Страница 8 из 68
Вдоль побережья рыболовство и перерабатывающая промышленность достигли уровня, предшествовавшего приходу вестготов; тунец, сардины и шед были основными промысловыми видами. Приготовление анчоусов сделалось традиционным занятием в Малаге, а белая соль Сарагосы и Ибицы использовалась для консервации продуктов, которые экспортировались повсюду. Кочевой образ жизни арабов и берберов помог развивать животноводство, особенно в сухих холмистых долинах приграничных районов. Овцы и крупный рогатый скот в изобилии паслись на севере Толедо. Куэнка и Мурсия стали важными центрами производства шерсти. Подобно римлянам, мусульмане практиковали отгонное животноводство — летом под пастбища отводились возвышенности, а зимой низины. Андалусийские лошади ценились весьма дорого, использовались для охоты, войн и турниров; говорят, что аль-Мансур для государственных нужд покупал по 8000 лошадей в год. На Майорке активно разводили мулов: мулы и ослы были опорой транспортной системы, они тянули за собой телеги и носилки; их использовали и во время войны, так как они без труда могли передвигаться по горам. Быки и волы распахивали поля.
Династия Омейядов
С 756 по 1031 год под властью сильных и образованных правителей, сменявших друг друга мирным путем, Аль-Андалус достиг уровня процветания, образования и терпимости, которым восхищались и завидовали современники из всех известных частей света, несмотря на то, что начало золотого века испано-арабской цивилизации было не слишком удачным.
АБД АЛЬ-РАХМАН I
По крайней мере, в каком-то смысле, неудачное начало позволило прорасти семенам перемен. В 756 году Абд аль-Рахману, единственному выжившему представителю династии Омейядов, удалось сбежать от новой династии Аббасидов, утвердившейся в Дамаске, и пробраться в Альмуньекар (восточная часть Нерхи). Свой талант и отвагу он уже продемонстрировал в эпическом походе из одного конца Средиземного моря в другой с союзниками Аббасидов, которые были готовы уничтожить любого, кто смел претендовать на престол. Ему удалось получить достаточную поддержку, чтобы свергнуть эмира Аль-Андалуса и объявить себя независимым эмиром провинции, все же признавая религиозную власть халифа Багдада, новой столицы Аббасидов. Абд аль- Рахман (756-788) восстановил порядок в Кордовском эмирате и привел к некоторому согласию разношерстное население тех мест. Он позволил исламизации протекать медленно, уважал законные права побежденных народов и допускал религиозную свободу.
Укрепив свое положение, он затеял обширное строительство, чтобы утвердить власть и статус и, таким образом, заложить фундамент величия Кордовы. В 785 году он начал строительство Великой мечети, которую его преемники значительно расширили, и пристроил к ней цитадель, а также летнюю резиденцию, созданную по образцу резиденции его предка, халифа Хишама, построенной в садах, орошаемых водами Евфрата. На престоле его сменил второй сын и назначенный наследник Хишам I (788-796), который мирно и безвыездно правил более семи лет, увлеченный завершением Великой мечети и религиозными штудиями. Каждый год при этом он, словно на полевые работы, отправлял армию на захват северных территорий, а также для сбора дани с побежденных народов, грабежа земель, добывания скота и рабов, либо в качестве демонстрации силы в приграничной полосе.
У преемника Хишама аль-Хакама (796-822) не было времени на походы, поскольку больше всего его заботила внутренняя безопасность и он был настроен на искоренение любых признаков инакомыслия. Он не останавливался ни перед чем и в своем беспощадном подавлении протестов и жалоб отвратил от себя большую часть населения. В 797 году он приказал обезглавить лидеров муладов Толедо — мусульман иберийского происхождения Толедо, которые осмелились выразить недовольство. В 806 году, когда эмира известили о заговоре с целью посадить на престол его двоюродного брата, он казнил наиболее уважаемых жителей пригорода Кордовы. К 818 году весь пригород, представлявший собой очаг недовольства, восстал против жестокости эмира. На сей раз, чтобы подавить мятеж, понадобились усилия личной охраны и армейских подразделений. Возмездие было беспощадным, и пригород разрушили до основания. В отличие от своего отца аль-Хакам I не пытался укрепить свою власть и увеличить доходы с помощью регулярных походов против неверующих; кроме того, его своенравные методы и деспотичное поведение еще больше укрепили зависимость эмира от собственной личной охраны. Помимо состоявшей из берберов стражи, он завербовал в армию 6000 рабов с регулярным жалованием и нанял секретных агентов. Естественно, это финансовое бремя выразилось в повышении налогов.
