Кракен (ЛП)

Коридор погрузился во мрак. Что-то необычайно быстрое вырвалось из теней, скрежеща по металлическому полу.

За наносекунду до того, как шлем Квары успел адаптироваться, оно выскочило из-за угла и бросилось к нему. Во тьме показалась адская морда, отвратительно длинная и увенчанная гребнем.

Квара мгновенно прицелился и разрядил два болта. Снаряды разорвались с треском и сполохом света, расколов хрупкий панцирь. По коридору разнеслись резкие, чуждые крики.

Рухнувшее чудище перепрыгнули другие существа. Суставчатые конечности гремели по металлу, их очертания проступали в ослепительно-белых вспышках болт-пистолета. Твари рвались толпой, напирая друг на друга с широко распахнутыми пастями.

Квара отступил назад, не прекращая вести огонь. Он двигал рукой только самую малость, поражая цель за целью, разрывая на куски увеличивающийся рой ксеносуществ. Перекресток быстро наполнился ливнем снарядов и сочащейся плотью, но Квара продолжал хладнокровно стрелять.

Когда счетчик патронов приблизился к нулю, атака прекратилась. Стихли последние чирикающие вопли, и перед ним осталась лежать груда изувеченных, рассеченных и треснувших панцирей.

Квара загнал в пистолет новый магазин, а потом левой рукой достал меч. Разрывающее поле Дьялика зашипело, вокруг кромки появился электрический голубой ореол.

Он вышел на перекресток, обходя сломанные, подергивающиеся тела, выискивая новых ксеносов.

Квара знал, что они такое. Он сражался с подобными тварями на десятке миров.

Империум называл их хормагаунтами.

Квара любил сражаться с тиранидами. В отличие от предателей, к которым он не испытывал ничего, кроме слепой ярости и отвращения, и зеленокожих, достойных только презрения, тираниды были силой, которую он мог уважать.

Они были чистыми, не ведали страха, порчи, усталости. Словно звери его родного мира, они нападали с неутолимой первобытной злобой, жаждущие убивать, ведомые заложенным с рождения инстинктом, и не останавливались до тех пор, пока не погибали или не достигали поставленной цели.

Они считали его добычей. Он считал их добычей. Это все упрощало.

Коридор впереди переходил в широкую прямоугольную комнату. У стен стояли длинные ряды оборудования, целого и чистого. Возле него лежали тела команды блока, которые оказались далеко не такими же целыми и чистыми.

Их растерзали. Тела, или то, что от них осталось, громоздились среди блестящих хрящей и связок по всей комнате. Некоторые, очевидно, пытались выбежать через двойные двери в дальнем конце зала. Следы крови, темные и густые, будто машинное масло, уводили совсем недалеко. На лицах трупов застыло выражение ужаса — по крайней мере тех, у кого они остались.

Квара повел пистолетом. Свет до сих пор не включился, и его шлем различал очертания тел в размытом сером спектре.

Он почувствовал их приближение раньше, чем системы доспехов. Торопливый, царапающий бег, приглушаемый дверьми, подчеркиваемый пронзительным скрежетом голосов ксеносов. Они мчались к нему — десятки, возможно и больше.

Квара ухмыльнулся.

Двери разлетелись на части, проломленные массой тел. Размытые силуэты вопящих ксеносов, худощавых и похожих на рептилий, ворвались в комнату, разлившись волной игольно-острых зубов и крюкообразных когтей.

— Фенрис!

Квара бросился на них, перепрыгнул груду выпотрошенных тел и очертил мечом широкую сверкающую дугу. Он столкнулся с волной, разрядив очередь из болт-пистолета, которая полыхала во мраке, словно молния.

Они рвались вперед, бросались на него, а он рубил их когти и тела. Они прыгали, пытаясь повалить его, а он крушил их лязгающие челюсти. Квара развернулся, перенес вес с одной ноги на другую, после чего ударил ногой и рубанул мечом, не прекращая при этом стрелять. Костлявые тела ксеносов разлетались во все стороны, разрывались и расплескивали жидкости по его доспехам.

Из разбитых дверей, прыгая, полезли новые существа, стремясь поскорее добраться до него. Они мчались по мертвым телам собратьев, отчаянно желая пролить кровь.

Квара ударил рукой, в которой сжимал болт-пистолет, и пробил череп ксеносу, после чего еще дважды выстрелил в две цели, вонзил меч и затем вынул его из внутренностей еще одного дергающегося монстра.

