Чаша огня

Влад Стив понимающе кивнул. Посмотрел на нас с Тосико.

— Ваши помощники могут пока прогуляться по парку, — предложил Рогов. — У нас здесь замечательный парк!

Влад Стив сделал мне знак. Мы вышли из здания. Я посмотрел на Тосико. Брови ее хмурились. Честно говоря, я тоже не понимал, почему от нас что-то скрывают.

Пушистые липы в парке, еще не тронутые осенью, радостно шумели на ветру. Где-то высоко за ними, необъятно высоко, светилось по-летнему чистое небо. Там кроны деревьев были залиты ярким солнечным светом, и листья приобретали нежный золотисто-салатовый оттенок. А здесь, у подножья этих сказочных гигантов, лежала мягкая тень, словно отделяя этот земной, осенний мир от того, небесного — высокого и радостного.

По песчаной дорожке мы с Тосико прошли вглубь парка, где, на залитой солнцем поляне, заметили поваленное дерево, которое еще не успели убрать. Молча, уселись на толстый ствол. Говорить ни о чем не хотелось. На душе у меня остался неприятный осадок, словно нам обещали красочное грандиозное зрелище, а вместо этого показали что-то очень невеселое и серьезное. Тосико, по-видимому, испытывала схожие чувства. Мы просидели так около часа, прислушиваясь к мелодии ветра и голосам птиц, пока, наконец, на дорожке не показалась коренастая фигура Влада Стива. Он шел к нам широко и размашисто, сурово хмуря брови. Тосико слегка привстала с дерева ему навстречу. Я тоже поднялся на ноги. Стив остановился около нас, внимательно посмотрел нам в глаза.

— Ну, что вы надулись, как мышь на крупу? — в голосе его прозвучала озабоченность и печаль.

Я посмотрел на Тосико и опустил глаза. Принялся носком ботинка ковырять песок на дорожке. Тосико тоже смотрела себе под ноги. Сказала:

— Нехорошо как-то все получилось…

Она бросила на меня быстрый взгляд, словно ища поддержки.

— Что нехорошо? Объясни, пожалуйста! — попросил Стив, скрестив на груди руки и хмуря брови.

Тосико замялась.

— Просто там, в палате, мне показалось, что мы неоправданно лишаем Зеница свободы. Что мы…

Она замолчала, нервно теребя пояс своего платья.

— Иными словами, тебе стало жаль Зеница? — допытывался Стив. — И наши действия показались тебе жестокими? Ты хочешь сказать, что он невиновен?

— Нет, — замотала головой Тосико. — Но мне кажется, что во всем случившемся не совсем его вина…

С минуту Стив, молча, смотрел на нее, затем неожиданно сказал:

— Что ж, отчасти ты права!

Мы с Тосико изумленно посмотрели на своего начальника.

— Да, да! Не удивляйтесь! То, о чем мне сейчас поведал Рогов, проливает на всю эту историю несколько иной свет.

— Но что же он вам рассказал? — в один голос воскликнули мы.

— Дело в том, что во время осмотра на шее у Зеница нашли вот этот предмет…

Начальник Особого отдела извлек из кармана странный амулет или медальон, и протянул его нам.

— Что это? — Тосико протянула руку, собираясь взять у него этот предмет, но Стив предостерег ее.

— Осторожно! Он может быть еще опасен!

— Опасен? — изумилась Тосико. — Да что же это такое?

— Это терафим — особый предмет, на который сознательно насылается психическая энергия с теми или иными целями. Много веков назад такие предметы очень широко использовались черными магами и колдунами.

— О чем вы говорите? — нервно усмехнулась Тосико. — Какая черная магия? Разве в это кто-то еще верит? И зачем?

— Нет, — перебил я ее, — я уже слышал это слово от самого Зеница. Он говорил, что ему дали терафим, чтобы укрепить его силу… Так кажется.

— Но, что все это значит? — не унималась Тосико. — Вы хотите, чтобы я поверила во все эти сказки для темных и невежественных людей?

— Успокойся! — Стив положил руку ей на плечо. — Давайте присядем, и я все вам объясню? — предложил он.

Мы снова уселись на поваленный ствол: я и Стив верхом, лицом друг к другу, а Тосико села за моей спиной.

