Дьявольская радуга

— Я устал, — умоляюще произнес Влад. — Лев, это твоя работа, не моя. Сам-то подумай. Давай сделаем так: я приеду завтра днем, отдам тебе деньги за все, а потом ты будешь плотничать спокойно и без спешки. И за мух я добавлю. Просто у меня сейчас много дел. У меня ж сын скоро родится, не порть мне, пожалуйста, настроение. Не надо ругаться, хорошо? Я честный человек, и ты это знаешь.

— Мне вот постоянно кажется, что ты меня обманываешь, Влад.

— Да я…

— Пока.

Что ж, если Влад обидится на его бесцеремонность, пускай. Эта сволочь заслуживает большого пинка под зад.

Мухи продолжали ползать по лестнице и стенам. Лев слышал, как они хлопают крылышками, как шевелят ножками. Но теперь он воспринимал на слух то, что не мог уловить ранее: их мысли в маленьких головках. Мухи хотели ему насолить, они специально влетели в дом.

Им было его не жалко.

Их беспокоил только голод.

Их жизнь так коротка, а злость на мир так велика.

Лев зажмурился и попытался отогнать параноидальные мысли. Не хватало еще, чтобы он сошел на даче с ума.

Он нашел в шкафчике просроченный дихлофос и принялся за работу. Лев почувствовал, что воздух в коридоре изменился. Не то чтобы стало холодно: казалось, что от мух исходит тепло. Тем не менее в атмосфере произошли изменения: появилось что-то чужеродное. Он понял, что мухи перестали двигаться, махать крыльями.

Лев сглотнул, распылил дихлофос и стал ждать. Ему надо было на улицу, чтобы не дышать ядовитыми парами, но он посчитал, что дихлофос все равно просроченный и ничего страшного не произойдет. А вот мухам придет неминуемая смерть.

Но насекомые никак не реагировали на дихлофос.

Лев сделал три шага до лестницы… два…

Ничего.

Или нет?

Мухи зашевелились.

При мысли о том, что насекомые разлетятся по дому, рухнула лестница. Лев увидел все, как в замедленной съемке: вот затрещали верхние ступеньки, вот прогнулись перила. Поднялся клуб пыли. На мгновение Лев ослеп. Он не мог поверить, что его работа оказалась напрасной. Две недели он делал лестницу. Две недели! Сколько сил и нервов было вложено. И наверняка во всем случившимся виноват дом. Лев руку давал на отсечение, что в стенах есть или крысы, или древесный жучок. И как же он не проверил?

В памяти возникли картинки из детства.

Денег на покупку велосипеда мать и отец не давали, поэтому Лев решил собрать двухколесного друга сам. Тогда еще совсем мальчик он придумал схему, как собрать велосипед. Материал Лев нашел на ближайшей свалке. Днями и ночами он пропадал там. В итоге ему удалось осуществить задуманное. Но покататься так и не удалось: по иронии судьбы велосипед у Льва отобрали незнакомые парни.

— Да чтоб тебя, — он вслух произнес эту мысль и закашлял. Он чувствовал, что здесь можно хоть сто лестниц построить, и они все развалятся. Но отступать было нельзя. И дело не в том, как станет беситься Влад, когда узнает что случилось. Дело в нем самом. Он при любых обстоятельствах доводил начатую работу до конца. Закон жизни: если ты хоть один раз бросишь дело на полпути, то и остальные дела не будешь заканчивать. Простое правило, которое действует и при строительстве домов, и при написании книг.

За спиной потянуло холодом. Лев решил, что от удара лестницы о пол открылась входная дверь.

Наконец пыль осела. Глаза по-прежнему слезились, а горло саднило.

А вот мухам случившееся не доставило никаких хлопот. Они продолжали махать крылышками и ползать. Самое смешное было то, что даже частички опилок не прицепились к телам насекомых.

Внимание привлек странный предмет, торчащий из стены. Лев подошел к нему поближе, чтобы тщательно рассмотреть. Какой же ужас охватил его, когда он понял, что увидел.

Палец… Из стены торчал палец…

Кожа вроде была здоровой, если не считать лихорадочных красных пятен на фалангах.

Лев поискал глазами людей в коридоре, чтобы они подтвердили его вменяемость. Ему нужна помощь, без сомнений. Необходимо срочно сесть в машину и мчаться-мчаться до ближайшей больницы. Наверное, он надышался парами яда и теперь его мозг выкидывал такие фортеля.

