Страница 7 из 65
Кстати, очень печальное 21 столетие, его начало. Для а). мужчин, б). русских, в). взрослых, г). интеллектуалов. (Про пункт А можно написать отдельно и долго, но замечу, но дело здесь в базовой смене мужской доминанты воли к истине на женскую доминанту воли к выживанию, т. е. мальчики ведут себя все больше как девочки, отчего им бывает счастье).
Более сложный путь — самоопределиться через дискурс. «Что у нас думает по этому поводу политическая философия?». А чтобы она не думала, она, первым делом, не должна думать себе во вред. Она должна подумать так, чтобы через содержание утвердить и форму своей возможности, скажем так.
С точки зрения политической философии сложно, к примеру, быть за «социализм». Ибо при социализме за занятия политической философией иногда сажают в тюрьму. Сложно быть компрадором, ибо мышление нужно в метрополии и не нужно в колонии. Сложно быть за рыночную экономику без пределов, ибо политическая философия — так себе товар. Более-менее можно быть за античный полис, из ближайшего — за классическое европейское государство, все более уходящее в прошлое.
Правые и левые: тезисы
К вопросу того, на каких шкалах помечается различие правых-левых.
1). Элитаризм или эгалитаризм. Правый озабочен тем, чтобы социальное неравенство было соотнесено с ценностями, левый стремится к его минимизации, зачастую ценой подрыва пропорции достоинств и рангов. Правый готов увеличить само неравенство, лишь бы социальные статусы «соответствовали антропологии».
2). Гомогенность или гетерогенность аксиологического поля. В правом социуме элиты и массы либо верят примерно в одно, либо массам велено исповедовать некий символ веры элит. В левом социуме ценности массы и элитариев принципиально различны, при этом ценности человека массы таковы, что подрывают его элитные потенции.
3). Суммарно-социологический или дифференцированно-антропологический подход к вопросу критериев общественного развития. Левый меряет кучами: ВВП, демографический рост, выплавка чугуна, динамика биржевого индекса, рост энергопотребления, объем накопленной информации. Спор между левыми, какая куча более солидна, например, демографический рост или биржевой. Правый скорее смотрит на предельный человеческий тип, возможный в данном социуме, либо на процент особей в популяции, удовлетворяющих критерию Х. «Тоска по гениям и героям», «спасение души», «вырождение», «возрождение», «стали ли люди лучше» — примерно такая лексика в описании.
4). Опора на сильных или на слабых. Правый скорее за мужчин против женщин, за взрослых против детей, за коренных против мигрантов, за образованных против неучей, здоровых против больных. У левого наоборот. При этом легко представить, что слабых больше, или они сильнее ситуативно.
5). Трансцендентное или имманентное. Правый склонен полагать, что за натуральным миром есть некая метафизика, левый в этом отношении нигилист, для него все дано натурально, в телах. Можно добавить, что правый склонен видеть за предметами формы-эйдосы, а левый субстанцию-материю.
Есть и еще какие-то критерии, конечно. Названо то, что показалось главнее, принципиальнее. Любого деятеля, тем паче «властителя дум», можно пробить по вот этим критериям. Ну вот, например, Ницше. По критерию 2 не очень понятно, по критерию 5 левый, по остальным правый. Счет 3,5:1,5 в пользу правого дискурса. Гитлер явно левее его. Платон правый со счетом 5:0 или в крайнем случае 4:1. Марксисты обычно левые со счетом 5:0. Вроде бы правые Кант и Гегель. Интересно в случае Наполеона или Чубайса, там, кажется, можно спорить.
Ну и так далее.
Гигиена в политической философии
Мысль, которую из комментов стоит дернуть отдельно. Наверное. Ибо важно. Здесь идет апологетика правого и критика левого. Точнее, того, что автор нарек правым и левым.
