Олимпик

Лишившись огнестрельного оружия, Гравз вытащил кинжал и набросился на Уорика. В следующий миг я стал свидетелем короткого и жёстокого поединка. Смелости или отчаяния у противника хоть отбавляй, а вот с умениями немного не повезло. Я решил, в случае чего, идти на помощь, только мысль не успела оформиться, как Уорик выбил кинжал и непонятным приёмом уложил Гравза на пол лицом вниз, заламывая руки.

Я подскочил к борющимся, готовый ко всему.

— Чёрт! — воскликнул Уорик. — Он обмяк! Снимай маску! Быстро!

Второй раз повторять не пришлось. Быстро стянул шлем и маску и увидел лицо спятившего спецназовца. Ага, помню-помню, самый спокойный боец, тот, который предпочел немного поспать во время путешествия на челноке. Да и потом парень не часто мелькал перед глазами до того, как мы скрыли лица под масками. На челноке же я его мог рассмотреть только в профиль и то, не так чтобы очень. И не смутила, что интересно, его спокойная реакция на полёт в космос, тогда как остальные спецназовцы только и успевали делиться мнениями.

Глаза закатились, лицо расслабилось. Я сунул пальцы к шее.

— Пульса нет.

— Дьявол! — выругался Уорик, поднимаясь.

Непонятно только, к чему это относилось: к тому, что Гравз работал на кого-то другого, или к тому, что он предпочел умереть в такой неподходящий момент.

— Господа разведчики, — подполковник Сергеев нашёл время вклиниться, — яхта приближается к критической линии. Если вы не уберётесь оттуда в ближайшее время, мне придется спускаться на Олимпик, чтобы присутствовать на ваших похоронах.

Я бросил взгляд на лобовой иллюминатор — космодок значительно вырос в размерах.

— Уходим, Уорик, — сказал я, хлопнув неподвижно застывшего над телом Гравза летенанта. — Ты слышал подполковника.

Только сейчас заметил — давно не слышно Марго. До сих пор она держалась позади, но хоть как-то ощущалось, что капитан рядом. Сейчас же, будто развернулась и ушла. Одним словом на мостике её не было.

— Ты видел Марго? — спросил у Уорика.

Тот покачал головой, мол, нет, и тут же по связи голос подполковника сообщил:

— Капитан осталась в коридоре.

Короткий поединок лейтенанта и спятившего спецназовца прошёл чуть в стороне. Отсюда мы могли видеть небольшую часть коридора, в нём Марго не было.

— Уходим!

И первым рванул с мостика. Первым и увидел Марго. Она полусидела у стенки, и в спецназовском облачении, с маской на лице, выглядела сломанным роботом.

— Марго? Марго!!!

Я подскочил к ней, сорвал шлем, маску. Бледное лицо, закрытые глаза и никакой реакции. Первым делом проверил пульс. Слава Великому Космосу, жизнь ещё теплится. Следом увидел причину неважного состояния капитана — одна из пуль, выпущенных Гравзом, пробила ключицу, вызвав обильное кровоизлияние. Удивительно, что Марго до сих пор дышала.

— Что случилось, капитан? — подполковник Сергеев, как всегда, не дремлет.

— Капитан Винсент тяжело ранена.

— Как это случилось?

— Потом объясню, подполковник, сейчас нам надо уходить.

— Вы правы, у вас остаётся мало времени. Совсем мало. Я надеюсь, капитан Хаппельмайер, мы с вами ещё сможем побеседовать.

— Ага, — я подхватил Марго на руки, кивнул Уорику, мол, не спать, вперёд! Времени нет, а нам почти весь корабль преодолеть надо.

— Спасательные шлюпки в рабочем состоянии, — пока мы неслись по палубе, инструктировал нас подполковник. — Можете воспользоваться любой из них.

— Если успеем добраться, — пробурчал я.

Честно сказать, не думал, что Марго такая тяжёлая. Раньше, когда приходилось носить её на руках, казалась легкой. Спецназовская экипировка на вес влияет, что ли? Запыхался я, как раз около вырезанной части опустившейся переборки. Почувствовал — ещё немного, и свалюсь. Непривычная нагрузка, больше ста килограмм весу. Расслабился, Крис, за годы службы на Олимпике, даже с учётом, что физическими упражнениями, хочешь не хочешь, приходится заниматься часто. Уорик заметил моё состояние, чуть не отобрал раненную, я противиться не стал и нырнул в проём первым.

Внутренности кричали — времени осталось совсем ничего. Ещё миг, и «Дрон-6» начнёт стрелять. Процесс не остановить, «Один» пересекает «красную» линию.

