Дорога к тебе

— А если нет? Или если она не очнется по меньшей мере за неделю? Картины еще не готовы. Это ее очень беспокоило. Я думаю, тебе надо поговорить с Беном.

— С Беном?

— Беном Вулфом. Он владелец галереи. Именно он устроил для мамы выставку. Они встречались, — добавила Саманта, как показалось Джеку, не без злорадства. — Ну, вы же развелись. Ты что же, думал, что мама так и будет сидеть одна? Сам-то ты ведь встречаешься с Джилл. Между прочим, что она сказала, узнав о том, что ты здесь?

— Джилл понимает, что у меня есть кое-какие обязанности, — сказал Джек. По крайней мере он на это надеялся. Он должен ей еще позвонить. Он должен ей слишком много звонков.

— Бен продает больше маминых работ, чем все другие галереи. Это была бы ее персональная выставка.

Джек присвистнул.

— Как же быть, если ее картины не готовы? — сказала Саманта. — Это ее единственная персональная выставка за долгое время. Мама очень хотела, чтобы она состоялась. Что же нам делать?

Джек почти физически ощутил, как груз его ответственности еще больше увеличился. Плечи его болели, кирпичи, которые он держал в руках, грозили вот-вот упасть.

— Я поговорю с Беном, — сказал он и постарался запрятать эту мысль подальше. Нет, Рэйчел надо как можно скорее очнуться!

Однако мысль о том, что надо встретиться с Беном Вулфом, похоронить не удалось. Когда Джек с девочками приехал в больницу, Бен Вулф был уже там. Рыжеватые волосы, очки в тонкой оправе, а в остальном достаточно средний человек с точки зрения роста, веса и внешности. Глаз не на чем задержать — совсем не похоже на ту выдающуюся личность, которую Джек ожидал увидеть. И Рэйчел еще считала его, Джека, консервативным? Бен Вулф был прямо-таки воплощением консервативности, но это, пожалуй, работало на него. Накрахмаленная белая рубашка, аккуратно-заправленная в стильные серые брюки, — такая одежда вполне соответствовала репутации его заведения.

Приехавшая с ним женщина была абсолютно другого типа. В ней все свидетельствовало о бунтарском духе — от розовых прядей волос до полудюжины серег, которые она носила в одном ухе. Это была явно художница. Джек решил, что ей нет и тридцати. Еще до того как их представили друг другу, он догадался, что это скульпторша из клуба книголюбов Рэйчел.

Бен Вулф. Чарлин Авалон. Церемонно кивнув, Джек тут же сосредоточил свое внимание на Рэйчел. Ее лицо по-прежнему было бледным и неподвижным. Судя по всему, с тех пор как он видел ее в последний раз, никаких изменений не произошло.

Дотронувшись до ее щеки, он взял Рэйчел за руку и сразу почувствовал себя лучше. Девочки стояли рядом с ним, нерешительно глядя на мать.

— Ты не хочешь рассказать ей, как дела в школе? — обратился Джек к Хоуп.

— Я провалила тест по математике, — прежде чем Хоуп успела ответить, объявила Саманта.

— Да неужели? — с ужасом воскликнул Джек, которого очень беспокоили ее школьные успехи.

— Она говорит это просто для того, чтобы проверить, слышит ли нас мама, — покачав головой, робко сказала Хоуп. — Привет, мам! Это я, Хоуп. На мне ботинки, которые приносят удачу.

— Это так глупо! — заметила Саманта.

— И вовсе не глупо. Они напоминают мне о воскресном вечере. Я буду носить их до тех пор, пока мама не очнется. — Она повернулась к Рэйчел. — Джиневра сейчас у Дункана. Надеюсь, с ней все хорошо. — Она испуганно посмотрела на Джека: — Ты звонил, чтобы проверить?

Он должен был это сделать, но забыл.

— Я посчитал, что Дункан пока занят своими овцами. — Он взглянул на часы. — Скоро мы попробуем ему позвонить.

— Чарли знакома с Дунканом. Она часто у него бывает.

— У него там есть сарай, наполненный всяким ржавым хламом, — сказала Чарлин. Она стояла возле кровати, не отрывая взгляда от Рэйчел. — Он позволяет мне забирать то, что мне нужно для работы.

— Вы работаете с металлом?

— Работала с глиной до тех пор, пока не встретила Дункана. Рэйчел нас познакомила.