АБД АЛЬ-РАХМАН II
Возможно, его огорчала несдержанность отца, которой ему порой приходилось быть свидетелем, однако Абд аль-Рахман II (822-852), по крайней мере, унаследовал умиротворенное королевство. Его тридцатилетнее правление — один из самых плодотворных и успешных периодов в истории Аль-Андалуса. Покровительство эмира искусству и культуре привлекало людей с разносторонними интересами и ученых со всего мусульманского мира и христианской Европы. В то же время он возобновил набеги на северные территории, по примеру деда. В правление его сына Мухаммеда I (852-886) Аль-Андалус еще процветал. Однако к концу правления опасения аль-Хакама I, казалось, начали оправдываться.
Несколько групп христиан в Кордове стали выражать недовольство растущей популярностью мусульманского образа жизни и культуры среди их собратьев. Их вызывающее поведение и возможный сговор с Ибн-Хафсуном, принявшим ислам, вызвали жесткую реакцию властей. Растущее религиозное беспокойство совпало по времени с серьезным ростом напряжения вдоль северной границы. Приграничные территории оставались в руках местной знати с небольшими гарнизонами, собственными частными армиями и высокой степенью автономии. Когда центральная власть стала ослабевать, эти приграничные командиры перестали отправлять дань в центр и объявили себя правителями полунезависимых государств. С 886 по 912 год бунты и столкновения сделались частым явлением; в это время, похоже, только Кордова признавала власть эмира. Великолепная политическая структура первых правителей династии Омейядов переживала один из самых разрушительных периодов своей истории. Отношения между правителями и правящей элитой строились на личной преданности, господство Омейядов держалось на военной и экономической власти. Слабые властители были вынуждены наблюдать, как возникшие этнические, племенные и религиозные разногласия ведут страну к политической дезинтеграции. Прежнюю славу Аль-Андалуса мог вернуть авторитарный правитель, и в безнадежной, казалось бы, ситуации такой человек появился. По всеобщему мнению, из-за природной подозрительности Абд-Аллах (889-912) совершил все возможные преступления против собственных детей, зато он выбрал правильного преемника — двадцатилетнего внука.
АБД АЛЬ-РАХМАН III
Абд аль-Рахман III (912-961) был типичным представителем Аль-Андалуса: отец — араб, мать — франкская или баскская наложница. Его бабушкой была принцесса Инига, дочь короля Памплоны Фортуна Гарсеса, которую отправили в Кордову в знак уважения. Как повествуют летописцы Андалусии, у Абд аль-Рахмана были рыжие волосы и голубые глаза, он был отлично развит как физически, так и интеллектуально, бегло говорил на арабском и романских языках. Его первой задачей при восхождении на трон стало восстановление власти и укрепление ее во всем королевстве. Он покончил с десятилетней изоляцией Севильи, отправлял армию в походы на Леон, Наварру и Кастилию и утвердил военное превосходство эмирата на приграничных территориях. Желая предупредить возможные враждебные помыслы нового Фатимидского халифата в Северной Африке, он оккупировал Мелилью (927), Сеуту (931) и Танжер (951). Он также укрепил религиозные связи с Багдадом и в 929 году принял титул халифа и эмира аль-Муминин («Повелителя правоверных»). Памятником его великолепным военным и политическим достижениям стала цитадель, которую он начал строить на подступах к Кордове в 936 году. К концу его жизни Кордовский халифат являлся бесспорным властелином Иберийского полуострова, а южные границы надежно защищались от вторжений Фатимидов. Три крупнейших района на севере — Леон, Кастилия и Наварра — обязались платить дань и признать власть халифа.