Страница 20 из 64
Настоящей причиной неудачи реформ явилось непонимание устройства ирландского общества. Ирландский вождь клана, в отличие от англо-ирландского господина, никогда не был феодальным лордом. Земля принадлежала не только ему, но и клану, и это регулировалось с помощью gavelkind (равного раздела земельной собственности с периодическим ее перераспределением между членами клана). Вождь клана избирался не по праву первородства: преемником становился самый сильный представитель мужского населения. Такая система землевладения делала реформы Генриха непригодными для использования. С этой проблемой столкнулась дочь Генриха, его преемница Елизавета 1(1558-1603). Она осуществила первую после Стронгбоу попытку завоевать весь остров — сначала с помощью убеждения, а потом силой.
Ирландия при Елизавете I
Елизавета, как и ее брат Эдуард, исповедовала протестантизм, а потому сознавала опасность, исходившую от анархичной, по-прежнему католической Ирландии, рассадника враждебных сил, жаждавших ее свержения и уничтожения протестантской Реформации в Англии. Но и на протяжении большей части правления Елизаветы Ирландия оставалась таким же хаотическим государством, как и при ее предшественниках. Впрочем, и королева не слишком интересовалась ирландскими делами. За сорок три года в Дублине сменилось всего три парламента, и слуги короны действовали ничуть не лучше, чем коренные ирландцы, которых они демонстративно презирали. Им никто не мешал похищать и убивать людей. Командирам на службе у короны платили за несуществующих солдат, а англичане-экспатрианты изыскивали возможность захватить ирландскую землю. Такие инциденты стали предтечей куда более серьезной попытки заселения англичанами Ирландии, особенно в Манстере.
В последние годы елизаветинского правления войны не прекращались, они разрушали страну. Иностранный посол, говоря об ирландских войнах, утверждал, что они «копают англичанам могилу». Несчастных узников английских тюрем гнали на поле боя, часто бесплатно, и они тонули в болотах. Тысячи англичан умирали от дизентерии и цинги. Что до самих ирландцев, то английский поэт Эдмунд Спенсер (сам колонист Манстера) писал:
Они доведены до такого отчаянного положения, что над ними сжалилось бы и каменное сердце. Со всех сторон, из лесов и долин они выползали, опираясь на руки, так как ноги уже отказывались им служить. Это были живые скелеты, и голоса их звучали, как могильные стоны...
От той манстерской войны до нас дошли сведения о каннибализме, находили и трупы с позеленевшими от поедания крапивы ртами. В провинцию забредали волки, и скот исчезал на многие мили в округе. Столь ужасные страдания на протяжении последних лет елизаветинского правления стали следствием яростного сопротивления местных жителей завоеванию Ирландии.
ШЕЙН О'НЕЙЛ
В первые декады правления Елизавета решала другие проблемы, особенно ее беспокоила королева Шотландии Мария, претендовавшая на английский трон. Это обстоятельство вдохновило Шейна О'Нейла (1530-1567). Его карьера продемонстрировала, почему не сработали реформы Генриха.
О'Нейл, прозванный Гордым, был сыном Кона, первого графа Тирона. В 1559 году его избрали вождем клана. Королева Елизавета одобрила такой выбор, однако в 1560 году отменила свое решение. Сразу после этого О'Нейл поднял оружие против короны и отказался от вассальной зависимости. В 1562 году О'Нейла вызвали в Лондон для разбирательства. Он пал королеве в ноги и попросил прощения, умоляя вернуть ему его права и титулы. Тем не менее, вернувшись в Ирландию, он продолжал оставаться оппозиционером. В Антриме О'Нейл напал на Макдоннеллов, вторгся в Пэйл и в 1566 году сжег Арму, а в 1567 году потерпел сокрушительное поражение от Хью О'Доннелла в бою при озере Суилли. О'Нейл хотел спрятаться в Кушендене, однако Макдоннеллы убили его и, выдержав его голову в рассоле, отправили наместнику Сидни. Историки считают Шейна О'Нейла типичным вождем клана старого гэльского закала. Английский он так и не выучил.
