Страница 118 из 122
— Как быстротечно время! — с сарказмом заметил Диризонг. — Надеюсь, хотя бы маленькая лотрийка будет вспоминать этот эпизод не без удовольствия. А двойник — всего лишь тень и, не будучи разумным, он вышел из храма, пересек заколдованную жрецами линию и исчез.
— А еще, — продолжал Жамел, — там было полно стражников и жрецов, они суетились и верещали, как стая мартышек. Я видел, как жрецы выстроили стражников у главного входа, а потом вернулся мастер и бросил мне камень. Я сразу понял, в чем дело, побежал в храм, взобрался на статую и вставил Тандиле обратно ее третий глаз, а зубцы я прижал рукояткой кинжала. Потом я отобрал копье у одного из воинов и немного задержался, чтобы избавиться от парочки лотрийцев, которые вздумали приставать ко мне с расспросами. Ну, остальное вы знаете.
Диризонг Тааш подвел черту под историей и сказал:
— Дорогой Гошап, не подскажешь ли ты, что нам делать дальше? Боюсь, если мы явимся к королю Вуару без этого камня, он разложит наши головы на серебряные блюда еще до того, как мы успеем что-либо вымолвить. Не сомневаюсь, потом он будет раскаиваться в содеянном, но нам от этого легче уже не будет.
— Если он такой деспот, почему бы вам не уйти от него, как я уже предлагал? — спросил Гошап.
Диризонг пожал плечами:
— Другие, увы, ценят нас не больше и вряд ли будут лучшими хозяевами. Ведь если бы жрецы Тандилы верили, что я способен решить такую задачку, как кража их драгоценного камня и переправка его в Лорск, их заговор, без сомнения, принес бы ожидаемые плоды. Но из опасения, что я по пути потеряю его или продам, они наложили на него излишек заклинаний.
— Как они умудрились это сделать, если камень обладает антимагическими свойствами?
— Его антимагические свойства — простой антидемонизм, в то время как заклятье преследования или заклятие Дужатенга — симпатическая магия, а не колдовская. В любом случае, они заставили его преследовать меня и там и сям, я и так чуял неладное, но тут окончательно уверился в своей правоте. — Диризонг вздохнул и отхлебнул из бокала молодое вино. — Чего не хватает этому ничтожному миру, так это доверия. Но продолжай, Гошап.
— Ладно, тогда почему бы не послать вперед письмо с объяснением всех обстоятельств? Я одолжу тебе раба, он доставит письмо в Лорск, и, когда вы прибудете ко двору, король Вуар уже поостынет.
— Мудро, но, думаю, твое предложение столкнется с одним непреодолимым препятствием. А именно: при дворе короля Лорска только шесть человек умеют читать, и король не из их числа. А из этих шести как минимум пять принадлежат к числу моих врагов, которые только и мечтают о том, чтобы меня вышвырнули с моего места. И если одному из них доверят читать мое послание королю, можешь себе представить, как он исказит мою невинную пиктографию, лишь бы дискредитировать меня. А можем мы убедить короля Вуара в том, что выполнили задание, если привезем камень, похожий на этот треклятый глаз Тандилы? Ничего о таком не слышал?
— Постой-ка, — сказал Гошап, — это дельное предложение. Дай подумать… В прошлом году, когда костлявый призрак нужды приблизился к нашим землям, король Дайор заложил свою лучшую корону в храм Келка, чтобы успокоить начинающиеся волнения в народе. Так вот, на верхушке этой короны — пурпурный сапфир невиданных размеров и ослепительной красоты. Говорят, его для собственного удовольствия создали боги еще до Дня Творения, и камень этот и формой, и цветом похож на глаз Тандилы. Сапфир так и не выкупили, и жрецы выставили корону на всеобщее обозрение, дабы простаки несли им стоящие приношения. Но не спрашивай, как завладеть этим хорошо охраняемым камнем, честно сказать, я и знать ничего об этом не хочу.
На следующий день Диризонг Тааш с помощью заклинаний преобразил себя и Жамела в атлантийцев, обитателей туманных горных кряжей пустыни Гаута, которая располагалась далеко на востоке за Тритонским морем. В тех краях, как говорили в Пусааде, у кого-то из местных жителей вместо конечностей были змеи, у кого-то голов не было вовсе, а лица располагались на груди.
