере он ничего не знал и потому недооценивал значение религиозных различий.
В карьере Дэниела О'Коннелла были две великие цели — католическая эмансипация и аннулирование Акта об унии. Одна цель была достигнута, а другая привела к крушению, а потом и к настоящей трагедии. Была сформирована «Католическая ассоциация». В нее могли вступить крестьяне, выплачивая по одному пенсу в месяц. Ассоциацию организовали католики, принадлежавшие к среднему классу. Идея духовной эмансипации привлекла в организацию католическое духовенство (действия, направленные на отмену Акта об унии, они поддерживали с меньшим энтузиазмом).
Начиная с 1826 года усилилось давление на Вестминстер, и особенно О'Коннелл преуспел в организации так называемых «гигантских сборищ». Собирались большие толпы, выдрессированные почти по-армейски, и хотя О'Коннелл всегда подчеркивал неприятие насилия, вид таких толп пугал власти. Историки спорят, в какой степени эти сборища представляли угрозу, несмотря на заявления О'Коннелла о неприменении насилия. Этими собраниями О'Коннелл, похоже, хотел сказать: вы видите большую массу моих дисциплинированных сторонников, но что, если они перестанут повиноваться?
Доказательством неоспоримой харизмы О'Коннелла стала победа в 1828 году на выборах в Ист Клэре над другим католиком, выступавшим, однако, против эмансипации. Это обстоятельство заставило действовать тогдашнего британского премьер-министра, сэра Роберта Пиля. В 1829 году был утвержден Акт о католической эмансипации. Согласно этому закону, католики могли стать членами английского парламента, несмотря на ограничения, остававшиеся для них в других сферах общественной жизни.
Одержав успех в своей первой кампании, О'Коннелл тут же приступил к другой — за отмену Акта об унии. Снова на улицах появились «гигантские сборища» с ирландскими символами (например, флагами с изображением волкодавов), которые так нравились О'Коннеллу. Кампания достигла кульминации в 1843 году: на старинном королевском холме Тара собралось около полумиллиона сторонников О'Коннелла (он утверждал, что там было полтора миллиона человек). Со свойственной ему патетикой О'Коннелл заявил: «Мы стоим на Таре, холме королей — месте, где родилась общественная сила, законная власть, право на владение всей этой землей». (Это исторически неверно, потому что ни один король Тары не обладал такой властью.) Большее значение имеют другие слова О'Коннелла: «Шаг за шагом мы приближаемся к великой цели — отмене унии, но наши шаги — это поступь гиганта».
Британские власти назвали речь О'Коннелла блефом. Они объявили незаконным «гигантское сборище» в Клонтарфе, арестовали О'Коннелла и некоторых его главных сторонников и предъявили им обвинение в заговоре. О'Коннелл провел пять месяцев в тюрьме Брайдуэлл, но ему было уже под семьдесят, и звезда его закатилась. Умер он в Генуе в 1847 году, несмотря на свои достижения, как обыкновенный изгнанник.