Страница 61 из 63
Спустившись в центральный пост, Макаров приказал открыть межотсечные люки и двери.
— Господа! Братья! Не буду говорить долго и красиво, мы не на параде. Только знайте, мы идем на самую главную битву войны. Обломаем рога британцам, выжившие домой побегут. Сейчас вы — главная сила и надежда России. К погружению стоять! Погружение на перископную! Полный вперед!
Слова могут творить чудеса, если ими не злоупотреблять. Плохо обученный экипаж вдохновился. Снобы в белых кителях, любители красоваться на мостиках броненосцев остались в Кронштадте и далеком Санкт-Петербурге. Победу добывают совсем другие — чумазые матросы в темных и тесных отсеках. Сейчас гардемарин на подлодке для державы ценнее, чем адмирал на мягких перинах. Поэтому — вперед! Ни единой ошибки, ни секунды послабления. Не посрамить командира, который доказал, что носит погоны капитана первого ранга заслуженно, а не за выслугу лет.
Поднырнув под суетящиеся тральщики, «Лосось» проскочил к броненосцу, любезно обозначившему свое положение прожекторами, судорожно шарящими по волнам. Но Макарову нужно не более пяти секунд, чтобы поправить курс на торпедную атаку. Не родился еще вахтенный офицер, что за эти мгновения засечет перископ. Взрыв! Взрыв! Как там его звали по-английски? Плевать. В газете название прочтем, чуть повыше колонки фамилий затонувших на нем британских сэров.
Лодка дрожала от разрывов. Больше всего удивляло, что корабли конвоя не пытались бежать. Может, после взрывов сочли, что коварные русские накидали новых мин, пока тральщики пробивали проход.
Затопив два броненосца не менее восьми тысяч тонн водоизмещением, Макаров приказал нырять на девяносто футов и сматываться на запад, чтобы обогнуть Гохланд вокруг и пройти мимо южного маяка. Впятеро длиннее, чем вокруг северного мыса. Вот только никакой уверенности, что в бедламе побоища правильно угадается створ прохода. Второй раз за сутки ползти через минное заграждение не стоит. Нельзя слишком испытывать терпение Божье. А как не повезет?
Через полмили раздался премерзкий скрежет по правому борту. Капитан заорал «стоп, машина!», но лодка шла средним ходом, быстро остановить и сдать назад невозможно. Команда сжалась в предчувствии жуткой неминуемой беды… Скрежет пропал так же неожиданно, как и возник.
— Средний вперед. Мы задели английскую якорную цепь, господа, — спокойным голосом и с непроницаемым лицом сказал Макаров.
Насколько он в действительности сохранил самообладание, неизвестно. Однако после битвы при Гохланде в его бороде появились первые седые пружинки, а залысины отвоевали четверть дюйма у высокого лба. Ничего не боятся только бестолочи, не сознающие опасность. Смелые люди испытывают страх и умеют с ним совладать.
К полудню Степан Осипович снова вывел три потрепанные лодки, подчеркнуто став полукругом к западу от английской кучки и не пытаясь погрузиться. Через час, как по заказу, с востока показались дымы. Эскадра броненосцев «Петр Великий», «Генерал-адмирал» с кучей мелких кораблей под общим командованием вице-адмирала Лисовского шла за славой.
Взбешенный, что пострелять и приписать себе морскую викторию не получится, славящийся крутым нравом адмирал приказал разоружить и выгрузить английские экипажи в Дании, суда конфисковать как военный приз. Кроме обиженного коменданта форта, Макаров получил крайне неприятного недоброжелателя — управляющего Морским министерством. Негоже красть победы у начальственных флотоводцев.
Эпилог
К концу апреля 1879 года положение союзных англо-австрийских вооруженных сил сложилось весьма неприятно. Армия графа Лорис-Меликова через Моравию и Богемию вышла к прусской границе, отрезав основные австро-венгерские силы, застрявшие на юге Привисленского края. Считая грешным упускать момент, Болгария и Румыния объявили войну Францу-Иосифу. В мае империя запросила мира, призвав Пруссию в посредники.
