Олимпик

Наш отряд пробороздил в толпу почти как по маслу. Сначала люди не поняли, в чём дело, мы получили несколько проклятий, прежде чем толпа стала предварительно расступаться. Полицейский в светло-синей рубашке и с дубинкой на боку, заметно напрягся, увидев решительных нас, но не покинул поста у прозрачной стойки в центре зала. Только проговорил что-то по рации, предупреждая сослуживцев.

На большом табло с расписанием вылетов и посадок, все объявления рейсов в космопорт, завершались надписью: «Задерживается!»

Контактировать с таможенниками придётся Уорику. Моё удостоверение сотрудника КГБ осталось дома. Как-то не предусмотрели мы с Гриссомом этот вопрос. В тот момент мы вообще не так много знали, так что действовали почти наобум.

Когда отряд подошёл к таможне, нас уже встречали пятеро вооружённых таможенников. Их форма мало отличалась от полицейской, только по бейджикам и можно отличить. Ещё несколько охранников подошли с разных сторон. Мы оказались в окружении. Лейтенант бросил на меня быстрый взгляд.

— Переговоры на тебе, — пробормотал я.

Охранники молчали, так что первым заговорил Уорик.

— Полиция Дакетта. Нам нужно в диспетчерскую?

— Что-то случилось? — заговорил старший из встречающих, с гусмыми усами и зарождающейся лысиной на макушке.

Спецназовцы заняли круговую оборону, но дула оружия продолжали смотреть в пол. С кем-кем, а с коллегами по работе и таможенниками нам уж никак нельзя конфликтовать. Свои же ребята. Хотя, если до этого дойдёт…

— Как видите, — Уорик головой указал на отряд за спиной, — да.

— Мы вас проводим, — кивнул усатый.

Он развернулся, и пошёл, направляясь к узкому коридору в конце большого зала.

Уорик чуть отстал от сопровождающего, поравнялся со мной и тихо проговорил:

— Странный захват, не находишь, капитан?

— Знаешь, на что это похоже, лейтенант?

— На форменное безобразие, — фыркнул тот.

— М-да, и впрямь. Я хотел сравнить с крысами.

— Крысы, обычно бегут с тонущего корабля, нет?

— Вмешательство Комитета или появление Пикарда. Все планы на ветер. Это похоже на тонущий корабль, разве нет?

— Может быть.

Развивать тему мы не стали. Как раз вошли в небольшой коридор, одну стену которого занимало стекло. Взлётное поле предстало пред нами, словно на блюдечке. Как раз успели понаблюдать за взлётом челнока. Он только-только оторвался на антигравах от стартовой площадки, поднялся на несколько десятков метров. Тут же заработали основные двигатели, и челнок унёсся в небо. Вскоре работающие двигатели слились с точками звёзд, и догадаться, что это космический корабль можно было разве что по мерцанию.

— Ещё старты будут? — поинтересовался Уорик у таможенника, хотя мы и так знали, что нет. Информацию Веллер поставлял стабильно и, чем дальше, тем суше. Уморился, наверное.

— Нет, это последний на сегодня.

Дверца, отделявшая диспетчерскую от таможни и пассажирского терминала, ничем примечательным не выделялась. Стальная, стандартных размеров. Вот она открылась, и оттуда вышел пожилой, лысоватый мужчина в костюме. Наш сопровождающий сообщил, что начальник сужбы безопасности нас уже ждёт и, подождав, пока весь отряд пройдёт мимо, устремился обратно на свой пост.

Встречающий хмуро осмотрел нашу банду, кивнул, мол, следуйте за мной. Уорик оставил всех полицейских, выданных нам Сандерсом и свой отряд у входа. Внутрь мы пошли впятером. Ещё сержант Шмалик и Керим, как специалист по связи.

Почти всё высшее руководство космопорта находилось здесь. То ли случайно так получилось, то ли ребята из КТК их сюда согнали. Хорошо сработали, если так. Судя по внешнему виду присутствующих, думается, без вооружённого давления не обошлось. Выглядели люди не очень хорошо, один из замов и вовсе повернулся ко всем спиной и усиленно приводил себя в порядок. Директор смотрел в темноту за окном, щедро освещаемую десятками мощных прожекторов, так, что сообразить, что на улице ночь, можно с трудом. Когда мы подошли, он повернулся к нам с вопросительным и, одновременно, усталым, взглядом.

