Страница 10 из 10
В ожидании хозяйки Апраксина обратила внимание на паркетный пол в гостиной: он был натерт воском, а не покрыт легко моющимся лаком. Старинная мебель была также в прекрасном состоянии и явно тоже регулярно натиралась воском и полировалась. Через высокое окно была видна все та же парадная часть сада, через которую они только что прошли.
Раздалось легкое поскрипывание, и в гостиную въехала инвалидная коляска, а в ней Апраксина и Миллер увидели редкой красоты старую женщину: у нее были белоснежные волосы, уложенные в пышную прическу, высокие и тонкие темные брови и под ними такие большие черные глаза, которых хватило бы на двух итальянских красавиц, — блестящие, нежные и в длиннейших ресницах.
— Здравствуйте, господа. Не вставайте, не вставайте! — Она помахала Миллеру сухой смуглой рукой, унизанной перстнями. — Скажу вам сразу, что если вас интересует доктор Вахтанг Махарадзе, то вы решительно опоздали: профессор скончался семь лет тому назад. И, признаться, я удивлена: полиции должен был бы быть известен этот факт, ведь мой муж был не последним человеком в этом городе.
— Видите ли, княгиня, мы не из местной полиции. Мы из криминального отдела мюнхенской полиции. И дело у нас в таком случае к вам, а не к вашему мужу, профессору Махарадзе.
— Я слушаю вас.
— Известно ли вам о преступлении, случившемся в вашем городке в прошлую субботу? Об этом наверняка писали в местных газетах.
— Понятия не имею, о чем вообще пишут в местных газетах. У меня, слава богу, сохранилась моя библиотека и мне есть что читать, кроме газет.
— В таком случае я расскажу вам об этом, княгиня.
— Большое вам спасибо, но я не уверена, что вам стоит трудиться: если даже в городе совершено какое-то преступление, то я навряд ли могу иметь к этому отношение, так почему это должно меня волновать? Я уже много лет практически не покидаю свой дом и веду весьма замкнутый образ жизни.
— Ваше имя Кето Махарадзе?
— Да.
— Выходит, что это преступление имеет к вам некоторое отношение. Возможно, совершенно незначительное, косвенное, но выяснить эту связь мы просто обязаны по долгу службы.
— Присутствующая здесь дама — ваша коллега?
— Да. Переводчица. Но я вижу, она нам не понадобится — вы говорите на прекрасном немецком языке.
— Благодарю за комплимент. Так я слушаю вас, господин инспектор!
Миллер поднял с полу портфель, уложил его на колени и начал:
— В прошлую субботу в садовом магазине «Парадиз» был обнаружен в пруду труп молодой женщины. Ее утопили. Взгляните, пожалуйста, на эту фотографию! — Миллер вынул из портфеля и протянул фотографию хозяйке. Та подъехала к нему чуть ближе и с явной неохотой ее взяла, посмотрела, покачала головой и вернула обратно.
— Как жаль, такая молоденькая! Но я этой девушки никогда не видела.
— Понятно. Тогда следующий вопрос. Вы когда-нибудь давали объявление в газету «Русская мысль»?
— Я? Какое объявление? — И без того высокие, выщипанные снизу, брови хозяйки поднялись еще выше.
— Вот это. — Миллер протянул ей полную копию текста объявления.
Княгиня внимательно и неспешно прочитала текст и задумалась, склонив свою красивую благородную голову.
— Да, если мне не изменяет память, именно такой текст я посылала в «Русскую мысль» года два тому назад.
— Совершенно верно, оно была напечатано именно два года тому назад. Вы не помните, кто-нибудь на него тогда откликнулся?
— О, довольно много женщин из разных стран! Я выбрала одну, и она до сих пор работает у нас в доме, ухаживает за моей свекровью.
— За вашей свекровью? — удивился Миллер.
— А что в этом странного? Мы, грузины, известные долгожители, у нас редко кто до ста лет не доживает. Но, к сожалению, свекровь моя очень хворает, больше даже, чем я: я не выхожу за пределы нашего сада, а она и вовсе никогда не спускается из своих комнат наверху. Впрочем, мы можем подняться к ней, если вы хотите с ней познакомиться… По долгу службы, я имею в виду.
— Да нет, знакомство со свекровью можно пока отложить. А вот с сиделкой, которая за нею ухаживает, я бы поговорил.