В Эгейском море русские минировали подходы к австро-английской базе на бывшем турецком, а ныне греческом острове Гекчеада. Через месяц там начался голод. Осажденным разрешили протралить фарватер и убираться ко всем чертям на транспортных судах, затопив броненосцы. Крохотный новый гарнизон поднял российский флаг, объявив аннексию острова у Греции, которая неправильно распорядилась подарком. Король эллинов согласился.
Венцом конфликта стало заключение соглашения с Данией о стоянке подводных лодок на побережье Северного моря. Оттуда новая субмарина семисоттонного класса, на самом деле пока сырая и ненадежная, прокралась к берегам Шотландии и торпедировала британский крейсер.
На мирных переговорах личный представитель Государя Императора Константин Петрович Победоносцев предложил Британской империи… дружбу! Ошеломленному главе Форин-офис он объявил следующее:
— До сего времени равноправные отношения меж двумя державами были невозможны, так как Британия всеми силами стремилась к удержанию превосходства на море. Потеряв восемь крупных и несколько мелких броненосных кораблей, флот Ее Императорского Величества не может более диктовать британскую волю у русских берегов. Со своей стороны, мы уверяем, что у России нет ни малейшего намерения расширять территориальную экспансию. Присоединение Галиции и иных земель у Австро-Венгрии — скорее дань военной традиции, а не необходимости. Мы не претендуем на какое-либо влияние близ ваших колониальных владений.
Победоносцев развернул карту мира, разделенную на зоны британского и русского влияния, причем они соприкоснулись лишь в Средней Азии, и огромные территории, на которые обеим державам плевать. В качестве жеста доброй воли русский представитель зачитал предложение Государя презентовать британской короне злополучный остров Гекчеада, дабы Роял Нэви имел опорную базу против Османской империи, у которой англичане последовательно отрезали кусок за куском.
Альтернатива не оговаривалась. Однако ясно — коли русские субмарины начнут патрулировать вокруг Британских островов и ставить мины в устье Темзы, государство задохнется в осаде. Более конкретно обер-прокурор указал на другую опасность. Потерпевшая несколько поражений Австро-Венгрия неизбежно падает в лапы Пруссии, которая набирает в силе и громко заявляет о несправедливости колониального раздела мира. Если Вильгельм, с которым у русского Императора хорошие отношения, вдруг начнет сильно бряцать оружием, нужно знать, что ему противопоставить.
В русском флоте прошли перемены. Обласканный генерал-адмиралом, но настроивший против себя адмиралов Лисовского и Пилкина, а также многих других влиятельных в морском ведомстве лиц, Степан Осипович отошел от военных дел и целиком посвятил себя ледоколам. В 1899 году «Ермак», спущенный на воду в не враждебной более Великобритании, разбил льды Финского залива и 4 марта прорубился в Кронштадт.
Александр Берг был поощрен в связи с успешными действиями подлодок в войне и отстранен от командования практическими морскими силами, оставшись исключительно на строительстве подводных кораблей. В отставку он ушел в преклонном возрасте, дослужив до вице-адмирала. Русский подплав возглавил Конрад Ланге.
Германия, Британия, Франция, США и Италия начали усиленно строить подводные лодки, пытаясь сократить отставание от России. Наибольшего успеха добились германцы. Командиром кайзеровского подводного флота стал немец из Либавы фон Рейнсман, славящийся умением без промаха стрелять от бедра и точно так же — из торпедных аппаратов.
Возвращение Макарова в военный флот случилось благодаря капризу нового генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича. Не слишком интересуясь морскими делами, тот правильно воспринял важнейшее придворное правило — устранять фаворитов предшественника и опираться на бывших опальных либо наново взращенных. Задвинутый было Степан Осипович получил вице-адмиральское звание и командование морскими силами на Дальнем Востоке. Когда отношения между Японией и Россией стали на грань полновесной войны, адмирал очередной раз в своей жизни наплевал на приказ из Санкт-Петербурга. Его предупреждали не провоцировать врага и вести себя сдержанно. Он устроил демонстрацию дизельных подводных лодок Порт-Артурского и Владивостокского отряда в Корейском проливе и вокруг японских территориальных вод. Вопреки прогнозам множества политиков ближайшей целью японской экспансии стала не Маньчжурия, занятая российскими войсками, а многострадальный Китай.