«А если палец действительно существует? — предложил внутренний голос. Он напоминал шелест ненастроенного радиоприемника или же легкий шум, возникающий в ушах больного перед операцией. — Что если в стене был захоронен человек?»

Но Лев не соглашался с внутренним голосом. Если бы в стене и был человек (или его части), то тогда бы в доме пахло гнилью, и никакой другой запах его бы не перебил, здраво рассудил он. В коридоре же кроме опилок и пота ничего не чувствовалось.

Вывод: пальца не существовало.

Лев успокоился. Паника сменилась тупым принятием мира как он есть.

Удивительно, но палец казался настоящим. Лев загордился своим воображением. Это ж надо было так до мелочей воссоздать кусочек человеческого тела. В нем умирал великий художник.

Из-за открывшейся двери в коридор проник легкий ветерок, который зашевелил длинные волоски на нижней фаланге пальца, торчащего из стены. Лев облизал пересохшие губы.

Он стоял в нерешительности. Можно было, конечно, уйти из дома, подождать, когда выветрится помещение и продолжать работу. Но что-то его удерживало.

«Что же делать-то? — холодно спросил он у внутреннего клеветника. — Все должно объясняться просто. Наверное, галлюцинация появилась не только из-за яда».

Клеветник молчал, посеянные им сомнения остались. Что ни говори, а все-таки палец мог реально быть. И в таком случае появлялись вопросы к Владу. Лев догадывался и раньше, что его друг занимался темными делами, но чтобы такими. Также он не исключал тот факт, что Влад мог оказаться психом. Хотя в жизни всякое бывает. Нажрешься, например, повздоришь с собутыльником и убьешь его. Или разозлит сосед и… В общем, понятно.

Палец шевельнулся…

Таких результатов в спринте он в жизни не показывал, Лев не любил спорт, — но понесся с олимпийской прытью; под ступней что-то подалось, он сбился с бега и упал лицом в молодую крапиву — не чувствуя жгущих листьев.

Сердце билось с бешенной скоростью. Тело пробирал озноб, несмотря на жаркую погоду.

Он рвал листья крапивы и кидал их в рот, чтобы почувствовать боль. Затем Лев поднялся и пошагал подальше от дачи. Оглядываться он боялся, ему казалось, что дом был живым существом. И это существо собиралось сожрать его.

Мерседес белого цвета, плавно покачиваясь, прорулил по прогону и вывернул к Льву. Машина остановилась в проходе, и из нее вылез Олег.

— Ты что бледный такой? — спросил он.

Льва пробил озноб от постороннего звука.

Звук раздался из-за окна.

От его дачи.

Крик? Хрип?

— Ты слышал? — чуть ли не срываясь на крик, спросил Лев.

Олег огляделся.

— Понятно. Пил. И без меня.

— Олег, тут такое случилось! Я, значит, распылял дихлофос, чтобы мух прогнать, а там…

— Успокойся, — перебил Олег. — Без маски распылял, что ли?

— Да. Но…

— А еще плотник. Кто ж распыляет без маски-то?

У Льва явно росла и развивалась мнительность — и тон, и фразы Олега казались фальшивыми.

— А ты чего ко мне приехал?

— Лев, да я с магазина возвращался и увидел, как ты выбегал из дома. Подумал, что загорелось что-то, и ты побежал к колонке за водой. Ну и решил помочь. Я внуку еду привозил. В доме-то хоть шаром покати. Ведь не ожидал, что родители его мне подсунут, а сами смотаются в Турцию.

— Ты же говорил, что завтра внука уже не будет. — Подозрительность переходила в уверенность.

— Все верно, — говорил Олег. — Я его к своей жене сплавлю. Пущай с внуком сидит. Такая несносная баба, я тебе скажу. Пусть хоть помучается немного.

Олег разразился лающим смехом.

— Слушай, — начал Лев, — пойдем ко мне. С тобой не так страшно. У меня, кажись, труп замурован в стену.

Седьмой

Дождь превратился в ливень. И когда Седьмой оттащил тушу Червивого Короля от норы, он промок до нитки. Ботинки неприятно хлюпали, пуховик не согревал, а наоборот холодил тело из-за скопившейся влаги. Вдобавок ко всему поднялся ветер и начал залетать в яму. Убрав тварь, Седьмой уставился в подземный ход.