Страница 5 из 62
– Еще раз прости. Так вот. Ты знаешь, здесь я занимаюсь многим. Довольно часто интересы моих партнеров входили в противоречие с делами Ярослава. Мне предлагали не раз воздействовать на него, вплоть до устранения. Я отказывалась, принимала меры, чтобы не доходило до крайности.
– Но ведь вы его ненавидели? «И наверняка совершали какие-то действия ему во вред». – Богуслав не питал иллюзий – невысказанное она тоже услышала.
– Я говорила уже – все взаимосвязано. Но блюла некий кодекс, не переходя границу в действиях против твоего отца.
– И убили его не вы.
– Что ты! Там силы, мне не подвластные. Кстати, жду рассказ.
Богуслав попытался отстраниться от обволакивающего аромата ее волос. Но попросить пересесть подальше – неловко. Он кое-как взял себя в руки.
– Последний год отец вел себя необычно. Максимально перевел государственные дела на помощников, правительство. Возвысил сестру и ее мужа, Олега Грабко. Сам медитировал, надолго исчезал. Стал каким-то рассеянным. Часто повторял «все не так, как кажется». Оттого его уход не сильно ударил по управлению государством. Он сумел наладить машину, поставил нужных людей.
– Словно чувствовал неизбежность ухода?
– Да. По крайней мере, считал ее вероятной.
– Не знала. А потом?
– В сентябре мы уехали в Бахчисарай. Там слабее защиты, чем в Серебряном Бору, но все же. Убийца материализовался в покоях, когда мы с отцом занимались вдвоем.
– Магией?
– Естественно. Возник даже не человек, одни очертания, как вихрь. Энергетический вихрь, никаких устойчивых образований. Словом – призрак. Тем не менее существо заговорило обычным голосом.
Богуслав затих, глядя широко открытыми и невидящими глазами в стекло зимнего сада. Вероника пришла на помощь.
– Я добыла запись. Там вы с Ярославом разговариваете с пустым местом и слышите ответы.
– Не удивительно. – Княжич вернулся к реальности. – Там было нечто до такой степени необъяснимое, выходящее за пределы всего… А отец воспринял его спокойно, будто ждал.
– Мне тоже так показалось. Именно потому расспрашиваю о твоих ощущениях.
– Князь заявил: если ты убьешь меня, то полностью потеряешь контроль. Существо ответило, что отец не оставил ему выбора. Потом началась магическая схватка, и пришелец обрушил поток чистой энергии. Папа не контратаковал, только сопротивлялся, выставив защиту, таявшую на глазах. Он спокойно обернулся ко мне и сказал последние слова: беги к маме и защити ее, обо мне не волнуйся. Я не послушался, влил запас в его щит. Может, какую секунду дал ему, не больше.
Богуслав судорожно вздохнул. Каждый следующий звук давался с все большим трудом.
– Я побежал к выходу. В коридоре столкнулся с Марией, нашей сильнейшей ворожеей. Она почувствовала неладное и неслась к отцу. Из-за двери услышал, как исходит на крик Радислав. Мама откинулась на софу, аура разорвана в клочья. Какое-то летальное заклятие… Она была слабым магом, не умела защищаться. Вернулся, по глазам Марии понял, что та бессильна. Не представляешь, на отцовском теле вообще не осталось энергетики! Как ураганом снесло… Крохи, будто на давно использованном полотенце. И остатки смертельных чар, как и у мамы. На нас обрушилась безумная мощь, которой мы не смогли противостоять. Так страшно чувствовать бессилие!
Салфетка не помогла. Княжич не устыдился этой слезы. Наверно, даже не заметил ее.
– Говорят, тебя почти сутки не могли оторвать от Ярослава, а одного из безопасников чуть не убил.
– Да… Был не в себе. Когда истощился окончательно, меня коконом скрутили Мария с Эрикой и уволокли. Я даже кремацию пропустил.
Вероника прижала пальцы к виску.
– Все же – кто это был? Точно не древний. Сам Род? Клятвопреступников, нарушивших присягу, он без затей сжигает или разрывает на куски. Значит, в нижнем мире существует могущественная субстанция, о которой практически никто ничего не знает. Смертельно опасная, а сведения о ней явно послужили одной из причин двойного убийства. Теперь скажи – почему ты больше цеплялся за отца, татарчонок? И почему за помощью в перезахоронении наверху обратился именно ко мне?