— Мы кто, — ворчал Жамел Сих, — маги или воры? Может, если удастся справиться с этим, и король Торратсиш из-за Тритонского моря закажет нам украсть какую-нибудь милую его сердцу безделушку.
Диризонг Тааш не стал обсуждать эту тему и направился на площадь перед храмом Келка. С важным видом атлантийцев они вошли в храм и увидели корону, водруженную на подушку, лежавшую на столике, по сторонам которого стояли два лорскийских стража, каждый семь футов ростом. У одного из них в руках был обнаженный меч, у другого — лук с натянутой тетивой. Стражники свысока посмотрели на рыжеволосых атлантийцев в синих плащах с орселевыми[83] нарукавниками, которые тыкали пальцами в корону и несли какую-то тарабарщину. Потом тот, что пониже, а это был Диризонг «под прикрытием», пошел к выходу, оставив своего товарища глазеть на корону.
Миновав портал, низенький атлантиец тут же пронзительно закричал. Стражники посмотрели в его сторону и увидели его голову в профиль, выглядывающую из-за портала. Голова была задрана в небо, словно туловище запрокинули назад, а горло сжимали две руки.
Стражники, не догадываясь, что Диризонг душит сам себя, бросились к выходу. Когда они приблизились, голова подвергнувшегося нападению атлантийца исчезла, и они столкнулись с Диризонгом в его подлинном обличье. Тем временем за их спинами сильные пальцы Жамела Сиха извлекали драгоценный камень из короны короля Дайора.
— Что-нибудь ищете, господа? — обратился колдун к стражникам, которые растерянно оглядывались по сторонам, а его помощник в это время выскользнул из храма. Едва выйдя из храма, Жамел сбросил обличье атлантийца и превратился в такого же лорскийца, как стражники, правда не очень высокого и без бороды.
— Если вы ищите атлантийцев, — отвечал на расспросы стражников колдун, — я видел двух таких типов, они вышли из вашего храма и крадучись шмыгнули вон в тот переулок. Возможно, вам следует проверить, не похитили ли они какую-нибудь святыню?
Стражники бросились обратно в храм, а Диризонг Тааш и его помощник в противоположную сторону.
— Будем надеяться, что этот камень нам не придется возвращать, откуда мы его взяли! — ворчал Жамел Сих.
Диризонг и Жамел добрались до Лезотра только ночью, но не успели они даже обнять своих любимых наложниц, как посланец Вуара сообщил колдуну, что король желает видеть его немедленно.
Диризонг Тааш нашел короля в зале аудиенций. Видимо, король только что встал с постели, так как, кроме короны и медвежьей шкуры, обернутой вокруг бедер, на нем ничего не было. Илепро, как всегда в сопровождении своего лотрийского квартета, также была там и тоже была одета весьма небрежно.
— Камень у тебя? — спросил король Вуар, приподняв мохнатую бровь, а это не сулило ничего хорошего в случае отрицательного ответа.
— Да, сир, — сказал Диризонг и, поднявшись с пола, приблизился к королю, протягивая сапфир из короны короля Дайора.
Вуар взял его кончиками пальцев и посмотрел на свет в лучах единственной масляной лампы. Диризонг подумал, не собирается ли король проверить, сколько лучей исходит от сапфира — шесть или семь; но быстро успокоился, припомнив, что Вуар не силен в высшей математике.
Король протянул драгоценный камень Илепро:
— Держите, мадам, — сказал он, — на этом, будем надеяться, прекратятся ваши бесконечные жалобы.
— Мой господин щедр, как солнце, — с грубым лотрийским акцентом сказала Илепро. — Правда, я должна еще кое-что сказать, но это не для рабских ушей. — Она что-то сказала на лотрийском своей прислуге, и те поспешили покинуть зал.
— Ну? — сказал король.
Илепро, неотрывно глядя на глаз Тандилы, описала плавный полукруг свободной рукой и одновременно забормотала что-то на родном языке. Тараторила они слишком быстро. Диризонг ничего не мог понять, но он четко слышал, как она несколько раз повторила слово, которое потрясло его до глубины души. Слово это было — «Тр'лэнг».
83
Орсель — orchil (англ.) — фиолетово-красная краска, получается из разного рода лишайников и употребляется для окраски шелка и шерсти.(Прим. ред.)