Поэт

— Тайленол с кодеином, — сказал он, глядя мне в лицо. — Думаю, отлично подействует. Джек, прими одну, нет, лучше — две.

Неожиданно он бросил мне таблетки, и я инстинктивно их поймал.

— Не могу. Два часа назад я уже принял таблетку. Следующую нельзя принимать раньше чем пройдет еще два часа.

— Джек, прими две. Сейчас.

Он говорил спокойно, но от взгляда Бэкуса, устремленного прямо на меня, повеяло холодом. Немного замешкавшись, я снял с пузырька крышку.

— Мне нужна вода.

— Нет воды, Джек. Прими таблетки.

Положив две пилюли в рот, я сделал глотательное движение и, перекатив таблетки во рту, отправил их под язык.

— О'кей.

— Открой рот. Шире.

Я повиновался, и он потянулся, чтобы проверить, не подходя слишком близко. Бэкус стоял далеко, и я не мог добраться до его оружия.

— Знаешь, что я думаю? Думаю, они у тебя под языком, Джек. Это ничего, таблетки все равно растворятся. Потребуется чуть больше времени. У меня есть несколько минут...

Снова послышался хрустящий звук, и он опасливо огляделся, быстро вернув взгляд ко мне.

— Есть немного лишнего времени.

— Ты сам публиковал свои послания в «ЛДДВ». Ты — Идол.

— Да, конечно, я Идол. Спасибо тебе, Джек. Кстати, отвечая на твой прошлый вопрос, скажу: я узнал про сеть «ЛДДВ» от Белтрана. С его стороны было весьма любезно оказаться в он-лайне к моменту моего визита. Таким образом я занял его место в сети, взяв его имя и пароль. Позднее системный оператор поменял их, уже по моей просьбе, на «Эдгар» и «Пери». Боюсь, мистер Гомбл так и не понял, что в его курятнике завелась лисица, если уж пользоваться твоим сравнением.

В зеркале, находившемся справа, я видел отражение городских огней, переливавшихся позади меня, внизу, в долине. Столько огней, думал я, столько людей. И никто не увидит и не придет на помощь. Страх все сильнее сжимал меня своей скользкой рукой.

— Джек, лучше расслабься, — произнес Бэкус монотонным, умиротворяющим голосом. — В этом все дело. Уже чувствуешь, как действует кодеин?

Пилюли под языком постепенно растворялись, и скоро я ощутил во рту резкий привкус.

— Что ты собираешься сделать?

— А то же самое, что и со всеми остальными. Ты хотел узнать о Поэте? Скоро узнаешь все, что положено. Все. Прежде всего — знание, Джек. Видишь ли, я тебя выбрал заранее. Помнишь, что сказано в факсе? «Выбор сделан, и я держу объект в поле зрения». Это был ты, Джек. Все время.

— Бэкус! Ты сука, твою мать!

От выкрика частицы лекарства рассыпались, и я их рефлекторно проглотил, даже не успев ничего сообразить. Похоже, Бэкус понял, что случилось, и поэтому отвратительно осклабился. Затем он быстро прогнал с лица всякий след улыбки. Он вперился в меня глазами, и я увидел, как они тускло заблестели. Теперь я понял, насколько Бэкус безумен, и это подействовало на меня еще сильнее. Рейчел вовсе не была Поэтом, и то, что казалось попыткой сбить нас с верного следа, на деле представляло часть программы другого, настоящего убийцы. Презервативы и тот сексуальный аспект, что мы однажды обсуждали. Конечно, это входило в его схему убийства.

— Что ты сделал с моим братом?

— Это произошло между ним и мной. Чисто личное.

— Расскажи мне.

Он шумно выдохнул.

— Ничего, Джек. Ровно ничего. Он оказался тем, кто не захотел следовать схеме. Мой единственный промах. Однако как же я близок ко второй попытке... На этот раз — никаких сбоев, Джек.

Я взглянул на пол. Болеутоляющее начинало действовать, и я это чувствовал. Прищурив глаза, я попытался сжать кулаки и не сумел. Поздно. Яд смешался с моей кровью.

— Ты ничего не можешь, Джек. Просто расслабься, отдайся процессу, Джек. Скоро все закончится.

— Тебе не уйти. Ни малейшей надежды. Рейчел моментально тебя раскусит.

— Знаешь, Джек, я думаю, что ты прав на все сто процентов. Она поймет. Возможно, уже догадывается. Поэтому придется скрыться. Ты станешь последним в списке. Жаль, но я ухожу из дела.

Я ничего не понял.

— Уходишь?

