Огненный зверь

— Что? Как? — изумилась она.

— Ты же умеешь контролировать аномалии.

— Но это не аномалия!

— Это аномалия, сестра! Именно аномалия! И…

— Никуда она не пойдет, дурак! — воскликнул Павел, и они с Артемом дружно оттолкнули Тахо от сестры.

— Хелена, это Юзеф! — настаивал Малон.

— Что? — удивилась она.

— Это Юзеф Складковский. Его телепортировали… может, в наказание, я не знаю. Но он растет! Я представить не могу, что будет, если его не остановить! И не знаю, получится ли у тебя, но не вижу других вариантов!

— Хорошо, — вздохнула девушка и, поднявшись, заковыляла навстречу зверю.

— Лена, нет! — закричал Артем, бросаясь следом, но его тут же схватил могучими руками Шелкопряд:

— Не мешай ей, парень!

Бушевавший огненный зверь был уже на окраине деревни, когда в поле его… зрения? Или какого-то другого способа восприятия окружающего мира попала одиноко бредущая девушка.

Существо остановилось, его плети вновь стали руками, пусть сотканными из пламени. Голова перестала меняться и издавать жуткие вопли. Она обрела человеческие очертания, в которых узнавался лик Юзефа Складковского. Огненный человек стоял на окраине Толоково. Вокруг шипел снег и клубился пар. Существо открыло пламенный рот.

— Хе-ле-на… — разнеслось над миром его громоподобное урчание.

— Да, это я, — тихо произнесла девушка, остановившись метрах в сорока. — Хелена…

Огненный человек вдруг опустился на колени, и снег зашипел еще пуще.

— Хелена… — повторил сотканный из огня Юзеф уже тише.

Девушка протянула руки и медленно сомкнула их в замок. То же движение сделал и огненный человек.

— Чего это они? — прошептал Павел.

— Они… кажется, обнимаются… — выдохнул Артем.

Химера, прикрыв глаз, медленно терлась лицом о свои сплетенные пальцы. То же самое делал монстр, высекая при этом искры пламенным лбом. Воцарилась гнетущая тишина, только потрескивал огонь, пожирая избы.

— Прости, — прошептала девушка и резко развела руки в стороны.

Существо взревело, но его крик тут же оборвался, а тело разлетелось на тысячи языков пламени. Через мгновение все было кончено. Огненного зверя не стало. Химера обессиленно упала на колени и, закрыв лицо ладонями, заплакала. Артем бросился к ней:

— Лена, все кончено. Лена, слышишь? — Он крепко ее обнял. — Любимая, успокойся. Все кончено. Его нет.

— Ты не понимаешь, Артем, — прошептала девушка. — Я погубила его. И мне его жаль…

ЭПИЛОГ

Едкий дым щипал нос и раздражал гортань. Голова жутко гудела, и ныло все тело — сплошь ссадины и ушибы. В дыму и пыли сновали пожарные и представители прочих экстренных служб. Повсюду вооруженные люди — как-никак происшествие затронуло весьма секретный объект. Слышалось потрескивание дозиметров. Видимо, взрыв в аномалии вызвал скачок радиационного фона.

— Дэвис, — обессиленно прохрипел Элдридж, обращаясь к руинам. — Эван…

— Пан, вы ранены, вам нужна помощь? — донесся незнакомый голос из пылевой взвеси.

— Проваливай, — отмахнулся контуженый эмиссар.

Вся его одежда превратилась в лохмотья.

— Дэвис… ты где?

Кто-то схватил его за запястье, да так крепко, будто ужалила оса. Малколм одернул руку и уставился на большую крепкую кисть. Чертов серебряный перстень на среднем пальце. Это Оливер Уилсон.

— Босс, вы в порядке? — взволнованно спросил Оливер.

— Не видишь, что ли? — буркнул Элдридж.

— Пойдемте в машину, я отвезу вас в госпиталь.

Малколм наконец высвободил, хоть и не без труда, руку.

— Отстань, я должен найти Эвана Дэвиса. Эти ублюдки подбросили нам бомбу…

— Я знаю, полковник. Идемте. Здесь уйма спасателей, они найдут Дэвиса.

— Что с комплексом?

— Комплекс перед вами, сэр. Он разрушен. Аномалия очень активна. Уже двое пожарных погибли.

Из центра руин вырвалась и хлестнула вверх синяя молния.

— Видите, сэр? Поехали в госпиталь, — настаивал Уилсон.