— К сожалению, вот это как раз невозможно: она в отпуске. Ее временно замещает сиделка из местной больницы.
— Понятно. В таком случае я хотел бы узнать ее имя.
— Постоянной сиделки или больничной?
— Постоянной. Той, что явилась к вам по объявлению.
— Ее зовут Авива Коган по паспорту, но представилась она как Анна, так мы ее и зовем.
— А где она проводит свой отпуск?
— У себя на исторической родине, в Израиле.
— И когда она вернется на работу?
— Я жду ее первого июля. Если ничего не случится непредвиденного.
— А что может с нею случиться?
— Не только с нею, с любой молодой девушкой, когда она надолго покидает место службы. Она может, например, выйти замуж, найти более подходящую работу или пойти учиться в университет. Мало ли что им взбредет на ум, этим молодым!
— А у вас есть ее адрес в Израиле?
— Конечно, нет. Зачем он мне? Я не веду дружеской переписки с моей прислугой.
— Так у вас еще кто-то работает?
— Простите, но вас, кажется, интересовало мое объявление о найме сиделки? Про сиделку я вам все рассказала. Можете поговорить о ней с моей горничной, вы ее видели. — Она взяла с круглого столика серебряный колокольчик с фарфоровой ручкой и позвонила.
Вошла горничная.
— Вот это, господа, моя горничная Лия Хенкина. Лия, вот эти господа из полиции хотят с тобой поговорить. Правда, я не успела их предупредить, что ты работаешь у меня недолго и еще проходишь испытательный срок, а потому мало что знаешь о пашем доме. Но их главным образом интересует Анна.
— Анна? Но она же в Израиле!
— А вы не знаете адреса, по которому ее можно там найти?
Девушка почему-то замешкалась.
— Ты же знаешь адрес ее родных, Лия! — напомнила княгиня.
— Конечно, знаю, ведь мы двоюродные сестры.
— Так что же ты стоишь как истукан? Пойди в свою комнату, найди адрес и принеси сюда.
Горничная слегка пожала плечами и ответила:
— Да мне не надо искать, я его и так помню. Пожалуйста: Нахумнир 29, Бат-Ям, Израиль. Только…
— Что еще? — строго спросила княгиня.
— Да нет, ничего. Просто Анна может быть и где-нибудь еще, у друзей, например.
Но и Миллеру, и Апраксиной показалось, что горничная чего-то не договаривает. Миллер адрес записал и спросил:
— Скажите, а у вас случайно нет фотографии нашей двоюродной сестры?
— Да сколько угодно! Но это такие фотографии, где мы сняты вместе.
— Можно нам на них взглянуть?
— Да, я сейчас принесу мой альбом.
Девушка вышла из комнаты. Хозяйка молча сидела в кресле, утомленно прикрыв свои прекрасные глаза.
Лия вернулась с альбомом и, полистав его, показала Миллеру и Апраксиной несколько фотографий, на которых она была снята рядом с высокой черноволосой девушкой, очень похожей на Лию и не имевшей ни малейшего сходства с «русалкой из бассейна».
Инспектор вежливо поблагодарил девушку и хозяйку дома и встал с места.
— Похоже, что мы напрасно вас потревожили, — сказал он чуть виновато. Апраксина, не произнесшая за всю беседу ни единого слова, согласно кивнула. Кивком она и попрощалась, когда инспектор вежливо раскланялся и простился с хозяйкой и горничной.
Они вышли из дома.
Проходя по саду, Апраксина вдруг замедлила шаг и негромко сказала Миллеру:
— Инспектор! Попробуйте совсем незаметно взглянуть направо: видите там молодого человека возле большого розового куста? Это садовник!
— Вижу. И что?
— Пока ничего. Остальное я вам скажу в машине.
Когда они спустились по каменной лестнице, сели в автомобиль и направились через город к выезду на автобан, Апраксина спросила:
— Дорогой инспектор, у вас у самого когда-нибудь были слуги?
— Слуги?! — удивился инспектор. — Конечно, нет! Впрочем, как сказать… К нам раз в неделю приходит женщина помогать моей жене с уборкой по дому, а когда дети были маленькими, мы иногда нанимали бэбиситтера, чтобы сходить в кино или в гости. Но это вряд ли можно назвать наличием слуг…
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.