Дьявольская радуга

Я зашел в комнату-пристройку. Хотя какая комната — подсобка. Места настолько мало, что два человека в нём не поместились бы.

Дверь до конца не открывалась — мешал шкаф. В углу валялась сложенная раскладушка. Я с облегчением выдохнул. Никакой опасности. На всякий пожарный проверил шкаф. Но мальчиков, изо рта которых торчит рука, там не оказалось. Я поставил на предохранитель револьвер, засунул оружие в карман.

Взгляд зацепился за зеленую тетрадь. Она лежала рядом с раскладушкой. Я поднял ее, стряхнул пыль. Обычная тетрадь в клеточку на девяносто шесть листов. Уголки были обгрызены, наверное, крысы постарались. Я открыл тетрадь.

Я нашел эту тетрадь и карандаш в шкафу. Наверное, внук Иосифа постарался… Я сижу в башне уже третий день, но зомби никуда не пропали. Я надеялся, что солнечные лучи как-то повлияют на них, но ошибся. Мертвяки стоят за моей дверью и ждут. Ждут, когда я выйду. У меня нет ни еды, ни воды. И выбраться из башни не могу. Помощи нет. Возможно, зомби повсюду.

И мне страшно. Я не хочу умирать. Не хочу!

СПАСИТЕ МЕНЯ!

20 июля 2011. Алексей Семенов.

«Не повезло Алексею», — подумал я тогда. И хотел было уже выкинуть тетрадь, когда внутренний голос потребовал этого не делать. Я стоял в подсобке, в которой пахло крысиными какашками и прелыми листьями, и думал о том, что надо скорее выбираться из дома. Я чувствовал, что в поселке мне нечем будет поживиться. В домах нет книг, нет инструментов. Я машинально скрутил в трубочку тетрадь и засунул ее в карман. Хоть что-то нашел.

Кто бы мог тогда подумать: в тетради находились ключи к разгадке Всплеска.

Стоит сказать о том, что люди больше не живут в городах. Есть села, деревни, веси, хутора. Само слово «город» стало запретным. Стоит только произнести его — и жди беды. Всплеск все слышит. И все знает. Его щупальца могут дотянуться до каждого человека. Нет такого места, где можно спрятаться.

Наверное, я зря наделяю Всплеск интеллектом. Нет его. Есть только определенные условия, когда Всплеск нарушает физические законы. Хотя жители Норовых мест со мной не согласятся. Я их не осуждаю. Лишь горько на душе от того, что люди столь быстро деградировали за двадцать лет.

Всплеск для деревенских — Вельзевул. Само воплощение Сатаны. Особо рьяные «человеки» говорят о том, что сейчас вовсю идет конец света. Что надо немного подождать и Иисус спуститься с небес. Враки и глупости, говорю я.

Но факт остается фактом: если в одном месте живет больше ста человек, то на следующий день на этом же месте не останется никого. Или Крылатые на деревню нападут, или Червивые короли наружу повылезают. Почему так происходит? У меня есть, конечно, предположение, и в скором времени я попытаюсь доказать его. Как мне кажется, вокруг человека существует некое поле (наподобие электромагнитного), которое окутывает его как кокон. И если в одном месте собирается много народа, то эти поля суммируются и образуют одно большое поле, на которое и реагирует Всплеск. Я не хочу тратить драгоценные листы этой тетради, Следующий, чтобы объяснить свою теорию.

И наконец-то я подхожу к вопросу, почему в деревнях есть норы. Ты спросишь: «что это вообще такое?» Надеюсь, что ты читал роман Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». Так мне будет проще объяснить. По сюжету Алиса погналась за Белым Кроликом. И тому удалось нырнуть в нору под колючей изгородью. Алиса, не задумываясь, ринулась за Кроликом. Нора шла ровно, как тоннель, а потом резко оборвалась и превратилась в колодец. А теперь представь, Следующий, что колодец бесконечный. Норы в деревнях спасают от Всплеска. Люди прячутся в них, «ныряют» в бесконечность, а потом… Потом их выталкивает обратно.

Сложно объяснить, что чувствуешь, когда забираешься в нору. Сам вид её вселяет шок и трепет. Она напоминает кроличью нору, но только в несколько раз больше. И как только ты забираешься в нее и падаешь в колодец, то оказываешься словно в космосе. Не хватает лишь колких точек звезд. Тебя охватывает чувство страха. Ведь вокруг нет света. Вокруг нет звуков. Вокруг нет ничего. Можно кричать, но ответом будет тишина. Кажется, что в «космосе» проводишь вечность, но на самом деле проходит всего час или два.