Они окружили его, кусаясь и крича, но он был быстрее, крупнее и сильнее. Пока ксеносы вопили от мучительной ярости, Квара рычал с хриплым удовлетворением. Его перчатки отяжелели и стали липкими от ихора, но он не переставал наносить удары. По нагруднику ручьями текла жидкость, покрывая выгравированные имена.

Он был обучен этому. В нем не осталось ничего, кроме этого. Лишь во время подобной работы его душа могла найти хотя бы какое-то успокоение, даже когда его тело находилось на пределе своих возможностей.

Он вновь оказался в том мире, для которого был создан. Вновь в бою.

— Квара!

Голос Мьора по комму казался напряженным, то и дело прерываемый треском пальбы. Гигантские, мощные удары искажали передачу.

— Позиция, брат, — отрезал Квара, мчась изо всех сил, чувствуя, как по лбу струится пот.

— Ранн… все умерли…

И все. Из комма с треском вырвался поток статических помех. Квара продолжал бежать, не поднимая голову, петляя среди обломков. Жужжащие снаряды врезались в феррокрит, засыпая его обломками.

Кровь Русса, где они? Он ощутил взрыв слева и вовремя отпрыгнул. И без того наполовину разрушенная стена взорвалась, извергнув шар огня и ржавой шрапнели. Взрывная волна сбила его с ног, и он врезался в ближайший вал. Квара тяжело грохнулся об землю, расколов камень и засыпав доспехи пылью.

— Позиция! — выплюнул он, поднявшись на ноги и снова сорвавшись на бег.

По комму ничего не было слышно, кроме шипения. Небо Денет Тероса содрогалось от грозы, и горящий горизонт облизала ветвистая фиолетовая молния.

Лек. Свенссон. Позиция.

Он пригнулся и помчался дальше. Гигантские снаряды проносились между остовами шпилей, разрываясь в какофонии накладывающегося, вибрирующего грохота.

Статика продолжала насмехаться над ним, и морганием он закрыл канал. Далеко впереди центр города разрывали на части. Огромный, увенчанный зубчатыми башнями блок-шпиль высотою в сотни метров рухнул со степенной, величественной неторопливостью. Стены, прошитые сотней выстрелов, обвалились под гигантским давлением, извергнув волну горящей пыли. Крики тех, кто находился внутри, унес порывистый ветер и испепелил воспламенившийся прометий.

Квара выбежал в узкий транзитный проход, огибая дымящиеся воронки и перепрыгивая мотки колючей проволоки. За ним рвались снаряды, вздымая клубы щебня. После того, как он оставил Вракка, сплевывающего кровь в канаву, чья нижняя часть тела валялась на другой стороне улицы, на тактическом дисплее Квары не отражалось ничего, кроме статических помех. Локационные руны его стаи были мертвы.

Нас рвут на части. Он заметил движение на левой границе визуального поля и бросился следом. Что-то — что-то крупное — нырнуло под гигантскую, низко висящую металлическую балку.

Квара выстрелил. Болты с воем помчались в наполненный огнем сумрак и превратили балку в облако быстро вертящихся осколков.

Затем он вновь перешел на бег, перескакивая дымящиеся воронки от мортирных снарядов и огибая курящиеся дымом груды шлака. Он не убил его. Он бы понял, если бы убил.

Предупрежденный внутренним чутьем, Квара резко замер и пригнулся.

Вырвавшийся из тьмы шар плазмы пролетел в считанных сантиметрах, угодив в стену позади. Квара ринулся вперед, спиной ощутив жар еще одного плазменного выстрела.

Он перекатился в сторону, поднял пистолет и вслепую открыл огонь. Болты во что-то попали, раздался пронзительный крик, и поток плазмы прекратился.

Квара вскочил и бросился к источнику звука, пригибаясь и петляя на развороченной земле. Его чувства обрабатывали по пути тысячи меньших событий со всех направлений — вопли рыдающих от страха и боли гвардейцев, потоки непрерывного огня из укреплений у перерабатывающих заводов, скрежет и лязг колонн бронетехники, которая выезжала из транзитного блока по тому, что осталось от Йослинссбана. Он обрабатывал все звуки, но ничего в них не замечал. Космический Волк полностью сосредоточился на неуловимой тени, призраке, который оставался на шаг впереди, призраке, который убивал их.