Он вздохнул.
– На первый вопрос сам не знаю ответа. Маму безумно жалко. А без него стало… как совсем ничего не стало. Прости за косноязычие, не могу иначе сказать. К вам же обратился из-за его завещания.
– Вот как? Завещание было?
– Ну да. Адресованное многим. Что он моему брату оставил и другим – не читал. А так завещал захоронить урны на Новодевичьем, где-то здесь его мама Ярослава Милославская, под другой фамилией. И к вам обратиться. Написал, что вы – особенная. И у вас были особенные отношения.
– Вот когда вспомнил… Что же он мне ничего не презентовал?
– Не совсем. Вот цифровой код от банковского хранилища.
Богуслав даже не стал объяснять, почему не передал его раньше. Недосуг оказалось.
Вероника задумалась надолго.
– Выходит, он ждал э-э… того события, не боялся его и направил тебя ко мне.
– Да.
– Ты – наполовину часть его. Но вторая половина от женщины, ради которой он меня бросил. Логически я не должна тебя принять.
Безусые еще губы тронула грустная усмешка.
– Папа говорил, что женщины не бывают логичными.
– Все же, зачем он это сделал? Сам был вынужден уйти и прислал тебя взамен? Через столько лет! Мужчины еще менее подвержены логике. – Она опорожнила до конца свой бокал и отставила в сторону. – Плевать!
Она придвинулась ближе, взяла его руку в свои ладони.
– Сын Артема-Ярослава, совсем мальчик. Абсолютно один, несмотря на княжеское окружение. Что же ты хочешь сам?
Богуслав сглотнул тягучую слюну от крепкого напитка, который неожиданно дал в голову.
– Не быть одному…
– Тогда иди ко мне!
В дальнейшее он с трудом мог поверить. Невероятно изящная рука нежно провела по его подбородку и щеке. Едва контролируя себя, он вцепился в ее ладонь и начал целовать, словно лакая воду после дня иссушающей жары.
– Тише! Дай губы…
Вероника охватила его затылок, чуть клюнула своими губами, будто дразня, потом прижалась и пустила в ход язык.
Богуслав чуть не потерял чувств от восторга. Он каким-то краем сознания уловил, что Вероника стала на колени, охватив его бедра своими и не переставая целовать, легко обнимая ладонями за лицо. Руки юноши зажили отдельно, скользнув под разрез халата, нащупав там упругое и упоительное. Поясок соскочил, халатик распахнулся, показывая кружева над двумя полушариями рая. Женщина выгнулась, губы Богуслава соскользнули и уткнулись в ароматную ложбинку. Он пытался делать то, чему наставляли его придворные учительницы, ухватился за ауру женщины, пытаясь почувствовать, что ей самой приятно, но не преуспел. Она, опытная и сильная, сама повела его в чарующую бездну, из которой нет выхода и искать его не хочется.
Княжич встал, легко удерживая на руках почти невесомое женское тело, мягко уложил на диван, избавляя от остатков одежды, растягивая удовольствие и сгорая от непреодолимого желания одновременно. Его белый костюмчик тоже улетел в сторону. Уверовав, что и она дошла до точки кипения, когда дальнейшее промедление только вредит, Богуслав вошел в святая святых, в сокровенное, желанное, непреодолимо манящее, погрузившись во влажную пещеру лишь частью себя, но словно нырнув душой и телом без остатка…
Слишком быстро! Но нестрогая партнерша позволила исправиться.
Потом охранник привез содержимое банковской ячейки. Редчайший коллекционный диск Скорпов, первая запись Still Loving You, на виниле!
Богуслав ровно дышал, обалдевший, отходя от стресса. Невыразимая тоска, не отпускавшая после кладбища, сменилась минутами счастья. Затем снова вернулась действительность.
Странно, посмертный подарок отца любовнице никак не задел память мамы. Скорее сын чувствовал легкую ревность, очутившись в той же постели. Удастся ли ему когда-нибудь сравняться с Ярославом?
Вероника не дала расцвести иллюзиям. Провожая, сказала без обиняков – ты половинка своего отца, но не он. Впрочем, заходи иногда, если будет одиноко.