Глава 6 Неконтролируемое падение

Мы вбежали на взлётно-посадочную палубу. Краем глаза заметил — челнока на месте нет, значит, ребята благополучно улетели с приговорённой яхты. Остался только ряд спасательных шлюпок, небольших корабликов с длинным, острым носом, утолщением в центре и хвосте. Центральная часть шлюпки рассчитана на пятнадцать пассажиров. Хвост — сплошной двигатель. Десяток дюз помогают спасательному средству разогнаться достаточно, чтобы покинуть терпящий бедствие корабль за предельно короткое время.

Пропустил вперёд Уорика, тот аккуратно, чтоб не поранить Марго, забрался внутрь. Прежде, чем пристегнуться самому, зафиксировал в кресле женщину.

Сам упал на ближайшее к пульту управления кресло. Внутренности кричали — времени не осталось. В подтверждение Сергеев, спокойным голосом, я бы сказал, обречённым всё ж покинуть космодок для наших похорон, сообщил: «Один» пересёк линию, «Дрон-6» делает залп.

С управлением шлюпкой справится и дитё. Под небольшим экраном, на который идет трансляция с бортовой камеры, есть панелька с единственной, зелёного цвета, кнопкой. Я отчаянно ударил по ней. Люк, с весёлым не по ситуации «чпок», закрылся, сервомеханизмы яхты подхватили шлюпку и сбросили её вниз. На экране мелькнул далёкий космодок. Заработали основные двигатели, придавая ускорение не хуже пули из пистолета. Тройная перегрузка вдавила в спинку кресла. Давно не испытывал подобных ощущений. Отвык.

Я почти не ошибся с расчётами. Шлюпка ещё не отлетела от «Одина», как в яхту ударили ракеты.

— Видим вас! — чуть не криком кричал Сергеев. — Готовы перехватить!..

Эти слова были последним, что я услышал. Взрыв «Одина» вырубил связь и подкорректировал курс, превратив шлюпку в набитый мёртвой электроникой камень. Нас завертело так, что не спасал и чудом не прекративший работать салонный антиграв. Без него мы бы, наверное, не выжили вовсе. Я стал ещё тяжелее раза, наверное, в полтора. Поднять руку стоило неимоверных усилий. Повернуться назад, посмотреть, как там Уорик и, тем более Марго, представлялось попросту невозможным.

Как потом узнал, боевая станция выпустила всего две боевые ракеты. Одна врезалась в нос, другая в топливные баки. Вкупе всё это превратило «Один» в огромное количество обломков, разлетевшихся в разные стороны. Особо крупные тут же расстреляли с «Дрона», несколько помельче ушли в сторону от Олимпика, впрочем, на них никто внимания не обратил. Мелочь, с которой справится защита любого корабля, оставили дрейфовать. Что-то сгорит в атмосфере Олимпика, что-то понесётся дальше.

Лишившись связи и обзора, мы стали похожи на мышей в мышеловке. Свистопляска с нерассчётной перегрузкой и бешеным вращением выворачивала все внутренности наружу. Я с трудом поднял ногу, прицеливаясь, чтобы ударить по единственной кнопке управления шлюпкой. Мог бы и рукой, но не решился. Не спешил снимать и маску, под которой обильно катился солёный пот, заливая глаза. Сосредоточился на прицеливании и ударе по кнопке.

Промахнулся. Нога грохнулась на пол. Блин, больно. Если так и дальше пойдет, я её сломаю. С другой стороны, уж лучше так, чем терпеть всё это. Второй раз ногу поднимал на пределе, вкладывая в процесс всё, что смог, через не могу. Последние силы ушли на прицеливание. Если промахнусь, третьего раза, боюсь, уже не будет.

Удар, слабый и отчаянный. Буквально мягкое прикосновение. Нога бухнулась о пол, в глазах потемнело. Сломал или нет, потом разберёмся. Важно другое — приём сработал! Экран замигал, салонные антигравы увеличили мощность, двигатели заработали, стабилизируя вращение. И тут же снова всё погасло. Дьявол!

Верчение шлюпки не то, чтобы прекратилось, оно продолжилось, только уже в более приемлемом варианте. Сила тяжести почти пришла в норму. И, о чудо! Стабильно заработали антигравы. Вот уж чего не ожидал. Я смог нормально проверить ногу — голень распухла, наверное, всё-же, что-то умудрился сломать. Опёрся о пол здоровой ногой, потянулся к кнопке запуска, стукнул по ней раза три: навигация, электроника, двигатели — всё сдохло.