— Специальный агент Крис Хаппельмайер, — я вышел вперёд и тут же взял быка за рога. — Связь с космодоком у вас есть?

Глава 20 И снова в космос

Связь с космодоком была, только с той стороны никто не отвечал. Поэтому вопрос о посещении орбиты отпал сам собой. Я надеялся, что не придётся туда лететь. Не с моим счастьем.

В ангарах космопорта нашёлся ещё один челнок. КТК не реквизировало его только потому, что он до сих пор числился в ремонте. На самом деле, там ещё были кое-какие неполадки, но ремонтники уверили, что он стоит на плановой диагностике и в космос выйти вполне способен. Сотрудникам КТК немного приврали, на всякий случай. Так бы и этот реквизировали, лишив не только нас транспорта.

Экипаж тоже нашёлся. Даже два, на выбор. Ребята отдыхали здесь же, в диспетчерской и согласились прокатить нас к космодоку. Без удовольствия, но выбора у них не было.

Меньше, чем через пять минут створки ангаров вновь раскрылись и оттуда тягач стал вытягивать челнок. Группа специалистов незамедлительно выехала к стартовой площадке, чтобы подготовить челнок к взлёту. Мы отправились вслед за ними.

По пути я связался с Гриссомом. Новости у того были пока ещё так себе, он вёл подготовку и разведку. Заодно допросили дока Башира и осторожно расспросили Пикарда. О намерениях Кромвеля ни тот, ни другой не имели понятия. Пикард, тот вообще утверждал, что покинул мир Кришту задолго до событий, которые аукаются теперь на Олимпике. Он вообще, с самого начала, был в экспедиции человеком сложным, сам себе на уме. Удивительно, что его уговорили, а то и убедили превратиться в кришту. Но это было давно, тогда понемногу почти все прошли процедуру единения человека и кришту. Были и те, кто отказался, они основали свою колонию в стороне, и жили своим умом и хозяйством. Поначалу связь держали, потом друг о друге забыли. Чуть позже люди ушли дальше. Возвратиться домой у них не получалось — доступ к космическому кораблю контролировали новоиспечённые кришту. К тому же, в уходе не последнюю роль сыграла задумка Кромвеля, руководителя экспедиции — тайно превратить «отступников» в «новых людей».

Пару лет назад Пикард решил погулять по галактике. В новом состоянии это оказалось возможным, только недалеко. Так что он исследовал ближайшие к колонии планеты, и небольшую туманность неподалёку. А, когда возвратился из путешествия, обнаружил некоторые изменения в колонии. Не было Марии, а с ней когда-то у Пикарда завязались больше, чем дружеские отношения. Народ ничего не мог сказать определённого, кроме того, что люди-кришту оказались в более чем затруднительной ситуации, а Кромвель что-то задумал и отправился на Олимпик.

Больше не слушая ничего, Пикард отправился на поиски Марии, полностью уверенный, что она пошла на эксперимент не совсем добровольно. Да и в отношениях Пикарда и Кромвеля до того, как наш союзник ушёл, или улетел на исследования, были некоторые трения.

На сообщения о каких-то проблемах с основной, первоначальной колонией кришту, с которой почти вся экспедиция носилась как с писаной торбой, Пикард внимания не обратил. Он был зол на Кромвеля и, прежде всего, на себя, что позволил себе не вовремя заняться исследованиями близлежащего космоса.

Большего от него добиться не удалось, кроме ярого заявления в сотрудничестве против Кромвеля и его «прихлебателей».

Док Башир тоже ничего не добавил. Он даже не знал и не предполагал о дальнейших действиях Кромвеля. То есть своеобразная эвакуация оказалась для дока полной неожиданностью. Никто ему ничего не говорил. Вполне возможно, его решили оставить здесь, заниматься дальнейшими экспериментами с кришту второго поколения.

По поводу «Одина» он знал немногим больше. Только однажды случайно подслушал разговор Кромвеля и кого-то, кто находился в другой звёздной системе. Мол, нужно встретить «Один» в определённой точке, снять пассажиров и экипаж, после чего гнать домой, готовиться к чему-то. Док так и не понял к чему. На вопрос, зачем он выдал сообщение Кэрри МакГвайер, Башир ответил, что через неё решил привлечь внимание Комитета к некоей проблеме, которая вот-вот вскочит на Олимпике, словно прыщ. Вычислил каким-то образом, что журналистка родственница Пикарда и ищет любую информацию о том, куда тот исчез. Таким вот загадочным и сложным путём док вышел на нас.