Птица без крыльев

Она уже собралась было уходить, как вдруг дверь настежь распахнулась и в магазин влетела Мэгги.

— Мисс Агнес! Мисс Агнес! — закричала она с порога. — Ваша мама срочно зовет вас. Пришел тот джентльмен.

— Спасибо, Мэгги. Спасибо, — кивнула она. И так как Мэгги не тронулась с места, Агнес добавила: — Передай маме, что я скоро подойду.

Агнес намеренно не последовала сразу за Мэгги. Неважно, какие чувства она испытывала, но в глазах этих милых леди ее поспешный уход выглядел бы неподобающе. Поэтому она еще немного поболтала о том о сем и распрощалась, пообещав зайти позднее узнать, как дела у мисс Рини.

Они не виделись с Чарльзом уже три дня. Она ждала его накануне и стала беспокоиться, когда он не пришел и даже не прислал записку. Но лишь только Агнес вошла в гостиную, ей стала понятна причина его отсутствия. Чарльз попытался подняться с дивана ей навстречу, но Элис решительно положила руку ему на плечо.

— Сидите, сэр, сидите.

Агнес не успела даже рта раскрыть, как Элис принялась объяснять:

— У него жуткая простуда. Не знаю, как он смог подняться по лестнице в таком состоянии.

— Чарли, что случилось, что с тобой? — Девушка присела рядом. Взяв его за руку, тут же почувствовала, какая она горячая и потная.

— Немного простудился, — через силу улыбаясь, проговорил он хриплым голосом. — Вчера или на днях... сильно промок. Подумал, что надо остаться в постели, но потом решил... прийти и... рассказать тебе.

— Дай ему выпить чего-нибудь горячего, — обратилась Агнес к матери.

— С имбирем или виски?

— С виски... Нет, милый, дело не в дожде. Это все из-за сырой постели, — сказала Агнес, прижимая пылающую голову Чарльза к груди. — Я так и знала. Да, знала, что от влажных простыней добра не жди. Но почему ты не дал мне знать? Я бы сразу пришла. Ах да, конечно, ты же не мог подняться.

— Голова... она кружится. Никогда... так не простужался. Никогда не болел... в жизни. — Чарльз слабо улыбнулся. — Никогда... ко мне не вызывали врача. Извини...

— Глупый, за что же ты извиняешься?

Вернулась Элис, держа в руке кружку.

— Я положила много сахару. Теперь выпейте это, сэр.

Чарльз сделал глоток и закашлялся. Тем не менее он понемногу выпил половину, затем опустил кружку на колено.

— Допью... потом, — прерывисто дыша, пояснил он и, откинувшись на спинку дивана, закрыл глаза.

Обе женщины молча смотрели на него. Затем Элис отошла к двери и поманила дочь.

— Он не может вернуться к себе. Его вообще нельзя отпускать. Он... должен остаться здесь. Должен, — решительно заявила Элис в ответ на вопросительный взгляд Агнес. — А что делать? У него высокая температура. Его давно надо было уложить в постель.

— Да, мы можем поместить его в комнате Джесси.

— Нет, — немного поразмыслив, возразила Элис. — Лучше в моей комнате.

— В твоей? — удивилась Агнес. — Но в этом нет необходимости.

— Послушай, судя по виду, самочувствие у него неважное, и ему придется пробыть здесь несколько дней. Стало быть, его обязательно придут проведать. И не делай, пожалуйста, большие глаза. Непременно придут, потому что от подобной простуды можно ожидать чего угодно. И, уж конечно, эта болезнь за пару дней не пройдет.

Агнес не переставала удивляться разительным переменам, происходящим с матерью. Казалось, после того эпизода, как девушка мысленно называла все случившееся, Элис превратилась в совершенно другого человека. От ее прежнего характера не осталось и следа. Самовлюбленная эгоистка стала теперь чуткой, внимательной и заботливой женщиной. К столь разительной перемене было нелегко привыкнуть сразу.

— Хорошо, сделаем так, как ты хочешь, — согласилась Агнес.

— Дело не во мне. Главное, чтобы было удобнее и лучше ему... и кроме того, я не хочу, чтобы они подумали, что ты выросла в какой-то клетушке.

В другое время Агнес рассмеялась бы, услышав о "клетушке", но сейчас ей было не до смеха, поэтому она всего лишь кивнула матери. Элис торопливо вышла из комнаты, а Агнес вернулась к дивану.

