Критика нечистого разума

…А теперь, собственно, мысль. Ради которой, может быть, написано предыдущее. Ну ради описания своих комплексов писать бы уж не следовало, наверное. Так вот: посмотрим на планету Земля. Ну вот я смотрю. И кажется мне, что это оно и есть. Ну то есть такое вот заведение, обустроенная по высшему разряду формального человеколюбия, но с изначально карательной, конечно, интенцией. И с глобальным тьюторством на понижение — оно самое. По крайней мере, последние столетия (о первых столетиях удить не берусь, не знаю, не свидетель). То есть души в чем-то там провинились, стали личными врагами Кого-то, и теперь вот мотают срок. Оптимисты скажут: проходят тренинг.

Вопрос, хорошо ли совпадать во вкусах с Великим Архитектором, оставляю пока открытым.:)

Носители личной Думы

Есть расхожая поговорка, что плюрализм в одной голове — это шизофрения. Да нет, это скорее норма. Когда «воля народа» считается единой, мы считаем это тоталитаризмом. Ну так и в человеке может быть совершенно разный режим, и вовсе не обязательно тоталитарный. Хотя по умолчанию — подразумевается обычно именно он.:)

Каждый орган в теле тянет на себя. Каждый аффект образует что-то вроде своего лобби и в Думе играет за себя. Иногда вступая в партийные блоки. Что значит — «человек решил»? Это значит, бессознательные хотелки, сознательные интересы, сверхсознательные идеи — собрались в какой-то консенсус. Ну и совместно, после долгих мучений, «проголосовали за бюджет в четвертом чтении». Человек решил, ага. В нем половина сдохла из тех центров силы, что были допущены к решению, и тогда он решил. В каком-то смысле, действительно, нет никакого человека, иными словами — человек это объект рефлексии, ну точно так же, как нет никакого государства в натуральном ряду, а есть исключительно рефлексия государства в нашем сознании.

Человек это набор множеств, а не единство. Но что тогда значит — «болеть за человека», «желать добра человека»? Если вся эта «человека» распадается на центры силы, рвущие друг друга в клочки? И реальностью тогда получаются — что? — отдельные аффекты? — какие-то штуки, еще более атомарные? Мы ведь сначала мысленно изобретаем этого самого человека, вместе, кстати, и с его благом.

Тем не менее, когда мы говорим «Англия объявила войну Франции», мы говорим не бессмыслицу. Просто надо понимать, что говорится. Это не тушка зеленого цвета полезла махаться с тушкой цвета фиолетового (именно так рисованы эти страны на картах советских и постсоветских). «Страны» распадается на «люди», но фишка в том, что «люди» распадаются еще дальше.

Все это собирается в картинке сознания, именуется, обретается как целостность. Почему-то. Зачем-то. В силу чего-то. Подлинной философией сейчас, возможно, был бы заход в эти вопросы — «зачем» оно, «почему», и «как это возможно». Это разные вопросы.

Ничто, конечно, не помешает мышлению и дальше работать с объектами, им же изобретенными. В конце концов, все патенты и авторские права сложены в том месте, где и происходит дальнейшее обращение. Но вот эти вопросы задавать надо, и усомневаться, и тогда, возможно, нас ждет дальнейшее продолжение увлекательной истории «человека». С учетом того, что все это происходит в том Сознании, случайным терминалом, и даже не носителем коего, выдался тот самый «человек», про которого существует столько разных рассказов.