— Дело в том, ребята, — после некоторого молчания, начал Стив, — что у Вула Зеница врачи обнаружили последствия так называемого «волевого удара». В современной биоэнерготерапии подобное психоэнергетическое воздействие называется «энергетическим ударом». В основе этого явления лежит поражение биополя и тонкоматериального комплекса организма, прежде всего эфирного и астрального тел, атакуемого субъекта направленным излучением психической энергии. Вам должно быть знакомо еще со Школы ОСО, что «энергетический удар» использовался так же мастерами различных восточных единоборств. В назначенные сроки пораженный «волевым ударом» человек начинает терять жизненную энергию и самозащиту, пока, наконец, организм не останавливается. Результатом такого удара могут быть поражения сердца или селезенки, желчного пузыря, нервные спазмы и удушья. Наиболее слабый орган, скорее всего, реагирует на поражение нервов. Но может он проявляться и во всякого рода одержимостях, когда под злым воздействием люди совершенно меняются и временно впадают в настоящее безумие.

— Как и случилось с Зеницем? — вставил я.

— Совершенно верно, — кивнул Влад Стив. — Ведь человек очень сложное приемо-передающее устройство различных психофизических энергий. Вы это прекрасно знаете еще из школьной программы. Это сейчас наш мир наполнен благой светлой психической энергией, и люди желают друг другу только добра и счастья. Но в древние времена было совсем иначе. Зависть, корысть, черная злоба переполняли мир, негативно воздействуя на психику слабо защищенных людей, могли даже убить кого-то. В толпе вы могли почувствовать на себе чей-то нехороший взгляд или ощутить чье-то негативное психическое воздействие, как внезапный удар.

— Но почему? — изумилась Тосико. — Вернее, кто мог такое сделать с Вулом Зеницем? Вы сказали о какой-то черной магии. Мне не вериться в это!

Стив посмотрел на нее без улыбки.

— И напрасно! Возьмем черную магию Тибета. Вспомним их «оживающие трупы», знаменитое ролланг-воскресение, которое не что иное, как грубая форма вампиризма. Вспомним блуждающих духов, которые убивают и всячески злоумышляют, причем часто бывают духами лам. Вспомним злые заклинания и наваждения, которыми вооружились в древние века ламы для запугивания темного народа. Вспомним самоубивающие магические кинжалы, темные гадания, заговоры, оборотней, принявших вид зверей, и всякие измышления злой воли. Не мне вам объяснять, что приемы черной магии основаны на использовании силы мысли, в частности, мысленного внушения. Негативное психоэнергетическое воздействие, оказываемое колдуном на человека, осуществляется благодаря особой ментально-волевой посылке, иными словами, дистанционному гипнозу или внушению. Болезнь, вызванная данной причиной, как правило, поддается излечению только при условии более мощного психоэнергетического воздействия, направленного на выздоровление пациента. Темные люди могут прикоснуться к вам, сказав при этом: «Ты будешь болен», или: «Проживешь только десять дней». И если организм в этот момент утомлен или у человека слабая воля, то приказ этот исполняется. Вылечить такого человека можно будет только контрвнушением. Но если обратное воздействие менее сильное или же его не применить вовремя, тогда такого человека очень трудно вылечить и спасти… Как в случае с Вулом Зеницем. Мы едва не потеряли его из-за не знания истинных причин его недуга. Во времена инквизиции в средневековой Европе за инвольтацию с терафимом колдунов сжигали на кострах. А вот в древней Индии, как и в Америке, этот способ воздействия практиковался довольно широко.

— Все это вполне понятно, — сказал я, когда Стив закончил свои объяснения. — Остается неясным одно: кто и зачем воздействовал на Зеница таким образом? Кто дал ему этот медальон, чтобы держать власть над его волей даже на расстоянии?

— Да, кто? — вмешалась Тосико.

— Вы задаете мне слишком трудные вопросы, на которые у меня пока нет ответов, — медленно произнес Влад Стив. — С какой целью все это было проделано с Зеницем, думаю, вполне понятно. Кто-то хотел привлечь его на свою сторону и заставить сделать его то, что он сделал с Дивией Рана. Как он это сделал, как он завлек девушку в это ущелье — разговор особый, и мы вернемся к нему позже. Что же касается того, кто за всем этим может стоять, чью волю исполнял Зениц, то тут я пока могу строить только одни догадки, но о них говорить еще рано. Возможно, разобраться во всем нам помогут эонограммы, записанные из мозга Зеница.