Но как ни парадоксально, я не считаю, что левая идея так уж хуже, ниже, слабее правой. Если сравнивать идеи как идеи именно. Не с позиции того, где я, а с позиции их потенциала. В конце концов, как писал классик, все разумное действительно, а все действительное разумно. Слабая идея не может торжествовать подряд 300 лет, переделывая под себя мир. Что следует просто из идеи о том, что такое вообще идеи.
Возможно, стоило выбрать более нейтральные слова в описании как раз Идеи. Оставив более резкие для поклонников. Идея-то сильная. Но вот если человек носится, например, с предельным эгалитаризмом, это диагноз. Если на вопрос, чья жизнь ценнее при прочих равных — Эйнштейна или рабочего — человек спрашивает «а каковы дополнительные условия», «а хорош ли рабочий», «а сколько лет Эйнштейну» и прочее, то диагноз. Не эгалитаризму, однако, а человеку.
Уместна такая метафора, очень грубая. Бренд дорогого товара не обязательно сам по себе дорогой бренд. Бренд массового товара может быть дороже. Сравнивать бренды — одно. Сравнивать предпочтительности актов покупок — другое. И то, что я писал в тему, было скорее про «покупки». То есть звучал не вопрос «что победит?» или «чем спасется мир?», сколько «за кого лучше подписаться при прочих равных?». Вопрос исключительно индивидуального решения с позиций этических и эстетических. Ну вроде как вопрос, какой костюм мне купить. Максимально допустимая расширенная постановка вопроса — какой костюм вообще лучше. Но это отнюдь не решения вопроса, в какие костюмы должно быть одето человечество. Должна же быть какая-то соразмерность. Я же не человечество, чтобы принимать решения за него. Правда, тут есть нюанс: надев идейно-партийный костюм, я начинаю как бы изъявлять готовность встать за некое общее будущее, хотя бы и для всей ойкумены. Железной рукой, как говорится, повести к иллюзиям своих счастий… Это всяко, без этого никуда. Но я понимаю, что это второй такт, следующий лишь после покупки «костюма».
И это ни опровержение состоятельности того «бренда», что считается противоположным (по общему сговору в единстве всех противоположностей). Пусть этим Абсолютный Дух занимается. Требует зачетки, ставит баллы. А мы, на определенном градусе онтологии, умываем руки по гигиеническим соображениям.
Поп в попе
Не надо завидовать попсовику как типу. Как единичному случаю — сколько угодно, но тип не такой уж статусный. Просто надо смотреть в среднем по категории.
Поясним на литературе. Возьмем, к примеру — не будем оригинальными — Донцову и Пелевина. Если вы пишите примерно как Пелевин, вы, скорее всего, можете рассчитывать на имя и гонорары, может быть, чуть меньше, чем у него, но… Литератор класса Пелевина — это, при прочих равных, сделанная карьера в литературе. Это если вы обнаружили «я могу также, как он». Просто мало кто может. А вот если «я могу, как Донцова?». Так может каждый второй студент Литинститута. Может ли человек, могущий как Донцова, рассчитывать на статус «а ля Донцова плюс минус лишний миллион рублей»? В том-то и дело, что нет. С такими данными — быстро и качественно гнать вот это — человек может рассчитывать на карьеру литературного негра, то есть на гарантированный кусок хлеба, и не более.
«Я могу как Леонид Федоров и группа Аукцион» — это «пройдемте в музыку». «Я могу как Дима Билан», т. е. вокал и двигаться — это «пройдемте петь в кабаке». В стране несколько тысяч (а может, десятков тысяч?) кандидатов на вакансию «Билан» и «Донцова». Если кому-то из 10 000 тысяч повезло, это лотерея. На вакансию «Пелевин» есть только Пелевин, на вакансию «Гребенщиков» есть только Гребенщиков, на вакансию «Галковский» есть только Галковский, и т. д. Даже на мою скромную вакансию, простите, есть только я. Если бы я «писал как Донцова», у меня было бы что? Грубо говоря, один шанс к тысяче на «много денег и все меня знают». И я бы — при всем уважении к деньгам — не пошел бы менять себя на такую хреновую гипотетику.