Отец политкорректности

Столь почитаемая мною добродетель «договороспособности» мало того, что мало похожа на нынешнюю «политкорректность», но и противоположна ей в чем-то существенном. Прежде чем начать договариваться с другими, надо понять, причем вначале себя самого. Понять как систему различий тебя от другого, как бы это не было больно, тебе ли больно, другим. Отсюда и некоторая картинка других. Любить других вовсе не обязательно. Главное, скорее, в том, чтобы любить себя хотя бы чуть более, нежели свои понты (для большинства задачка довольно сложная), считать, давать гарантии, занимать и держать позицию. Но сначала — раскумекать что-то о себе. «Как понять то, что само себя не понимает?». Вот именно. Но людям все-таки надо дать такую возможность.:)

Такой взгляд начинает с того, что «дифференцирует». Политкорректность же «интегрирует», как оно и полагается коммуноидному учению.:)

Все равно всему: женщина — мужчине, ребенок — взрослому, кит — слону, Вася — Пете. Есть только атомы и пустота, нет сущностей, нет различий, есть только формы и комбинации, но реально лишь Единое, понятое как Субстанция. Космос как система гармонических различий нереален, реален Хаос, точнее, то, что теоретики постмодерна называют Хаосмос — великое Ничто, чреватое Всем. Ну и отсюда уже, конечно, все люди братья. А кто брататься не будет, тому кишки вырвем.

Но если в мире есть хоть что-то реальное, то люди, к счастью, никакие не братья, тем более не близнецы.

«Свобода, равенство, братство» стоит на агрессивном отрицании реального, можно добавить — невротическом отрицании. Пролонгированная истерика как психоэмоциональное ядро идеологии — «Танька сука!», «ты все равно будешь меня любить!», «купи мне попугайчика!» и так далее.

Отец политкорректности, конечно же, дьявол. Ну если он действительно тот самый легендарный Отец лжи.

Глаза другого

Два человека могут удариться в своего рода заговор: довольствоваться своим отражением в глазах другого. Гнить и дурить, расцветая меж тем в глазах своего возлюбленного подельника пышным кустом сирени. За ту же самую услугу с его стороны. Репрезентативная группа, суженная до одного, рискованна сектантским загибоном, но… фишка в том, что «личностный рост» и прочее — делается по той же формуле. С сужением репрезентативной группы. Это условие практически необходимо, хоть и недостаточно. Нужно суметь — плюнуть на окружающих. «Чтоб они, поганые твари, утерлись своим сраным мнением». Это очень правильное, хорошее, конструктивное настроение. С него обычно начинает свою игру одаренный подросток, а с чего еще начинать?

Ибо в глазах большинства окружающих никакого роста, конечно, случиться не может.

В общем, все упирается в удачу с партнером.

Неспособные к Договору

Договороспособность — великая добродетель. И все с ней можно понять и принять, и коррупционера, и наркомана, и зверского палача, и педофила какого болезного. Всем найдется место под солнышком, если с ними можно договориться. Кроме одной категории людей. Какой же? А все просто, ответ в тавтологии: договориться нельзя с теми, с кем нельзя договориться. И самое гуманное, конечно же, их убить. Можно их, конечно, держать в тюрьме, но это менее гуманный вариант с точки зрения интересов хороших людей, ну зачем на деньги хороших — содержать плохих? В рабочей силе зэка никто в 21 веке уже не нуждается, значит, он чистый пассив, а пассивы должны быть с баланса того… списаны. Или переведены в разряд активов, но как? возродить институт рабовладения? Собственно, рабами и становились те, с кем по человеческим понятиям не получалось. Пленные, должники, преступники, и потомство всей этой сволочи.

Не делать!

Зачастую «не сделать» что-либо сложнее, чем «сделать». Давайте грубо — почему мы не делаем важное? Потому что все места уже заняты. Потому что сегодня занято, и завтра, и послезавтра… Не будем долго повторять учебник таймменеджмента: срочное вытесняет важное. И большей воли стоит удержать себя от чего-то, чем подтолкнуть себя к чему-то. Человек не машина, ему естественно двигаться, бежать, суетиться. Здесь топливо, грубо говоря, нужно не для того, чтобы выжать «газ», а для того, чтобы выжать «тормоз». Именно так, кстати, определял силу воли Ницше: как способность не реагировать. Или как говорил один персонаж: лучше ничего не делать, чем делать ничего. Для начала просто перестанем делать свое маленькое ничто. Хотя, скорее всего, не получится. Если бы могло, уже получилось.