— Понимаешь, Рейчел что-то подозревает. Пришлось даже услать ее во Флориду. Конечно, это лишь маневр, и очень скоро она узнает всю правду. Потому-то самое время сменить кожу и уйти прочь. Я снова стану собой, Джек.

На лице Бэкуса появилось какое-то особое выражение. Я думал, он вот-вот запоет, однако этого не произошло.

— Какие ощущения, Джек? Немного кружится голова?

Я не ответил, и все же Бэкус явно знал, что делал. Мне казалось, я соскальзываю в черную пустоту, словно лодка по водопаду. Все это время Бэкус продолжал наблюдать, говоря монотонным голосом и часто называя мое имя.

— Отдайся ощущению, Джек. Наслаждайся моментом. Думай о своем брате. Думай о том, что ты собираешься ему сказать. Мне кажется, ты должен рассказать, каким стал отличным следователем. Два следователя в одной семье — это что-то значит, Джек. Вспомни лицо Шона. Он улыбается. Улыбается тебе, Джек. Теперь закрой глаза, постарайся увидеть его лицо. Давай смелее. Ничего не будет. Ты в безопасности, Джек.

Я больше не мог сопротивляться. Веки закрывались. Я попытался перенести взгляд, даже посмотрел на огни в зеркале, но вдруг навалилась усталость и потянула с собой куда-то. Я закрыл глаза.

— Уже хорошо, Джек. Отлично. Видишь Шона?

Я кивнул, тут же ощутив его ладонь на своем правом запястье. Он положил мою руку на подлокотник. То же самое он сделал со второй рукой.

— Превосходно, Джек. Ты отличный подопытный. Ты готов сотрудничать. Теперь хочу, чтобы ты не чувствовал боли. Нет боли, Джек. Что бы здесь ни произошло, ты больше не чувствуешь боли. Скажи, ты понимаешь меня?

— Да, — сказал я.

— Я хочу, чтобы ты не шевелился, Джек. Да, Джек, ты больше не можешь пошевелиться. Твои руки тяжелые. Очень тяжелые. Ты не можешь пошевелить руками, Джек. Правильно?

— Да, — ответил я.

Глаза оставались закрытыми, и я сидел, упершись в грудь подбородком. В то же время казалось, что я видел окружающее. Словно мое сознание отделилось от тела. Словно я наблюдал за собой, сидящим на стуле, откуда-то сверху.

— Теперь открой глаза, Джек.

Выполнив приказ, я увидел, что он стоит передо мной.

Оружие находилось в кобуре, и из-под расстегнутого пиджака Бэкуса я видел рукоятку пистолета. Теперь в его руке была длинная стальная игла.

Мне показалось, что это хороший шанс. Пистолет в кобуре. Но я не мог двинуться с места, даже протянуть руку не мог. Мозг больше не командовал телом.

Сидя в немом оцепенении, я наблюдал, как Бэкус методично протыкал кончиком иглы пальцы моей здоровой руки. Он сделал проколы дважды, а я даже не попытался помешать.

— Это хорошо, Джек. Думаю, ты уже подготовлен для меня. Помни, твои руки очень тяжелые. Невозможно их поднять, как бы тебе этого ни хотелось. Ты не можешь сказать ни слова, как бы этого ни хотелось. Глаза открыты, Джек. Не закрывай глаза, ведь ты не хочешь это пропустить.

Отступив немного назад, он оценивающе на меня посмотрел.

— И кто сейчас лучший, Джек? Кто мужчина, а кто — нет? Кто выиграл, а кто потерял все?

Меня переполняло отвращение. Обездвиженный и лишенный голоса, я чувствовал нараставшую внутри волну животного страха, сотрясавшую мое существо не слышным никому воплем.

К глазам подступила влага, но я не мог даже заплакать. Следя за движениями рук Бэкуса, я увидел, как они скользнули к пряжке ремня, а затем услышал его голос:

— Сегодня мне не нужны резинки, Джек.

Едва он закончил фразу, как в прихожей, за спиной Бэкуса, зажегся свет. Тут же неясная тень шевельнулась слева, где было еще темно. Я услышал ее голос. Рейчел.

— Ни с места, Боб. Ни дюйма влево и ни дюйма вправо.

Она сказала это спокойно и уверенно. Бэкус замер, глядя мне прямо в глаза, словно стараясь увидеть в них Рейчел. В его глазах не отражалось ничего. Правая рука, скрытая от Рейчел, медленно двинулась к кобуре. Я захотел крикнуть, предупредить ее об опасности, но не мог этого сделать. Наконец, попытавшись напрячь все до единой мышцы своего тела и сдвинуться хоть немного, я сумел шаркнуть ногой, чуть отведя ступню от стула.