— Хорошо… Я кофе… не успел допить…

Оливер усадил шефа в свою машину. Сам сел за руль, и они поехали подальше от места катастрофы, озаряемого проблесковыми маячками спецмашин и молниями взбесившейся аномалии.

— Ты нашел пилота? — вздохнул Элдридж, прикрыв глаза.

— Вспомните еще раз, сэр, вы говорили кому-нибудь, что он подлежит аресту? — вопросом на вопрос ответил Уилсон.

— Нет же… Почему ты спрашиваешь?

— Это хорошо, полковник. Я должен быть уверен, что ему ничто не угрожает и этот секрет вы унесете с собой в могилу.

Глаза эмиссара широко раскрылись.

— Что? — Он попытался поднять руку и потянуться к бардачку, в котором у Оливера всегда лежал пистолет.

Но вдруг с ужасом понял, что не может пошевелиться. Ни руки, ни ноги не слушались его, превратившись в безжизненные плети. Все, что он мог, — это слушать, видеть и едва-едва говорить… И теперь он уставился на проклятый серебряный перстень Уилсона. Оливер заметил этот взгляд.

— Да, сэр, в перстне микроинъектор. И в вас самая малая из летальных доз яда «Джи-двенадцать». Сначала паралич. Смерть наступит минут через двадцать. Извините, пришлось. Я надеялся, что вас убило взрывом, но…

— Зачем? — выдохнул потрясенный Малколм.

— Ну как зачем? Во-первых, чтобы обезопасить себя. Вы ведь знаете, что это за яд. Во-вторых, чтобы не навредить врачу, который сделает вскрытие вашего тела. Врач не касается наших делишек, для чего ему умирать? Все, что он найдет у вас, — это инфаркт…

— Зачем… Оливер… — Весь мир буквально перевернулся в рассудке Малколма Элдриджа.

— Да все очень просто, мистер Элдридж. Тот агент, из-за которого весь сыр-бор… это я. Ваш шовинизм по отношению к полякам сыграл с вами злую шутку. Вы так упорно искали среди них предателя, что даже мысли не допустили, будто британец способен отказаться от ваших порочных идеалов и целей. Даже тот парикмахер, который, к слову, едва не спутал мне все карты своим визитом к вам, не смог убедить вас в обратном. А пилот — мой товарищ и помощник. Он хорошо сыграл. Ну а пан Складковский… Что тут скажешь, каждому агенту нужно прикрытие. Он таковым и являлся. И ничего, бедолага, не знал. Да, он передавал данные, но они лишь дублировали то, что отправлял я либо Войцеховский. Юзеф был разменной пешкой на случай провала, который чуть не случился из-за этого вашего расследования. Да и информация из двух источников полезна тем, что легче выявить ложные данные, не так ли? — Машина повернула налево. — Конечно, еще полезен был свой человек на таком посту, как глава разведдепартамента Сопотского Оазиса. Но мы его потеряли, и — какая неожиданность! — я стал исполнять его обязанности. О такой удаче даже мечтать не приходилось. Благодарю за оказанное доверие, полковник.

— Тварь… Уилсон… ты тварь…

— Субъективно как-то, не находите? — невозмутимо парировал Оливер.

— Но почему?..

— Почему? Да потому, что я вас ненавижу. Я ненавижу вашу компанию. Я все эти корпорации и их устремления ненавижу. И тех, кто им верен. Помните Паркера? Я не должен был говорить с ним, перед тем как ликвидировать. — Оливер усмехнулся. — Иначе — сомнения. Однако нет, все я сделал правильно, и глаза мои открылись. Но даже не ликвидация Паркера вызвала во мне ненависть к компании. Все дело в Лондондерри. И в восьмидесяти девяти тысячах жизней, что там оборвались в один день.

— Мы не имеем отношения… к той трагедии… болван… — прохрипел Элдридж.

— Не вы, так другие. Вы все суть одно. Вы боретесь, перекраиваете мир, делите сферы влияния, строите интриги друг против друга, но служите вы одним и тем же идеалам. И одному дьяволу. Вы глупы и омерзительны. Быть может, не вы убили ирландцев в Лондондерри, но разгромленные резервации, что давали часть урожая, как вы выражаетесь, бошам… У вас в голове никак не укладывается, что не важно, кто перед вами: немец, поляк, ирландец, англичанин, русский, француз… Они все хотят жить. И самое неожиданное для вас откровение… они все имеют право жить! — Машина повернула направо.