Как-то так.

Забавно, что первые норы появились после пятого Всплеска. Забавно потому, что до этого он не убивал или не изменял людей. Но наступил тот день, когда Всплеск слизал не меньше десяти деревень, о которых я знал. Вообще достаточно трудно сейчас сказать о том, сколько же людей погибло тогда. Думаю, что очень много. После Всплеска в деревнях появились норы. Ты, Следующий, можешь спросить меня: «А как же выжил ты?» Честно отвечу: не знаю. Я вообще смутно помню пятый Всплеск. У меня есть лишь обрывки воспоминаний об этом. Знаю только то, что уже в шестой Всплеск прятался в норе.

Думаю, что я утомил тебя, Следующий. Но прежде, чем я перейду к главной части моего рассказа, ты должен еще потерпеть чуть-чуть. Поверь, самое интересное и важное впереди. Я не оставляю надежду, что ты очень любознательный. Возможно, нож гильотины висит над твоей жизнью, острый, как бритва, но чем больше я думаю над этим, тем сложнее переносить мысли на бумагу. Мои глаза слезятся от тусклого света, но я закончу. Должен. Обязан.

Вернемся к Всплеску. Скорее всего, в твоем мире, Следующий, его называют иначе: Взрыв, Выброс. Я не знаю. Мой пугливый разум жалобно попискивает в попытке объяснить Всплеск. Представь, как тучи за пару часов наливаются чернилами, как блекнут цвета, как сердце начинает ни с того ни с сего бешено биться. Прокатывается далекий тревожный гул. В лесу воцаряется тишина. Ты чувствуешь, как воздух наэлектризовывается, как волоски на спине встают дыбом. Мысли начинают сталкиваться с силой и грохотом танков.

Плохо твое дело, если ты не успеваешь спрятаться в норе…

Я не знаю ни одного человека, который бы смог перенести Всплеск. Твое тело может выжить, но вот разум…

Я не слишком утомил тебя? Теперь перейду к главной части рассказа: откуда я, Седьмой, понял о твоем существовании, Следующий. Когда я вернулся домой, то первые две недели потратил на изучение найденных книг. Тетрадь закинул в ящик стола, и забыл о ее существовании. Ах, какие книги мне попались! Классика художественной литературы! И «Дэвид Копперфильд» Чарльза Диккенса, и «Луна и грош» Уильяма Сомерсета Моэма, и «Бесы» Федора Достоевского. Господи, сколько наслаждения в этих книгах! И хотя меня ждали расчеты и опыты, я не жалею, что потратил время на чтение классики.

Я, наверное, кажусь тебе, Следующий, немного странным? В моей первой записи ты мог обратить внимание на грубые выражения. Знаешь, порой мне кажется, что во мне живут два разных человека. Один — умный и утонченный, а другой — грубый и циничный. В любом случае, я стараюсь описывать все так, как оно было. Если на ногу мне упадет кирпич, то буду материться. Если попадется достойный собеседник, то я могу общаться красиво. Хотя достойных собеседников я не видел вот уже лет десять. Вымерли, наверное.

Как-то так.

Но вернемся к тетради. Я, как уже написал выше, потратил две недели на чтение. Стоит сказать, что мой дом находится в лесу. И надо было залатать крышу. Да и канистры с водой заканчивались. Я с трудом, но оторвался от книг и занялся насущными делами: нарубил дров, сходил на ручей, приготовил куриную похлебку (до этого две недели питался консервами). О тетради совсем забыл.

Близился восемнадцатый Всплеск. У меня оставалось четырнадцать дней для того, чтобы дойти до Норовых мест. Но я не спешил. Когда ударит Всплеск, с моим домом ничего не случится (возможно, лишь сломаются некоторые мои ловушки от монстров), записи останутся лежать на столе, а бутылки с алкоголем будут стоять в погребе.

Я не люблю спешить. Спешка хороша лишь для ловли мух. Тем более, что мое здоровье ухудшилось в последние три месяца. Наверное, все эти ночевки на открытом воздухе зимой сказались на костях. Подленький внутренний голосок нашептывает мне, что тело съедает артрит. Хотя стоит признаться, что я не знаю симптомов артрита. По вечерам кости ломит так, как будто бы кто-то пилит их. Безымянный и указательный пальцы на правой руке больше не шевелятся. Я пробовал их сгибать, но боль была ужасной.