Проклятая вечность

Якодос поднял свой крозиус. Он заговорил твердым голосом с непоколебимым благочестием и верностью, которые заслужили ему звание, разжигая веру и огонь своих боевых братьев. Литания благочестия была одной из первых, что он выучил в качестве молодого послушника и никогда ее слова не принимались так искренне и осмысленно, как сейчас.

— Где есть неизвестность, я принесу свет. Где есть сомнение, я посею веру. Где есть позор, я укажу искупление…

Его голос ни разу не сменил тон и ни разу не дрогнул, даже когда он заметил стаю демонических тварей, несущихся на полной скорости по коридору к нему. Он слышал, как Эвандер выкрикнул приказ установить мельта-заряды вокруг торпеды, чтобы освободить ее, но сосредоточился на своих словах.

— Где есть гнев, я покажу его направление… Мое слово в душе будет подобно моему болтеру на поле боя.

Завершив литанию, он вытянул крозиус перед собой и произнес последнюю часть. — Таково мое слово и на том стою. Умрите!

Якодос возглавил контратаку против тварей, пытаясь выиграть для своих товарищей немного времени, чтобы они вырвали торпеду их адской хватки демона. Болтеры выплевывали один снаряд за другим, и пустые гильзы сыпались на пол как дождь. После того как магазины опустели, космодесантники прибегли к мечам и пистолетам. Каждый произведенный выстрел и каждый нанесенный удар был своеобразным ответом темным силам, которые замышляли не выпускать их и уничтожить.

Первая из двух абордажных торпед идеально вышла из корпуса. Космодесантники внутри нее воспользовались моментом, чтобы проверить оружие. Они могли успешно покинуть корабль, но это никоим образом не означало, что они считали операцию оконченной.

Ардашир включил вокс-канал и вызвал «Ладон». Он получил приказ от Эвандера, который еще раз принял командование в отсутствие Коридона.

— Первая абордажная партия возвращается. Состав… — Оглядев интерьер торпеды, Ардашир почувствовал боль утраты. Они отправились с тремя полными отделениями, капелланом и инквизитором. Тридцать Адептус Астартес. Они потеряли всю Третью Чешуи и еще несколько воинов в придачу. — Состав — двенадцать бойцов, — закончил он тяжелым голосом. — Пятеро остались на борту «Проклятой Вечности». Как только они отправятся, начинайте обстрел. Вышвырните этот корабль из космоса.

За исключением нескольких вспышек потрескивающих помех его докладу ответила тишина. Ардашир повторил сообщение, затем расстояние, отделявшее их от «Ладона» пересек робкий голос вокс-офицера.

— Корабельные хронометры зарегистрировали ваш запуск менее часа назад, сержант.

Часа? Они угодили в кошмар демонического корабля, который воспринимался как вечность. Неужели прошел только один час? На мгновенье Ардашир засомневался в себе. Может быть, он просто сошел с ума. Но вид сидевшего в углу тяжелораненого Ореста напомнил ему, что его впечатления основывались совсем не на воображении.

— Мы полностью отчитаемся по прибытии на борт. Повторяю сообщение. Как только сержант Эвандер и его оставшиеся воины покинут корабль, уничтожьте «Проклятую Вечность».

— Сообщение принято. Понятно.

От этих слов, которые неоднократно повторяла Третья Чешуя по воксу, у Ардашира по спине пробежался холодок.

Установить мельта-заряды быстрее, чем это сделал Эвандер, было невозможно. Он работал так быстро как мог, в его ушах звучал беспорядочный шум сражения четверых оставшихся боевых братьев с демоническими созданиями. Их рычание и крики жгучей ненависти заглушали все звуки, и Эвандер более всего желал Якодосу покончить с монстрами. Боеприпасы заканчивались, но абсолютная свирепость объединенных сил Звездных Драконов и Кровавых Мечей, во всяком случае, сдерживала орду.

— Заряды установлены, — наконец, Эвандер произнес то, чтобы очень хотел услышать Якодос.