Мятеж Джеральдинов
Мятеж Джеральдинов, длившийся с 1569 по 1583 год, представлял куда более серьезный вызов короне, чем восстание Шейна О'Нейла. На этот мятеж повлияли три главных фактора. Одним из них была ревность: Джеральдины позавидовали влиянию графа Ормонда, англизированного фаворита королевы Елизаветы. Он давал ей советы относительно ирландской политики. Другим фактором послужили враждебные отношения между Англией и католической Испанией, страной, которую ирландские вожди кланов объявили своей духовной отчизной. С точки зрения королевы, положение с лояльностью было особенно плохо в Манстере. Самым важным, однако, было новое единение ирландцев, вдохновляемое оппозицией в стране, населенной в подавляющем большинстве католиками. Происходило это не потому, что английское правительство пыталось навязать населению новую религию, но потому, что во многих районах религиозность вообще была на низком уровне. Состояние новой церкви Ирландии (ирландская версия англиканской церкви) было и в самом деле тяжелым. Даже в графстве Мит, самом англизированном из всех ирландских графств, в 105 из 224 приходов не было священника, а в других местах викарии голодали, и мало кто из них говорил по-английски. Сотни храмов были разрушены, до конца правления Елизаветы на ирландском языке не выходили церковные книги. В 1604 году, через год после смерти Елизаветы, ситуация была столь тяжкой, что королевский генеральный прокурор заметил: «Религиозности в Ирландии не больше, чем среди татар или каннибалов». Мятеж Джеральдинов возглавил Джеймс Фицморис Фицджеральд (1530-1579), кузен пятнадцатого графа Десмонда. Он воевал на континенте и, вернувшись в Ирландию в 1570 году, возглавил оппозицию английским колонистам в Манстере. На начальной стадии Фицджеральд не смог получить поддержку испанского и французского двора, зато его хорошо встретил в Риме папа Пий V (1566-1572), который отлучил Елизавету I от церкви как еретичку. В июле 1579 года Фицджеральд с небольшой армией высадился на полуострове Дингл (графство Керри) и объявил «священную войну» против английских еретиков. Рой Фостер отмечает, что эта религиозная война была необычной, потому что в тот момент «католический» отнюдь не означал «ирландский». Показательно, что восстание Джеральдинов так ничем и не завершилось из-за ирландской раздробленности. Фицджеральд собирался искать поддержки на севере, но был убит в стычке с кузеном Бурком.
Восстание Хью О'Нейла
Хью О'Нейл (1540-1616), граф Тирона, был полной противоположностью своему незадачливому родственнику Шейну О'Нейлу. Этот истинно английский джентльмен вырос в Англии, исповедовал новую религию, с 1568 года служил в английской армии в Ирландии. Известно, что он сожалел об ирландском отказе перенять английские порядки, и все же именно он возглавил то, что потом назвали «последним великим гэльским сопротивлением». Почему это произошло? Все считали его протеже Елизаветы I. В 1585 году королева сделала его графом Тирона, но гэльское происхождение О'Нейла оказалось более важным фактором. Может, тому виной легендарное прошлое Уи Нейлов, претендовавших на титул верховного короля Тары? Связи с Ирландией действительно оказались сильными. Чтобы разобраться в произошедшем, надо помнить: Хью О'Нейл был лоялен по отношению к короне, когда ему это было выгодно.
Поначалу восстание оказалось успешным. О'Нейл объединился с соседями О'Доннеллами и в 1598 году одержал победу над английскими вооруженными силами в битве при Желтом броде (по иронии судьбы, английским командующим был его зять). Этим он поставил под удар английское правление в Ирландии. Королева Елизавета встревожилась и послала в Ирландию своего фаворита, графа Эссекса, чтобы тот во всем разобрался. О'Нейл обманул Эссекса: заключил с ним компромиссный мир, в то время как разгневанная государыня бомбардировала фаворита посланиями. «Милорд, О'Нейл, находится на севере, а вы на юге. Почему, милорд, почему?» — недоумевала она, совершенно игнорируя тот факт, что несчастному Эссексу нужно было подавить восстание в Манстере. Затем Эссекс спровоцировал историю, позволившую обвинить его в попытке свержения королевы, графа обезглавили, и наместником в Ирландию назначили его бывшего подчиненного, Маунтджоя.