Страница 13 из 34
Один из покорителей Крыма — А. А. Прозоровский в 1807 г. получил звание фельдмаршала и был назначен командовать Молдавской армией для войны с Турцией. 74-летний фельдмаршал любил вспоминать свои былые победы и, по-прежнему ставя себя очень высоко, приводил слова, сказанные Суворовым: «От Суворова до Прозоровского». Великий Суворов действительно однажды произнес эти слова: когда Прозоровский находился с войсками у Перекопа, Суворов из Анапы послал курьеров узнать положение дел «от Суворова до Прозоровского» — от Анапы до Перекопа.
Фельдмаршал Прозоровский в 1808 г. жаловался на своих генералов, что среди них не хватает толковых командиров и порою они способны на разные неожиданности. Так, однажды Прозоровский передал распоряжение генералу Ртищеву, чтобы в 4 часа утра был произведен выстрел из пушки, по которому все войска должны начать выдвижение для занятия позиций против турок. Велико было удивление фельдмаршала и замешательство в войсках, когда пушка выстрелила в 2 часа утра. Ртищев не смог оправдаться в таком казусе и был понижен в должности.
Главнокомандующий Кавказским корпусом А. Тормасов, поочередно недовольный действиями генералов Розена, Симоновича и Орбелиани, в течение восьми месяцев семь раз передавал командование русскими войсками в Имеретин от одного к другому. Но из-за нарушений в сообщениях распоряжения Тормасова не доходили до Имеретии, и командование все это время оставалось у Розена, чем сам Тормасов в конце концов остался доволен. «Всуе я торопился»,— признался он.
Царь Имеретии Соломон, отстраненный от власти, но не покорившийся русскому владычеству, был, по мнению генерала Тормасова, первопричиной происходивших в Имеретии беспорядков. Главнокомандующий Кавказским корпусом наставлял в письме генерала Симоновича: «Действуйте неупустительно на сию причину, преследуйте оную повсюду, не давая ни на час покою, отрезывайте ей дороги, дабы причина не ускользнула, ибо тогда дело будет безуспешно, и, гоняя ту причину по всем местам, ослабьте до того, чтобы соумышленники оную оставили».
Преемник Тормасова на посту главнокомандующего Кавказским корпусом генерал-лейтенант Ф. О. Паулуччи особо заботился об укреплении дисциплины в войсках. Он издал приказы, запрещающие азартные игры и пьянство, «пустое времяпрепровождение», прием подарков от местного населения и т. д. Был и такой приказ: «Запрещаю всем без изъятия, как высшим, так и низшим чинам высочайше вверенного мне корпуса, иметь на содержании женщин, так как сие христианской религии противно».
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ
Кульнев Яков Петрович
1763—1812
Генерал суворовской школы. Участник войн с Турцией 1787—1791 гг. и 1806—1812 гг., польской кампании 1794— 1795 гг., русско-шведской войны 1808—1809 гг. В Отечественную войну 1812 г.— командир 5-тысячного кавалерийского отряда, нанес ряд поражений войскам французского маршала Н. Удино, двигавшимся к Петербургу. Смертельно ранен в бою под Клястицами, на белорусской земле.
Генерал Кульнев по праву считался человеком неукротимой отваги и доблестным командиром. В обществе он часто бывал задумчив и молчалив, но в военное время оживал, возбуждался и становился тем энергичнее, чем больше было опасности.
Услышав в 1808 г. о начале русско-шведской войны и назначении его в действующую армию, он, радуясь, воскликнул: «Люблю нашу матушку Россию за то, что у нас всегда где-нибудь да дерутся!»
Умел Я. П. Кульнев вдохновлять войска и был любим ими. Когда командир дивизии генерал П. Багратион поручил ему совершить поход через снега и льды для овладения шведским городом Гриссельгамом, Кульнев обратился к своим солдатам со следующими словами: «Бог с нами! Я перед вами, князь Багратион за нами! На марше быть бодрым и веселым. Уныние свойственно одним старым бабам. По прибытии на бивак — чарка водки, кашица с мясом, ложе из ельника и спокойная ночь!»
После трудного перехода Гриссельгам был взят.
В бою Я. Кульнев был суров и грозен, но по-рыцарски великодушен к побежденному противнику. В период русско-шведской войны 1808—1809 гг., действуя в Финляндии, он требовал от своих солдат и офицеров уважать местное население и сурово карал тех, кто допускал какое-либо насилие и несправедливость по отношению к мирным жителям. «Кульнев идет!» — передавала молва среди финнов, и это означало, что идет благородный противник, которого не надо бояться, который станет другом.
Замечательный боевой генерал Я. Кульнев беспредельно почитал военную службу во имя блага отечества. Подтверждением этому был такой примечательный случай. Кульнев был холост, но, однажды влюбившись и встретив взаимность, решил жениться. Невеста, однако, поставила условием, чтобы жених вышел в отставку, на что получила следующий ответ: «Ничто на свете, даже самая любовь, которую к вам питаю, не возможет никогда отвратить меня от сердечных ощущений беспредельной любви к отечеству... Прощайте, любезная и жестокая очаровательница».
Граф А. Аракчеев, бывший в фаворе при Павле I и Александре I, отличался приверженностью к прусским военным порядкам, грубым отношением к людям. Посетив конно-артиллерийскую роту, которой командовал А. Ермолов, будущий герой Отечественной войны и правитель Кавказа, он измучил солдат и офицеров проверкой. Когда в конце он выразил удовлетворение содержанием в роте лошадей, Ермолов, глядя прямо в глаза графа, произнес: «Жаль, ваше сиятельство, что в армии репутация офицера часто зависит от скотов». Аракчеева передернуло, но он сделал вид, что не расслышал сказанного.
Суровый и грубоватый военный министр граф А. А. Аракчеев иногда применял тонкие воспитательные приемы. Примером этому однажды стала записка, приколотая к двери его приемной и предназначенная для чтения посетителям: «Я, Влас Васильев, камердинер графа Алексея Андреевича, сим сознаюсь, что в день Нового года я ходил с поздравлениями по многим господам, и они пожаловали мне в виде подарков...» — и далее поименно перечислялось, кто именно и сколько дал Васильеву денег. Вслед за камердинером горько раскаиваться пришлось тем, кто попал в этот список.