Дункан и Чарли? Если он староват для Рэйчел, то уж тем более стар для Чарли.

— А как вы познакомились с Рэйчел?

— Через Элизу.

— Элизу?

— Ты видел ее вчера, — сказала ему Саманта, и хотя Джек не мог припомнить никакой Элизы, спорить он все же не стал. Подруги Рэйчел приходят и уходят, и он просто не успевает уделять всем внимание. — У нее в городе булочная, — добавила Саманта. — Она француженка.

— А как твоя мама с ней познакомилась?

— В булочной, — с неподдельным удовольствием сказала Хоуп. — Там еще делают сандвичи. Когда мы сюда переехали, то перепробовали много разных кафе, но потом остановились на этом, потому что Элиза делала специальные сандвичи для нас с Сэм, а потом они с мамой сидели и разговаривали.

— А как вы познакомились с Элизой? — спросил Джек Чарли:

— Я у нее когда-то работала. И сейчас иногда приходится подрабатывать. Но в основном я просто заезжаю, чтобы ее навестить. Мы ведь дружим.

— Она тоже состоит в клубе книголюбов?

Кивнув, Чарли вновь перевела беспокойный взгляд на Рэйчел:

— Мы никак не думали, что такое может случиться. — Она рассеянно потрогала рукой серьгу, которая висела ниже остальных. — Ей не понравится этот гипс. Он будет ее сковывать. — Она посмотрела на Джека. — Мы с Беном не представляем, что делать с выставкой. Вы о ней знаете?

— Да, конечно, — сказал Джек с таким видом, будто знал о ней все время. — Выставка должна открыться через две недели. Мне кажется, она придет в сознание задолго до этого срока.

— Тем не менее гипс все равно создаст проблему.

Не только гипс, но и перевязанная рука. Пусть талант художника связан прежде всего с его разумом, но все же…

— Можно вас на минуту? — поймав взгляд Вулфа, обратился к нему Джек и, оставив Саманту возле Рэйчел, вышел в коридор. — А отложить выставку никак невозможно?

Бен покачал головой:

— Я уже пытался, но ничего не получается. Я обзвонил всех, кому предстоит выставляться, но никто не успевает так быстро подготовиться.

— А сколько работ Рэйчел уже готово?

Бен поправил очки.

— Точно не знаю. Рэйчел обещала восемнадцать, из них, вероятно, готовы пять или шесть, но и они не вставлены в рамы.

Джек не понимал, как такое могло случиться. Когда Рэйчел встречала его в аэропорту, она за все годы ни разу не опоздала. Причем о своем приезде он часто извещал ее довольно поздно, и тогда она приезжала прямо из студии — взъерошенная, пахнущая растворителем или перемазанная клейстером, если делала что-то вместе с девочками, но всегда улыбающаяся и всегда вовремя. Она гордилась тем, что всюду успевала.

— Это не ее вина, — поспешно сказал Бен. — По правде говоря, она просто сделала мне одолжение. В это время должен был выставляться другой художник, но он предпочел выставку в Лондоне. Работы Рэйчел прекрасно продаются, так что было вполне логично предложить ей заполнить этот пробел. Она любит сама вставлять картины в раму, но на худой конец мы могли бы сами это сделать. — Он сунул руку в карман, взглянул в сторону палаты и, понизив голос, спросил: — Что, это надолго?

— Боюсь, что да. А вы можете сделать выставку поменьше?

— Да, хотя мне очень бы не хотелось этого делать. Если бы я мог заехать к ней и посмотреть, что есть в наличии, то я бы лучше понял ситуацию.

Джек был удивлен тем, что Бен до сих пор этого не сделал. Если у него были с Рэйчел серьезные отношения, он не мог не бывать в ее студии, причем довольно часто. Джек всегда это делал. Искусство было для Рэйчел чем-то очень интимным, своеобразной любовной прелюдией. Секс среди красок и холстов доставлял Джеку величайшее наслаждение. Все началось еще в Тусоне, среди одуряющей жары, когда запах краски казался бы невыносимым, если бы с ним не сливались запахи любви. По крайней мере так они друг другу говорили. Положим, вентиляторы на потолке несколько смягчали жару, но не прогоняли желания. Как и появление детей. Дверь студии запиралась на замок, который использовался весьма часто.