Устремившись вперед, капеллан возобновил атаки на демонических тварей, все его братья, включая Эвандера, присоединились к нему. Они усилили атаку, вытолкнув демонов чуть дальше по коридору, но, не выходя за пределы пути отхода. Когда заряды взорвутся, корпус корабля будет разорван наружу, и им надо будет двигаться быстро.

Мельта-заряды взорвались со страшной силой, звук и эхо сотрясли пол под ногами космодесантников. Корпус «Проклятой Вечности» был разорван, и торпеда оказалась свободной.

Эвандер прокричал приказ об отходе к абордажной торпеде пятерым космодесантникам так громко, как смог. Четверо воинов бросились назад, и только Якодос сражался с демонами. С последним вызывающим ревом капеллан развернулся и прыгнул в торпеду. Эвандер ударил по спусковому рычагу, и корпус торпеды закрылся до того, как твари кинулись на них.

Космодесантники слышали, как те царапают гладкую обшивку торпеды, но все они крепко держались за свою веру. Они зашли слишком далеко и перенесли слишком много, чтобы потерять веру в свое спасение и то, что увидят уничтожение этого мерзкого корабля.

Вопль демонической ярости достиг их даже сквозь бронированный корпус абордажной торпеды, когда та медленно вышла из «Проклятой Вечности». Затем к воплю присоединился в зловещей гармонии ответный крик, затем еще один, и еще. В течение нескольких мгновений был слышен звук многочисленных воплей демонов, когда чудовищный хозяин корабля бросилось все, что у него было на ускользающую добычу.

Этого было слишком мало и слишком поздно. Абордажная торпеда выскользнула в космос и мучительно медленно стала удаляться.

— Это Эвандер. Мы отстыковались. Повторяю, мы отстыковались от корпуса. Огонь по моему сигналу.

— Принято, сержант Эвандер.

Расчет времени будет иметь решающее значение. Если они окажутся слишком близко к кораблю, когда флот откроет огонь, то испарятся вместе с целью. Смотровое отверстие в торпеде представляло собой всего лишь прорезь, через которую было трудно оценить дистанцию между ними и «Проклятой Вечностью»…

Достаточно далеко. Эвандер не понимая, что задержал дыхание, выдохнул и произнес одно слово.

— Огонь.

Оба ударных крейсера, как и их эскорт из эсминцев и фрегатов, открыли одновременно огонь, и безжалостные залпы пронзили космос, поразив демонический корабль с непогрешимой точностью. Через смотровое окно торпеды хлынул яркий свет и Эвандер был вынужден отвернуться. Их вокс трещал и шипел из-за залпов различного вида оружия, пока, наконец, не наступила тишина.

И в этой тишине ничего не было. «Проклятой Вечности» больше не существовало. Но для Эвандера, не сводившего взгляда с преклонившего колени в пылкой молитве Якодоса, простого уничтожения было недостаточно. Он высказал свою тревогу капеллану, который посмотрел на него и снял свой череполикий шлем.

Якодос провел рукой по стриженой голове. — Ты можешь быть прав, мой брат, — признал он. — Но слава Императору, что корабля здесь больше нет.

Встреча со свитой Ремигия после исчезновения «Проклятой Вечности» затянулась. Никто не мог достоверно сказать об уничтожении цели, как и доказать обратное. Тщательное изучение данных авгуров дало противоречивые ответы. Были все признаки разрушения плазменного ядра, но для доказательства этого отсутствовали обломки.

Якодос взял на себя бремя передачи новостей о действиях Ремигия его слугам и был встречен с холодным гневом. Они отказывались поверить новостям, которые подспудно ожидали, но совсем не были готовы услышать.

Шок обратился в неверие, а тот, в свою очередь, в гнев. Якодос терпеливо выдержал слезы и жалобы, а затем поток обвинений, пока не осталось, что сказать. Он не солгал свите инквизитора, он дал им полный и искренний отчет о том, что произошло там.

Прежде чем разговор, наконец, закончился, один из них задал единственный вопрос.

— Что с долгом Звездных Драконов Ордо Маллеус?

Танек, который во время доклада Якодос сидел молча, резко поднялся на этот вопрос. Он наклонился над столом, который отделял его от чиновника. Только стол и исключительное самообладание капитана уберегло человека от того, чтобы быть задушенным на месте.