— Чарльз, — позвала она, присаживаясь рядом.

— Да, дорогая? — Он открыл глаза, словно очнувшись ото сна.

— Сейчас ты ляжешь в постель.

— В постель? — удивленно переспросил Чарльз, с усилием отрывая голову от спинки дивана.

— Да, и немедленно.

— Нет, Агнес, этого делать не следует.

— Говорить и обсуждать, что следует, а что нет, сейчас не время. Ты ложишься в постель — и все. На одну только ночь. Завтра тебе станет лучше. Вернуться к себе ты никак не можешь. Там за тобой некому ухаживать.

— Агнес, — прошептал Чарльз, голова его снова откинулась на спинку дивана.

— Что, милый?

— Я не могу с тобой спорить. Мне действительно нездоровится.

— Спорить не нужно. Все будет в порядке. А теперь дай мне ключ от своей квартиры.

— За-зачем? — Он сделал слабую попытку поднять голову.

— Хочу послать за твоей одеждой, чтобы ты мог переодеться на ночь.

— Да-да. — Чарльз беспомощно пошарил в кармане. Рука его безжизненно повисла. — Он где-то там, — с видимым трудом проговорил больной.

Агнес сунула руку в его карман и тут же нашла ключ.

— Вот он, — бодро сказала она. — А сейчас я отстегну твой воротничок, развяжу галстук и сниму с тебя туфли. Ты полежишь на диване, пока я не вернусь.

Чарльз зашелся в кашле.

— Спасибо, моя милая, спасибо, — пробормотал он. — Ты знаешь, что мне привиделось? Будто я выхожу из лодки на пристани в Дареме. Со мной мои братья и нам так весело. Какие порой бывают странные мысли и видения...

Агнес сняла с Чарльза галстук с воротничком и туфли, затем взбила подушки и осторожно уложила его на диван.

— Ну вот, тебе приходится из-за меня беспокоиться, — извиняющимся тоном произнес он.

— Постарайся уснуть.

Чарльз без возражений подчинился. Он закрыл глаза, повернул голову набок и затих.

В тот же момент Агнес выскочила из комнаты и бросилась в спальню матери, где, как она и предполагала, Элис перестилала постель.

— Слушай, — торопливо заговорила Агнес, — я сейчас сбегаю к Робби, попрошу сходить на квартиру к Чарльзу и захватить его одежду на ночь и кое-что самое необходимое.

— Ты собираешься послать туда Робби? Робби Фелтона?

— Ну, конечно, мама. Другого Робби здесь нет.

— Лучше ни о чем его не просить. Почему бы не отправить туда Пибла? Я бы могла спуститься и постоять за прилавком вместо него.

Агнес продолжала поражаться на мать. Неужели Элис готова была стоять за прилавком?

— Пусть уж лучше Робби будет в курсе наших дел, нежели Пибл, — возразила Агнес. — Ты же знаешь мое отношение к этому надутому индюку.

— Ну, дело твое, но советую поторопиться. Чарльза нужно поскорее уложить в постель. Я положу в кровать несколько грелок. И мне кажется, надо послать за врачом.

— Посмотрим, как он будет себя чувствовать, — на ходу ответила Агнес. Она торопливо спустилась вниз и пересекла двор. Ей было странно, что к сестре наведывалась она, а Джесси так ни разу и не зашла к ним с того дня, как Агнес разрешила им поселиться в Доме.

Она постучала, дверь ей открыл Робби.

— О, здравствуйте, проходите.

— Нет, Робби, спасибо, но сейчас не могу. У меня к тебе просьба.

— Здравствуй, Агнес, — рядом с мужем появилась Джесси, — извини, что я к вам не...

— Ничего, пустяки, — прервала ее Агнес. — Дело вот в чем. Чарльз... мистер Фарье очень болен, почти без сознания. Он снимает квартиру недалеко отсюда. Я была там, условия безобразные: простыни сырые, можно даже сказать — мокрые. Стыд и позор — больше ничего. Вот поэтому он так ужасно и простудился. Мы оставим его на ночь у себя. Робби, не мог бы ты принести ночное белье мистера Фарье и вообще захватить все его вещи? Тебе не трудно будет сходить туда?

— Конечно же, нет, какой здесь труд. Прямо сейчас и пойду, — с готовностью откликнулся Робби и повернулся к Джесси. — Поставь мой ужин в духовку.

— Может быть, сначала поешь?